«Мышц» у России хватает — миллион действующих военнослужащих и два миллиона в резерве, — но знает ли она, как умело извлечь из этого политическую выгоду? Сейчас, когда у границ Украины сосредоточилось 100 000 российских солдат, это вполне уместный вопрос. Не исключено, что Владимир Путин собирает армию для вторжения и оккупации, но прошлые попытки добром не заканчивались. Так что же задумал Кремль?

Ровно сорок лет назад ко мне вломились российские ставленники. Дело было в Польше, в стране было военное положение, а я был молодым корреспондентом. После года и четырех месяцев яркой революции «Солидарности» жизнь в стране замерла: полуночные аресты, 5 000 арестованных отправили в лагеря, комендантский час с заката до рассвета, все телефоны отключены, польские солдаты и подлые части особого назначения наводили поистине кладбищенскую тишину. По ничуть не секретной сделке генералов во главе с Войцехом Ярузельским с Кремлем, армия восстановит порядок «по-польски» (чтобы никто из повстанцев не уехал в Сибирь). Взамен советское руководство обойдется без массового кровопролития, которое неминуемо последует за полномасштабным вторжением. Вспомните венгерское восстание 1956 года и то, как советские войска расправились с бунтарями.

Ярузельский казался подходящим человеком для этой грязной работы. В 1968 году он, польский офицер, участвовал во вторжении стран Варшавского договора в Чехословакию. Оно оказалось менее кровавым, чем венгерское, отчасти потому, что русские вторглись с подавляющей силой: спецназовцы захватили пражский аэропорт, последовала массовая переброска войск по воздуху и через сухопутные границы, а всего собралось около 500 000 солдат и 2 000 танков. Предполагалось, что на все про все уйдет всего четыре дня, однако даже без военного сопротивления со стороны чехов захватчики ушли восвояси лишь через восемь месяцев. И, как и в Венгрии, это был удар по международному коммунистическому движению.

До чешского вторжения были некоторые признаки, что что-то готовится, — впоследствии они стали для западных экспертов привычным сигналом грядущих трудностей на востоке. В том году состоялись три крупных военных учения для устранения проблем со связью между танковыми частями Варшавского договора. Кроме того, были учения противовоздушной обороны. И, что еще важнее, были учения по мобилизации резервистов в сельской местности, реквизиции гражданских грузовиков и военных поездов с востока на запад. Во время первой паники в Польше в 1981 году западная разведка сделала зловещие выводы из того, что солдат отправляли в поля на сбор урожая. Кроме того, ремонтировались шоссе и дороги.

Сегодня поразительно то, что переброска войск к границам Украины происходит в открытую, не таясь. Создаются центры неотложной медицинской помощи, а танковые подразделения Западного военного округа России отрабатывают борьбу с противотанковыми ракетами, аналогичными американским «Джавелинам» (Javelin), которые сейчас ставят на вооружение украинцы. Перебрасываются ракетные установки. Похоже, Москва активно ищет горячие точки, чтобы раздуть из них повод для войны. На прошлой неделе русские перехватили потрепанное украинское судно 50-летней давности в 33 километрах от спорного Керченского пролива. Российский правительственный телеканал RT назвал это «украинской провокацией».

Путинский сценарий войны — это неожиданность в сочетании с подавляющей силой. С российской точки зрения, этот метод хорошо себя зарекомендовал при бомбардировке Алеппо. Стратегические самолеты отбомбились по якобы исламистам и вернулись в Россию к обеду. Налеты укрепили власть Башара Асада, и уроки этой кампании по принципу «одна нога здесь, другая там» уже преподаются в российских военных академиях. Сегодня российская армия ощетинилась и ищет повода для войны совершенно иного рода: чтобы разбить Джо Байдену нос и отбить у Америки желание соваться в спорную часть Восточной Европы.

