Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Газовые хранилища в Европе пустые, а цены ползут вверх, заявил чешскому изданию уполномоченный по энергобезопасности Вацлав Бартушка. По его мнению, поставщики газа, в том числе и Россия, хотят показать, что без них не обойтись. Но они могут перестараться, и тогда их ждут серьезные проблемы из-за снижения спроса на сырье.
Газовые хранилища небывало пустые, а цены летят вверх. Россия и другие страны хотят показать, что без них не обойтись. Так считает уполномоченный по энергетической безопасности Вацлав Бартушка (Václav Bartuška).
(…)
Lidovky: Какую роль в удорожании электроэнергии сыграло решение Европейского Союза отказаться от угля?
Вацлав Бартушка: Решение Европейского Союза отказаться от ископаемых видов топлива, то есть угля, природного газа и нефти, огласили в 2007 году. 14 лет назад. Несомненно, это играет роль в постепенном росте цен на электроэнергию, и в ближайшие годы мы это увидим. Но ценовые колебания 2020 — 2021 годов обусловлены, прежде всего, последствиями COVID-19.
— Может, дело в том, что в 2007 году некоторые энергетические компании не поверили, что подобные планы действительно будут реализовываться?
— Да, это так. На примере квот на выбросы (Одна квота дает право электростанции или фирме на выброс тонны углекислого газа и других веществ, это инструмент для сокращения выбросов. — Прим. авт.) мы видим, что все больше субъектов верит в «зеленые» намерения Европы, в том числе банки и инвестиционные фонды. Квоты на выбросы появились в 2005 году, и их стоимость еще на протяжении большей части прошлого десятилетия колебалась в районе пяти евро. В декабре прошлого года она выросла до 30 евро, а в мае текущего превысила границу в 50 евро. Теперь одна квота стоит более 60 евро.
— Как дальше, по-вашему, будут меняться цены на электричество?
— Если Европа настроена всерьез и хочет избавиться от ископаемых видов топлива, а также озеленить экономику, это приведет к росту цен на энергию и расходов на жизнь.
— Нам придется привыкнуть к тому, что энергия больше никогда не будет такой же дешевой, как раньше?
— Это одна из главных помех на пути «Зеленого курса» (План Европейского Союза, согласно которому, например, к 2050 году углекислый газ не будет выбрасываться в атмосферу вообще. — Прим. авт.). Стоит наконец честно сказать европейской общественности, что речь идет отнюдь не только о замене одного типа топлива другим (в Чехии — замена угля на возобновляемые источники). Европейская комиссия предлагает коренным образом изменить стандарт и образ жизни. Могут ли европейцы есть мясо и сколько? Есть ли у людей еще право на личный автомобиль? Имеют ли они право летать в отпуск? Последний пункт вызывает у меня особые сомнения: вряд ли европейские граждане готовы слушать проповеди политиков и знаменитостей, которые сами летают на саммиты на частных самолетах.
— Цены на газ тоже растут. Но причины этого отличаются от причин роста цен на электроэнергию, не так ли?
— Поставщики газа и нефти, по-моему, сейчас пытаются показать миру, что отказ от ископаемых видов топлива — неверный путь. 2020 год выдался для них тяжелым. Хватило незначительного снижения спроса, чтобы цены полетели вниз. Летом прошлого года стоимость газа в ЕС была минимальной за всю историю. Рост этого года, на мой взгляд, вызван тем, что наши поставщики пытаются нам сказать: «Вы все еще в нас нуждаетесь».
— Можно ли сказать, что цены на газ, в отличие от цен на электричество, больше связаны с политикой и какой-либо стратегией?
— Если арендовать газовые хранилища в нескольких странах Европейского Союза, а потом не заполнить их, то можно вызвать обоснованный страх грядущей зимы.
— Чаще всего говорят о российской государственной компании «Газпром», которая все еще не заполнила свои европейские хранилища, хотя ее к тому призвал президент Владимир Путин. Интересная игра, не так ли?
