Такая точка зрения устарела, но сам принцип, что называется, живет и побеждает. Журналистика не является наукой, а потому освещение определенных историй определяется интересами, опытом и предрассудками людей, стоящих во главе медиакомпаний.
Благодаря технологиям американцы интуитивно понимают это. Доказательством присутствия здесь личного элемента является то, что, освещая одни и те же события, издания-конкуренты формулируют разные выводы из одних и тех же фактов.
Во многих случаях различия эти достойны восхищения, но не всегда. Именно такой отнюдь не восхитительный случай наблюдался, например, год назад, когда New York Post осталась практически в одиночестве. Нынче наша газета отмечает первую годовщину выхода в свет накопанной нами истории про Хантера Байдена и его ноутбук. И вот две причины, по которым замалчивание нашей работы следует считать возмутительным скандалом.
Одна заключается в том, что здесь явный случай торговли влиянием, а за такую торговлю полагается наказание. В течение многих лет пребывания на государственных должностях братья Джо Байдена и его единственный сын получали миллионы как от своих соотечественников, так и от иностранных правительств и граждан. И ничего! Как будто одного только факта получения сомнительных денег было мало, в ноутбуке, который Хантер умудрился оставить в одной из ремонтных мастерских штата Делавэр, оказалось множество электронных писем и сообщений. Они раскрывали грязную схему, принесшую семье Байденов десятки миллионов долларов за счет сделок с олигархами, китайскими коммунистами и бандитами.
Более того, в ноутбуке были обнаружены убедительные доказательства, разоблачающие смехотворные утверждения Джо Байдена о том, что он никогда не обсуждал с сыном его бизнес. Речь идет о переписке, из которой становится ясно, что Джо помогал Хантеру, встречаясь со своими иностранными партнерами.
А вот вторая причина, почему замалчивание нашей работы — ужасно. Она заключается в том, что из-за запрета публикации соответствующих данных в крупных изданиях не работает не только правосудие, но и общественное мнение. Многие американцы до сих пор не знают о сделках Хантера, а также об участии в них нынешнего президента. Замалчивание нашей публикации выявило тщательно спланированные коррупционные схемы крупных техно-гигантов и медиакомпаний.
Вместо того, чтобы самостоятельно проанализировать статьи New York Post, издания и информагентства вроде «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон пост» и «Си-эн-эн» попытались эту историю либо проигнорировать, либо опровергнуть. Не имея ни малейших доказательств, они приняли на веру сделанное предвыборным штабом Байдена заявление о якобы распространяемой Россией дезинформации. Эти издания получили «силовую» поддержку, когда компании «Твиттер», «Фейсбук» и YouTube вообще удалили все статьи и сообщения New York Post на эту тему.
С поиском журналистской объективности данный случай несовпадения мнений нашего издания с «мейнстримом» либеральных масс-медиа США не имеет ничего общего. С их стороны это была не журналистика. Это была пропаганда. Причем чистой воды пропаганда, не имевшая ничего общего с журналистикой.
И не случайно скандал с участием сына Байдена проигнорировали те же самые медиа-компании и технологические типа Facebook, что взахлеб лгали о связях Дональда Трампа с Россией. Движимые ненавистью к Трампу, они вывели байку о сговоре с Россией далеко за пределы любого правдоподобия. Bх стремление к победе Байдена перевесило все когда-либо формулировавшиеся обязательства освещать новости вне зависимости от партийных или каких-либо иных предпочтений.
«Нью-Йорк Таймс», например, получила Пулитцеровскую премию за серию статей о России и ее вмешательстве в американские выборы, которая оказалась просто фальшивкой, состряпанной Хиллари Клинтон при участии администрации Обамы и Байдена. Такая вот «Сенсация» в духе одноименного романа Ивлина Во.
Однако «Нью-Йорк Таймс» до сих пор не признает своей ошибки в отношении России и не спускает своих репортеров, так называемых «цепных псов демократии», с короткого поводка — чтобы открыть хоть долю правды о страшной роли, сыгранной в нашей истории г-жой Клинтон. Не говоря уже о том, что натворила команда Обамы и Байдена, когда была в Белом Доме.
Издание также не проявляет особого любопытства по поводу масштабов участия семьи Байдена в денежных операциях иностранных компаний [в Китае и на Украине] (имеются в виду раскрытые New York Post случаи «торговли отцовским влиянием» со стороны Хантера, который обеспечивал компаниям, платившим ему за это деньги, контакт с отцом — вице-президентом США. — Прим. ИноСМИ). Любопытство «Нью-Йорк Таймс» никак не возбуждали компрометирующие нынешнего президента Соединенных Штатов секретные сделки. И это несмотря на тот факт, что бывший партнер Байденов, лейтенант ВМС США в отставке Тони Бобулински публично заявил, что в их совместном с китайцами предприятии именно «большой парень» Джо Байден должен был получить секретную 10-процентную долю.