Но бьюсь об заклад, что такая внушительная концентрация сил — это блеф. Масштабные учения этого года уже подтолкнули Байдена к переговорам. Теперь Путин хочет большего. Его войска не ушли домой, держат себя агрессивно, и украинское правительство бьет тревогу. Война привлечет внимание Байдена, а он считает Украину своим коньком. Отличительная черта великих президентов — умение вовремя обхитрить российских коллег. Может, это подходящий момент, чтобы избавиться от афганского «хвоста» и доказать, что ему по силам принести мир на неспокойных восточных рубежах. Но куда вероятнее, что Путин просто вешает ему на уши лапшу.

У путинского блефа нередко есть два или даже три измерения. Его первая цель на сей раз — закрепить Россию и США как равные силы в решении глобальных кризисов, вычеркнуть западноевропейцев и усугубить разногласия внутри НАТО. Кроме того, он хочет придать формальный характер так называемой сфере российских интересов. И наконец, он хочет, чтобы украинское руководство лишилось народного доверия, а лучше даже вообще рассыпалось от рыка его военных. Только после этого он отпустит своих солдат по домам — не раньше. Попутно эта партия в покер может чередоваться с эскалацией, например, кибератакой на украинскую энергосистему. Но в итоге ему гораздо выгоднее, чтобы российские солдаты просто строили из себя крутых, а не гибли, увязнув в зимней войне.

Мы вернулись в 30-е. Пора просыпаться, перевооружаться и защищать соседей. Каждый клочок земли, каждый человек, которого мы сдаем России, лишь подпитывает ее алчность и жажду восстановить «российскую» империю.

Война — это ужас, и нельзя ее развязывать по своей воле, но иногда это необходимо. Не могу не думать о том, как иначе сложилась бы ситуация в Сирии, направь туда Запад сухопутные войска на свержение режима.

Мы должны продемонстрировать решимость защищаться от всякого, кто пытается поработить людей силой и лишить их достойного существования. Надо подорвать волю вооруженных сил агрессора и показать им, что они борются за несправедливое дело. Солдаты, которые не верят своим лидерам, всегда против воины. А это, в свою очередь, отразится и на настроениях самих лидеров, особенно если это будет чревато революцией.

Публичность, с которой Путин наращивает силы, наводит на мысль, что это просто блеф, — как и китайские угрозы Тайваню, просто из-за неминуемого ответа США. Но есть одно но: что, если две угрозы воплотятся в жизнь одновременно?

Надеюсь, вы правы, но все это звучит чересчур рационально. Если мы действительно хотим избежать вторжения на Украину, Запад должен проявить побольше безумия.

Только знаете, что мне сдается, Роджер? Путин первым выведет европейский блеф на чистую воду.

Британских писак и политиканов хлебом не корми, дай порассуждать, какой Запад единый, с общим мировоззрением. Но всякий, кто бывал в Восточной Европе и изучал европейскую историю, знает, что это наивная чушь. Большинство европейских стран сбежит, когда засвистят пули. Они не будут ловить Путина на блефе — кишка тонка — а спрячут голову в песок. Большинство европейских стран не противостояли ни Гитлеру, ни Сталину. «Телеграф» только что сообщила, что Меркель и Рютте заблокировали продажу американского оружия на Украину, чтобы не расстраивать Путина. Я так и не понял, на чьей стороне играет Меркель. Немецкий политический класс, похоже, горой за умиротворение и капитуляцию. Британия должна быть начеку и избегать пустых угроз, если наш собственный блеф вскроется.

Украина не принадлежит Западу! У нее огромное русское население, главная южная морская база России и огромная российская промышленность в Донбассе. С чего мы решили, что имеем право просто вышвырнуть Россию и захватить власть?

100 000 солдат не хватит для вторжения в страну размером с Украину. Явный блеф.

Очень надеюсь, что вы правы. Увы, боюсь, он пытается спровоцировать Украину, чтобы та напала первой. Классическое поведение в драке бета-самца.