— Я не думаю, что она сильно отличается от того, что делают другие поставщики. Все в одинаковой ситуации: будь то Россия, Катар или Алжир. Они ищут разные способы, как убедить нас в собственной необходимости. Поэтому я не хочу комментировать исключительно одну страну. Россияне тут не одиноки. Мы в Европе все еще не понимаем, что отказ от ископаемых видов топлива означает принципиальную угрозу для нынешних поставщиков. Возьмите, например, Алжир. Нефть и газ приносят 98% доходов в казну. Для России, Азербайджана, Саудовской Аравии и многих других государств доходы от нефти и газа жизненно необходимы. Не стоит удивляться тому, что они будут сопротивляться.
— И снова напрашивается избитый вопрос: мы зависимы от российского газа?
— Для нас принципиально важно, что 99% газа поступают к нам из Германии. Весь газ, который у нас продается домохозяйствам, поставщики закупают на бирже в нидерландском Роттердаме, где присутствуют самые разные источники поставок. Мы не зависим от России.
— Но когда русские не отправляют газ в Европу, это сказывается на его стоимости. В этом смысле мы зависимы, разве нет?
— По запросу европейских депутатов и Франции Европейская комиссия начала расследование возможного манипулирования на рынке. Один поставщик арендовал в четырех странах газовые хранилища, которые заполнил недостаточно или не заполнил вообще. Я допускаю, что Брюссель может воспользоваться правилом «use it or lose it» («используй или потеряешь»), то есть если ты не хочешь использовать газовые хранилища, ты их лишишься.
— Может ли газовый кризис повлиять на решение Европейской комиссии сделать газ переходным топливом? То есть временной заменой угля на период, пока государства не перейдут на источники энергии без выбросов?
— Поставщики газа многие годы убеждали членов национальных правительств и Европейской комиссии в том, что газ может помочь Европе «перебраться» в будущее. Если цены на газ значительно вырастут и на рынке воцарится беспокойство, может получиться, что поставщики сами себе выстрелят в ногу. Политики могут отреагировать однозначно и заявить, что при нынешних ценах на газ более привлекательны атомная энергетика и возобновляемые источники. Для глав газовых компаний сейчас это тема номер один. Их компании зарабатывают миллиарды, а теперь может получиться так, что в течение десяти лет газ будет вытеснен из Европы. Тогда такие компании потеряют всякую ценность.
(…)
— В программе нового правительства говорится о намерении завершить тендер на строительство реактора АЭС «Дукованы», который начал нынешний кабинет. Но ничего не говорится о том, какое будущее у достройки АЭС «Темелин» или других блоков на АЭС «Дукованы». Что вы об этом думаете?
— Новая коалиция, несомненно, понимает, что новый блок на АЭС «Дукованы» компенсирует около четверти объема электричества, который сегодня вырабатывают угольные электростанции. Мы планируем остановить их к 2038 году и сейчас должны решить, чем заменить уголь. Ни одно правительство, ни нынешнее, ни будущее, не хочет править «вслепую».
— Весной прошлого года правительство лишило возможности участвовать в тендере на достройку АЭС «Дукованы» по соображения безопасности сначала китайскую компанию, а потом (после истории Врбетице) и российского претендента. По прошествии времени не стало ли понятно, что, возможно, это было ошибкой в смысле цен? Вместо пяти участников в игре остались только трое.
— Прежде всего, мы заинтересованы в обеспечении права, а не в цене. Ни одна электростанция в мире не стоила столько, сколько указано в первоначальном проекте. На всех стройках, где я побывал, стоял главный вопрос: чего вы смогли добиться от своего поставщика? Если он из страны с такой же правовой системой, как и у вас, есть все шансы на успех. А если он из совершенно другого правового мира, то добиться чего-то трудно.
— С поставщиками из Франции, США и Кореи проблем будет меньше?
— Проблемы будут со всеми. Кого бы мы ни выбрали, путь будет трудным. Именно поэтому возможность добиться выполнения обязательств играет такую большую роль.
— У кого самые большие шансы на победу в тендере АЭС «Дукованы»?
— Заинтересованы в победе, конечно, все. У всех мало заказчиков. Когда мы семь лет назад проводили тендер на строительство блоков АЭС «Темелин», он был единственный тендер в мире. Сейчас такая же ситуация. Все три участника способны построить АЭС, но со всеми придется нелегко. Не думаю, что мы подпишем с кем-нибудь договор и что он в срок завершит строительство по согласованной цене. Такого не бывало еще никогда. Ни в Китае, ни в России, ни тем более в западном мире.