Миф о Зеленском: почему мы не должны восхвалять украинского президента (New Statesman, США)

История может показаться знакомой. Лидер страны на периферии Европы прославился на весь мир, став борцом против превосходящего по силе противника, чтобы сохранить независимость от безжалостных иностранцев. Он красив, мужествен и смел. Народ обожает его. На Западе его сравнивают с легендарными героями прошлого. Он такой привлекательный, а его призывы к военному вмешательству такие настойчивые, что некоторые из западных комментаторов даже, похоже, готовы рискнуть развязыванием глобальной войны, только чтобы поддержать его. Он — сама харизма.

Речь идёт о Владимире Зеленском, но не только о нём. Когда-то давно многие играли такую же роль. Взять, к примеру, человека, которого уже позабыли за пределами его родины. В середине XVIII века солдат по имени Паскуале Паоли (Pasquale Paoli) повёл Корсику в борьбе за независимость, сначала против Генуэзской республики, а потом против Франции, которая разгромила корсиканцев и аннексировала остров в 1768 году (и контролирует его по сей день). Паоли приводил иностранных наблюдателей в восторг: энергичный и смелый, красивый и популярный, да ещё и ведет борьбу против французов, силы которых превосходили его войска. Английская поэтесса Анна Барбо (Anna Barbauld) называла его "богоподобным человеком". Тогдашний британский премьер-министр Уильям Питт-старший говорил, что Паоли был "одним из тех людей, которых теперь нигде не сыщешь, разве что в жизнеописаниях Плутарха". В 1765 году ещё неизвестный молодой шотландец Джеймс Босуэлл (James Boswell) отправился на Корсику, чтобы познакомиться с Паоли. Увидев его вживую, он чуть не растаял. Он даже опубликовал очень популярное и лестное описание этого человека со всеми мельчайшими подробностями (у Паули была невероятная память, он не мог усидеть на месте). Босуэлл говорил, что больше верил в существование "молочных морей" и "янтарных кораблей", чем таких людей, как Паоли. Шотландец собрал более 14 тысяч фунтов — огромная сумма по тем временам — чтобы помочь корсиканцам купить оружие, и вёл рекламную кампанию с призывом к военной интервенции Великобритании. Но в министерстве преобладали здравомыслящие люди. "Мы может и глупцы, но не настолько, чтобы вступить войну только потому, что мистер Босуэлл побывал на Корсике", — писал генерал-квартимейстер лорд Холланд (Lord Holland).

Помимо Паоли и Зеленского, было множество других фигур, получивших подобное обращение со стороны западных СМИ. Джордж Вашингтон был одним из самых выдающихся, особенно в тёмные времена, наступившие в конце 1776 года, когда казалось, что американская революция проиграна. Как сказал Томас Пейн (Thomas Paine): "Настало время испытать силу человеческой души!". Вашингтон произвёл такое положительное впечатление на международное сообщество, что даже в Великобритании, против которой он возглавил жестокое восстание, пресса относилась к нему весьма благосклонно. Журнал The Scots Magazine торжественно провозгласил его "человеком здравого смысла и высоких моральных качеств". Через несколько десятилетий очередь дошла до латиноамериканского лидера войны за независимость Симона Боливара. Его личность воспламеняла воображение по обе стороны Атлантического океана, а тысячи европейцев присоединились к его армии (однако многие из них были солдатами, оставшимися без работы к концу наполеоновских войн). Американские поклонники Боливара считали его вторым Вашингтоном и назвали в честь него как минимум пять городов и тысячи детей. Традиция продолжилась. Джузеппе Гарибальди и его кампании по объединению Италии в период с 1848 по 1860 тоже вызывали огромное международное восхищение, так же, как и ряд антиколониальных революционеров в XXвеке. Оды Зеленскому в прессе очень похожи на то, как 40 лет назад СМИ восхищались скромным выходцем из Восточной Европы, бросившим вызов российской державе (пусть и в немного другой манере). Им был Лех Валенса, лидер польского профсоюза "Солидарность".

Разговоры о том, что Зеленский исполняет знакомую роль как подобает, никак не умаляет настоящего героизма, который он проявлял последний месяц. Его повсеместно описывают как "харизматичного" человека, но харизма — это более сложный феномен. Это не просто врождённые качества человека. Это также зависит от поклонников, воспринимающих определённого человека как чрезвычайно талантливого и привлекательного. В некотором смысле это может быть личность, получившая благодать (слово "харизма" буквально означает "дар Бога"). В свою очередь, восприятие формируется мировоззрением и ожиданиями поклонников. Качества, по которым одна группа определяет харизматичность человека, другой группе могут казаться властными и неприятными. Харизма, она, хотя бы частично, в глазах смотрящего. Поэтому нужно быть очень осторожными, чтобы не поддаваться эмоциям. Это касается и Зеленского.

Привлекательность таких харизматичных людей, как Зеленский, вызвана в основном контрастом между ними и руководителями стран их поклонников. В Великобритании в 1760-х Паскуале Паоли особенно импонировал радикальным вигам, испытывающим отвращение к тому, что они считали повальной коррупцией, низостью и беспринципностью в политике их страны. Достаточно процитировать строки того периода: "Вы — рабы силы, сторонники мира, марионетки и любители спокойной жизни — встаньте вперёд, посмотрите на Корсику и увидите не то, кем вы являетесь, а кем вы должны быть".