Бобулински рассказал все это и многое другое сотрудникам ФБР, которые в течение двух лет изучали содержимое ноутбука Хантера Байдена. Почему не последовало никаких сливов о ходе расследования? Куда вдруг запропастились все раскрывающие конфиденциальную информацию журналисты?
Потенциальные последствия семейных связей Байденов поражают воображение. Они опасны. На фоне становления Китая в роли наиболее мощного и решительного соперника США беспрецедентной является одна только возможность того, что наш президент не способен защищать интересы своей страны ввиду осведомленности китайских коммунистов обо всех его связях и возможности обнародования ими этих данных в случае провокации.
И ведь это действительно так: доказательств компрометирующих связей Байдена с Китаем гораздо больше, чем доказательств каких-либо компрометирующих связей Трампа с Россией. А ведь утверждения госпожи Клинтон о связях Трампа с Россией без малого три года доминировали в средствах массовой информации. Было даже проведено оказавшееся безрезультатным расследование специального прокурора [Роберта Мюллера].
Возникает резонный вопрос: где Пулитцеровская премия нашей газете New York Post за освещение событий, связанных с Хантером Байденом? Репортажи были эксклюзивными и документально подтвержденными, а главное — содержали информацию о том, как именно издание получило доступ к содержимому ноутбука.
Наибольшую значимость имеет правдивость предоставленной информации, ведь даже Байдены перестали утруждать себя опровержениями. Однако же ни одна крупная организация, за исключением [консервативного канала] «Фокс Ньюс», этой историей не занимается.
В результате Хантер продолжает свои наглые аферы, в том числе продает «произведения искусства» за астрономические суммы. Будь на его месте отпрыск Трампа, импичмента было бы не избежать.
Вопрос о Пулитцеровской премии отчасти шуточный, поскольку наше издание никогда не выдвигало свои статьи на соискание этой странной премии. Есть в нонконформистском восприятии New York Post премий есть нечто в духе великого комика Граучо Маркса, который говорил: «Я никогда не соглашусь стать членом клуба, который даже меня готов принять в свои члены».
Не сомневайтесь, Пулитцеровская премия — клуб, членство в котором контролируется, как вы уже догадались, «Нью-Йорк Таймс» и другими крупными организациями лево-либерального толка.
«Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон пост» часто получают несоразмерно много наград за достижения в области журналистики. А руководители этих газет в большинстве случаев играют незаслуженно значимую роль в присуждении остальных призов — фактически они обладают правом решающего финального голоса.
При этом никто не отрицает порой встречающуюся отличную работу крупных медиа-групп, которая заслуживает признания при любой системе. А позорится из за своей политизированности Пулитцеровская премия не чаще, чем Нобелевская премия или Оскар.
Тем не менее, побывав и лауреатом, и членом жюри Пулитцеровской премии, я видел, что более всего поощряется соответствие стиля, структуры и тематики работ отдельного журналиста «стилю и убеждениям» взявшего его на работу издания. Просмотрев однажды представленные в категории расследований проекты, я сказал одному из коллег-членов жюри, что все эти статьи как будто написаны одним и тем же журналистом «Нью-Йорк Таймс».
По сути, так оно и было. Понаблюдав за ростом количества премий «Нью-Йорк Таймс», другие соискатели, похоже, решили повысить шансы на успех посредством подражания этой пожилой «леди в сером» (неофициальное название газеты «Нью-Йорк таймс»). Многие журналисты явно надеются при первой же возможности уйти туда работать, потому и перенимают фирменный стиль издания.
Роковая ошибка данной позиции заключается в том, что единообразия в журналистике быть не должно. Лучшие репортеры, обозреватели и редакторы, которых я знаю, — это нонконформисты, которые следуют за своими историями, куда бы те их ни вели. Настоящие журналисты всегда честны при подаче фактов, а свою работу делают с упорством, учитывая все желания потребителя новостей.
К сожалению, такого рода журналисты постепенно вымирают, и даже обыкновенная подача новостей подвергается пагубному воздействию новой глобалистской идеологии и соответствующей ей политической системы.
Именно по этой причине бóльшая часть населения Америки остается в неведении относительно скандальных спекуляций на семье Байденов.