Многие европейские лидеры молятся, чтобы зима выдалась мягкой. Холода не только осложнят незавершенную битву с коронавирусом. Что еще хуже, с ними взлетит спрос на природный газ, а он необходим для работы электростанций и отопления домов. Поскольку значительная часть этого газа поступает из России, с холодами крепнет и влияние Кремля.
Связь между нынешним энергетическим кризисом и внешней политикой Владимира Путина — далеко не простое вымогательство, как утверждают некоторые критики Кремля. Но и Россия далеко не случайный прохожий. Рынки газа сложнее, чем вентиль, который господин Путин то открывает, то закрывает. Но ближайшие соседи России (та же Украина) знают по горькому опыту, что экспорт энергоносителей для Кремля — повод для стратегического запугивания.
Российский монополист «Газпром» предпочитает стабильность цен неустойчивому курсу и утверждает, что выполняет свои контракты сполна. Скептики же говорят, что компания ведет игру, чтобы приблизить момент, когда газопровод «Северный поток — 2» одобрят немецкие надзорные органы. Это увеличит поставки, но и упрочит зависимость Европы от российского экспорта. Стратегические последствия этого решения сейчас горячо обсуждаются в Берлине и остальном Евросоюзе.
Может быть и так, что Россия действительно не виновата в энергетической уязвимости Европы, однако Кремль воспользовался этой слабиной ради политического вреда и коммерческой выгоды.
Дипломатическая сторона кризиса порождена взаимодействием двух различных, но взаимосвязанных тенденций. Первая — это давнишнее бессилие Европы обрести стратегическую устойчивость, в которой она так нуждается, поскольку эпоха либерализации и исчезновения границ подошла к концу. Европейская энергетическая политика и инфраструктура по-прежнему несут на себе печать эпохи до финансового кризиса 2008 года с ее самодовольством и убежденностью, что глобализация под диктатом либеральных демократий неизбежна и необратима.
Тем временем россияне страдают от затяжного экономического кризиса, постоянной инфляции и ошибок властей в борьбе с пандемией. Коррупция, националистическое чванство, злонамеренный шпионаж и экспорт ресурсов — вот что удерживает Кремль на плаву. На этом фоне европейским лидерам трудно разрабатывать политику на основе обычных правил дипломатии. Причем, это в равной мере относится как к Великобритании, так и к ЕС. Брексит в этом плане никаких преимуществ не дал. Это ослабление европейской солидарности получило моральную поддержку Путина — почти наверняка и материальную тоже.
В краткосрочной перспективе отношения, скорее всего, останутся нестабильными и прохладными. Однако вся Европа должна ускорить переход к более устойчивой, самодостаточной и возобновляемой энергетической инфраструктуре. В дни, когда Британия переводит часы на зимнее время, Борис Джонсон должен отказаться от мелких идеологических вендетт с Брюсселем после Брексита и возобновить разумное взаимодействие с ЕС по вопросам внешней политики и безопасности. Ла-Манш — не тот ров, что защитит Британию от экономических и политических потрясений, если на Европу обрушится холодная и суровая зима.