Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Прокофьев написал симфоническую сказку «Петя и волк» в 1936 году, и она довольно быстро стала популярной в СССР, пишет испанская El Confidencial. Этим дело не ограничилось, произведение вышло за пределы железного занавеса, пережило ряд изменений и завоевало сердца жителей Запада. Так оно стало квинтэссенцией детства в двух разных мирах, отмечает автор статьи.
Это произведение Прокофьева не только имело огромный успех в СССР, но и вырвалось за пределы железного занавеса, и в итоге его озвучили такие звёзды, как Стинг и Дэвид Боуи.
Сергей Прокофьев написал «Петю и волка» как раз тогда, когда в СССР усилились репрессии. Композитор так загорелся идеей сочинить музыкальную сказку для детей с простой и чистой мелодией, что написал произведение всего за две недели. Угроза сталинского террора всё больше нависала над советскими музыкантами, но несмотря на это Прокофьев согласился сочинить сказку, в которой каждый персонаж характеризуется своим лейтмотивом и озвучивается симфоническим оркестром. Идея принадлежала художественному руководителю московского Центрального детского театра Наталье Сац, которую конечно же потом отправили на пять лет в трудовой лагерь в Сибири.
Премьера «Пети и волка» состоялась в 1936 году, 86 лет назад, но успех пришёл не сразу. На самом деле композитор даже пожаловался на то, что в театр пришло мало людей. Однако со временем — и благодаря покровительству Сталина — произведение стало классикой не только в СССР, но и за его пределами. Элеонора Рузвельт, Шон Коннери, Миа Фэрроу, Стинг, Билл Клинтон, Михаил Горбачёв или Леонард Коэн. Все они однажды озвучили симфоническую сказку. «Звукозаписывающие студии классической музыки заключали контракт с любым актёром, у которого был свободный вечер для озвучки», — пишет Крис О'Лири (Chris O'Leary) в биографии Дэвида Боуи. Британский певец, которому в январе этого года исполнилось бы 75 лет, тоже выступил в качестве рассказчика. Но сделал он это совершенно случайно.
Это произошло в 1978 году при сопровождении Филадельфийского оркестра, которым дирижировал легендарный Юджин Орманди (Eugene Ormandy). Как отметил О'Лири, произведение Прокофьева нередко служило просветительским мостом не только между взрослыми и детьми, но и между звёздами классической музыки и поп-культуры или кинематографа. В 1966 году дирижёр Антал Дорати (Antal Doráti) записал версию симфонической сказки с молодым Шоном Коннери. Популярный дирижёр Леонард Бернстайн (Leonard Bernstein) также показал свою версию в исполнении Нью-Йоркского филармонического оркестра. Дэвид Боуи получил предложение во время своего пребывания в Берлине, где артист не только погрузился в немецкий экспрессионизм, но и совершил огромный скачок в своей музыкальной карьере. В 70-е Боуи проживал в Западном Берлине, и его соседом по квартире был Игги Поп. В этот же период он начал сотрудничать с Брайаном Ино и записал известную «Берлинскую трилогию».
В 1978 Дэвид Боуи решил сделать особый рождественский подарок своему семилетнему сыну. На самом деле певец был третьим в числе претендентов, которых рассматривала студия RCA Records. Изначально планировалось записать «Петю и волка» с Питером Устиновым или Алеком Гиннессом (Оби-Ван Кеноби в «Звёздных войнах»). Оба отказались от участия, но Боуи согласился, как пишет его биограф Николас Пегг (Nicholas Pegg). Боуи передал свою версию озвучки для записи с оркестром тремя годами ранее, не зная, что именно его голос будет звучать в конечной версии.
Юджин Орманди отнёсся с недоверием к выбору студии, когда узнал, с кем заключили контракт для записи Прокофьева. Дирижёру было почти 80 лет, и он был из той небольшой группы людей конца 70-х, которая никогда не слышала о таком андрогинном феномене, как глэм. Очевидно, что слово «глэм» ни о чём не говорило Орманди. «Честно говоря, он не знал, кто такой Дэвид Боуи, а когда узнал, что это рок-звезда, он, мягко говоря, немного забеспокоился», — рассказал продюсер Джей Дэвид Сакс (Jay David Saks) в интервью газете The Philadelphia Inquirer в 1983 году.
Много лет спустя, в интервью тому же изданию Сакс вспоминал, как записывали «Петю и волка» с Дэвидом Боуи: «Он очень хотел сделать это, хотел, чтобы это было сделано хорошо. Он сказал мне, что хотел записать для сына, которому тогда было лет пять или шесть». Альбом «Дэвид Боуи рассказывает ‘Петю и волка' Прокофьева» был номинирован на Грэмми в 1979. Обычно каждый голос передаёт в тексте «Пети и волка» определённый смысл, особенно если это знакомые лица. Одни тёплые и спокойные, а другие — театральные и выразительные. В исполнении Боуи — сказка для детей в лучшем смысле этого слова. Его голос характеризует каждого персонажа, в нём нет ни взрослого мировосприятия, ни снисходительного тона. О'Лири пишет, что продюсер Кен Скотт (Ken Scott) как-то заявил, что ему хотелось бы записать с Боуи альбом с детскими песнями.
