С тех пор, как Россия начала передвигать войска к границе с Украиной, тень потенциального конфликта так и нависает над восточной Европой. Но помимо рискованной и дорогостоящей войны, Путин, возможно, хочет разыграть и другие карты.

Русская пословица гласит, что аппетит приходит во время еды. После вторжения России в Грузию в 2008 году и аннексии Крымского полуострова в 2014 году опасения по поводу крупномасштабного российского наступления на Украину вполне понятны.

Трудно догадаться, что именно задумал президент Владимир Путин, но у него есть и другие инструменты, кроме широкоформатного военного наступления, которое спровоцирует массовое кровопролитие и приведет к появлению миллионов беженцев в Центральной Европе.

В долгосрочной перспективе цена крупной войны также может быть непредсказуемо высока для Кремля, которому одновременно придется бороться со скептическим отношением к этой затее дома, пытаться подчинить себе украинцев, не желающих господства Москвы, и как-то справляться с масштабными санкциями Запада.

Поэтому вполне вероятно, что Россия, которая в пятницу объявила о большом списке требований к Западу в области политики безопасности, попробует другие пути — по крайней мере, для начала. Jyllands-Posten рассмотрела четыре возможных сценария — от переговоров до открытой войны.

Военные передвижения России у границ Украины весной подготовили почву для встречи между Джо Байденом и Путиным в Женеве в июне, а недавняя тревога по поводу российских войск привела к тому, что между этими двумя в начале этого месяца состоялась еще одна беседа по видеосвязи. Похоже, схема повторяется.

«Напрашивается вывод о том, что целью российских действий является отнюдь не приписываемая Владимиру Путину непосредственная подготовка военной операции, а политический сигнал, подкрепленный демонстрацией впечатляющей военной мощи Москвы», — написал ведущий российский аналитик в области безопасности Андрей Кортунов в блоге Global Brief.

Россия выдвинула ряд жестких требований, но, возможно, ей хватило бы и меньшего, трезво рассуждает Андрей Кортунов.

«Допустимо предположить, что данные требования Москвы к Западу и Украине — это все-таки не столько „красные линии", сколько запросные позиции».

В пятницу россияне представили крупное предложение в области политики безопасности, которое вызвало глубокое недовольство у многих западных наблюдателей:

«Выдвинутые в последние недели российские требования настраивают на пессимистический лад по поводу динамики развития ситуации», — написал в Твиттере Михаил Кофман (Mikhail Kofman), опытный американский наблюдатель.

На востоке Украины в 2014 году Россия создала две так называемые народные республики — а по факту марионеточные государства — вокруг крупных городов Донецка (Донецкая народная республика) и Луганска (Луганская народная республика).

Эту тактику Москва использовала с 1990-х годов (когда президента страны еще звали Борис Ельцин), оказывая прямую или косвенную поддержку повстанцам, например, в молдавском Приднестровье и грузинской Абхазии.

Секрет Полишинеля, что Россия поддерживает и поставляет оружие и различные предметы снабжения в эти две народные республики, которые не признала ни одна страна и появление которых ничего, кроме бедности и страха, их жителям не принесло.

Если ситуация не будет прогрессировать, Москва может спровоцировать тут эскалацию, как в военном, так и в дипломатическом плане.

«Если ничего не произойдет (в ходе переговоров — ред.), я ожидаю признания Россией ДНР и ЛНР в той или иной форме в январе», — написал Сергей Марков, российский политический аналитик, связанный с администрацией Путина.

Ограниченное военное нападение может быть призвано дестабилизировать Украину и укрепить стратегические позиции России в соседней стране.

Российские солдаты могли бы — возможно, вместе с силами двух народных республик — устроить ограниченное наступление, например с целью подчинения всего Донбасса, включая стратегический портовый город Мариуполь на Азовском море.

«Вмешательство войск интервенции, скорее всего, в таком случае было бы гораздо менее амбициозным, чем цель „восстановить российское господство" в левобережной Украине (к востоку от Днепра, ред.), учитывая, что это будет очень дорого стоить даже само по себе», — сказал Симон Сараджян, директор программы «Россия имеет значение» в Гарвардском университете о таком гипотетическом сценарии.

«Более вероятно, что от имени сепаратистов будет предпринята попытка расширить контроль над некоторыми другими восточными и южными частями Украины в таких масштабах, при которых расходы были бы ниже, но при этом все же удалось бы значительно увеличить вес России по отношению к Украине и ее западным союзникам», — полагает Симон Сараджян.

В этом контексте следует помнить, что в операциях в Крыму в 2014 году и на востоке Украины в 2014-2015 годах изначально не участвовали крупные регулярные силы российской армии — хотя и они сыграли там определенную роль. Но в основном использовались более мелкие элитные подразделения.

Внезапно атаковав с нескольких сторон, российские военные окружают значительную часть украинских сил, а остальных оттесняют к реке Днепр. Операция завершается захватом столицы Киева и созданием нового украинского государства с упором на территории к востоку от Днепра.

Так мог бы выглядеть гипотетический сценарий молниеносной войны России против Украины, считает российский аналитик и эксперт по внешней политике Иван Тимофеев.

«Россия решает сразу несколько исторических задач. Снимается непосредственная угроза юго-западным рубежам. Обеспечивается полный контроль над Азовским морем и сухопутный коридор в Республику Крым. На карте появляются два украинских государства, одно из которых — „дружеское и братское"», — написал Тимофеев для Российского совета по международным делам.

Однако, поспешил он добавить, никакая возможная польза в данном случае не стоит множества связанных с этим сценарием рисков:

«Издержки возможной войны значительно перевешивают выгоды».