Исполнение Боуи — всего лишь одно из тех, благодаря которым сказка «Петя и волк» стала главным произведением классической музыки для детей. Позднее сказку озвучили также София Лорен, Шэрон Стоун, Антонио Бандерас и Мигель Бозе. «Это как „Монологи вагины", только в классической музыке», — цитирует О'Лири Синтию Каплан (Cynthia Kaplan), которая сравнила это музыкальное произведение с феминистской пьесой Ив Энслер (Eve Ensler), объединившей столь популярных, сколь непохожих фигур во всём мире.
Сложно представить, как произведение «Петя и волк» вышло из-за железного занавеса и за несколько лет достигло таких высот. Особенно если учесть, что оно было задумано как ода советскому режиму, чтобы избежать сталинской цензуры. Всего за несколько месяцев до того, как Прокофьев согласился написать это произведение, газета «Правда» — рупор коммунистической партии — жёстко раскритиковала оперу Дмитрия Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда». Российский композитор столкнулся с публичным неодобрением Сталина из-за того, что сочинил такую «вульгарность, примитивность, какофонию, судорожную музыку».
После этого выпуска «Правды» советский режим продолжал рушить карьеру Шостаковича вплоть до смерти Сталина. По мнению советской власти, современному и диссонирующему языку ХХ века не было места в музыке для народа. А вот лирике и простым фольклорным мелодиям, да. В знаменитой статье были представлены культурные (в частности, музыкальные) идеалы образцового советского композитора. Сам Шостакович старался им соответствовать в своих последующих произведениях, а недавно прибывшему Прокофьеву не следовало бросать вызов сталинизму авангардным звучанием своей молодости. До 1936 года Прокофьев около 20 лет прожил в Европе.
Для советского режима окончательное возвращение композитора и его семьи в Москву было настоящим триумфом. Власть приняла под своё крыло «Петю и волка» как ту самую музыку для народа. Прежде всего за простоту мелодий и поучительность истории. На самом деле музыка Прокофьева в то время была ближе к «новой простоте». И музыканту, и сталинской пропаганде, было важно сделать так, чтобы оркестровая музыка стала ближе детям. Как пишет историк Катриона Келли (Catriona Kelly), «идея того, что дети обязаны своим счастливым детством советским руководителям, стала одним из главных принципов пропаганды».
Таким образом, сказка «Петя и волк», ключевой темой которой было детство, обрела успех в СССР. В своём исследовании для Сообщества теории музыки профессор Дебора Рифкин (Deborah Rifkin) пишет, что Прокофьев выбрал в качестве главного героя пионера Петю, как бы намекая на организацию юных пионеров. Исследовательница отмечает, что в сказке нет прямого упоминания коммунизма, но композитор «был согласен с советскими властями насчёт роли детства» и внёс вклад в эту область, сочинив и другие произведения для детей.
Как так вышло, что детская сказка, одобренная Сталиным, появилась на всех этих пластинках, несмотря на железный занавес? Возможно, к этому приложил руку Уолт Дисней. Через два года после возвращения на родину Прокофьев во второй раз в своей жизни поехал в Голливуд. Его самые известные эксперименты с музыкой для фильмов связаны с работами Сергея Эйзенштейна. Поэтому агенту студии Columbia Ричарду Полку (Richard Polk) пришло в голову создать мультипликационную версию «Пети и волка».
Прокофьев стал поклонником Уолта Диснея после того, как увидел «Белоснежку и семь гномов». В письмах своим детям он называл Диснея «отцом Микки Мауса». Предприниматель и композитор сели за пианино, и Прокофьев сыграл свою музыкальную сказку. Они не заключили никакого соглашения, но советский композитор разрешил использовать музыку в каком-нибудь детском мультфильме. Музыка Прокофьева прозвучала только после Второй мировой войны, в 1946 году, когда состоялась премьера короткометражного мультфильма Уолта Диснея «Петя и волк». Но железный занавес тогда уже был опущен, и Прокофьев не смог приехать в США. Как пишет Рифкин, мультфильм был показан за семь лет до смерти композитора, но точно неизвестно, смог ли он его посмотреть и вообще, знал ли он о премьере.
Именно Уолт Дисней вписал «Петю и Волка» в западную классику детских сказок. В своей версии Голливуд отдалил юного Петю от социалистического героизма, которым пропитан оригинальный текст, и представил его как плута, ускользающего из рук властей благодаря своей независимости, хитрости и самостоятельности. Эти три секрета исполнения американской мечты стали частью диснеевских фильмов для детей в последующие десятилетия. «Как и следовало ожидать, эти различия отражают то, как воспринимали, обучали и развлекали детей в СССР в 30-х годах и в США в 40-х», — указывает Рифкин.
Анимационный фильм Союзмультфильма, выпущенный в 1958 году, стал ответом СССР на диснеевскую версию. Советская студия была создана в 1936 как аналог Диснея, после того как СССР перестал импортировать западные фильмы. Целью советской студии было производить анимационные фильмы для детей на основе фольклора и русских народных сказок. После смерти Прокофьева детская история заиграла новыми красками. В версии Союзмультфильма волк съедает вредного и жестокого кота. «Мораль мультфильма ясна: если будешь задирой в обществе, то тебя накажут», — говорит Рифкин.
Так Прокофьев, сам того не подозревая, придумал сказку, которая стала квинтэссенцией детского мира двух идеологически противоположных вселенных. И вот, годы спустя, она обрела голоса Дэвида Боуи и многих других звёзд.