В Паоли видели человека, готового пожертвовать своей жизнью ради принципов свободы и независимости. На фоне постоянных перепалок и частых застоев в политической жизни Великобритании Паоли казался человеком, который способен изменить ход истории одной лишь неукротимой силой воли.

В такой же культ сейчас возводят Зеленского. Его воспевают в песнях (автора-исполнителя Five For Fighting) как "украинского супермена" с "восточным сердцем, которое Запад потерял". Сама песня называется "Может ли один человек спасти мир?". Французский философ Бернар-Анри Леви (Bernard-Henri Lévy), как возомнивший из себя неизвестно кого мотылёк, летит на пламя любого геополитического кризиса начиная с Боснии. Он конечно же полетел в Киев, чтобы потом похвастаться знакомством с Зеленским, как когда-то Босуэлл с Паоли. "Свободный мир тоже на кону в битве за Киев. Европа, приверженная своим принципам, нашла нового, молодого и замечательного отца-основателя", — написал недавно Леви.

Как показывает эта гипербола, во время кризисов так хочется, чтобы появились харизматичные фигуры, что их образы начинают жить своей жизнью и становятся частью мифов. В американской истории наиболее наглядный пример — Вашингтон. После того как он одержал победу в Трентоне и Принстоне и спас молодую республику от катастрофы зимой 1776-1777 годов, один поклонник написал, что "если в его характере и есть какие-то пятна, то они как пятна на солнце, которые можно разглядеть только через линзы телескопа. Если бы он жил в эпоху идолопоклонства, то ему поклонялись бы как богу". В биографии, опубликованной вскоре после смерти первого президента США в 1799 году, талантливый проповедник, ставший потом торговцем, Мейсон Локк Уимс (Mason Locke Weems) начинает историю жизни Вашингтона с рассказа о невероятно добродетельном мальчике по имени Джордж, который не смог солгать своему отцу после того, как срубил вишнёвое дерево, которым так дорожила его семья. Потом идёт повествование о мужественном молодом генерале, с которым во сне разговаривал бог. История заканчивается уходом Вашингтона в рай ("святой вознёсся на крыльях ангела").

Исторически такой вид харизматичного авторитета почти всегда был палкой о двух концах. Харизматичные лидеры вдохновляют на мощное коллективное действие. Они могут объединять вокруг себя разделённый народ. Они могут помочь сформировать сильную национальную идентичность и убедить людей довериться новым, незнакомым политическим решениям. Без мужественного, харизматичного и пользующегося широким доверием Вашингтона, ставшего первым руководителем США, американские штаты не смогли бы ратифицировать Конституцию 1787 года и не было бы мощной президентской власти. Вашингтон сделал многое для новой американской идентичности и в этом отношении он хотя бы заслуживает звание "отца-основателя". Пока нельзя сказать с уверенностью, но, возможно, Зеленский сделает что-нибудь подобное на Украине.

Но этот процесс также сопряжён с опасностью. Связь между харизматичными лидерами и их последователями зависит не только от общих ценностей и убеждений или же общей приверженности ряду правил. Это ещё и глубокая эмоциональная связь, в основе которой лежит идеализация образа лидера. Образ формируют доминирующие СМИ того или иного периода. В XVIII-XIX веках последователи читали восторженные рассказы об их героях в газетах или в таких книгах, как у Босуэлла, или же размышляли над гравюрами. В XX веке они слушали или смотрели выступления или тщательно подобные программы на радио и телевидении. В XXI веке мы следим за харизматичными лидерами в соцсетях и смотрим видео. Но во всех этих случаях опыт дарит нам более мощные эмоции, нежели письменные распоряжения и системы законов. Понаблюдав за реакциями Джорджа Вашингтона в 1777 году, его соратник Джон Адамс (John Adams) предостерёг Континентальный Конгресс от "суеверного поклонения" генералу как сверхчеловеку. "Идолопоклонство и лесть могут стать настолько чрезмерными, что поставят под угрозу наши свободы", — размышлял Адамс.

Вашингтон скрупулёзно соблюдал республиканские и конституционные принципы. Он был скорее Цинциннатом, чем Цезарем. Он устоял перед призывами стать диктатором или королём и после двух сроков покинул пост президента. Но многим другим харизматичным лидерам оказалось сложнее устоять перед соблазном. Когда Наполеон Бонапарт только пришёл к власти, он говорил, что всего лишь хочет спасти Французскую республику от хаоса, а пять лет спустя провозгласил себя императором. Симон Боливар не раз примерял на себя звание диктатора и организовал госпереворот против избранного правительства. То, что историки часто называют эпохой демократической революции, было скорее эпохой харизматичного авторитаризма. В истории XX века тоже полно примеров харизматичных революционных лидеров, которые пришли к власти при народной поддержке и стали в итоге авторитарными лидерами (Фидель Кастро, Гамаль Абдель Насер, Роберт Мугабе и другие). Все эти перемены с лёгкостью происходят, когда иностранные поклонники, все еще находящиеся под влиянием первоначальной репутации харизматичного лидера, продолжают оказывать ему поддержку.

Эта схема всё ещё в действии. Стоит отметить, что некоторые из основных качеств Зеленского, покоривших его западных поклонников — сила, отвага, решимость противостоять западным влиятельным фигурам —, очень похожи на те, благодаря которым Владимир Путин выглядит харизматичным в глазах российского населения последние 22 года. Эта народная поддержка помогла Путину подорвать свободы, которых Россия добилась с таким трудом после распада СССР. Благодаря таким же качествам Дональд Трамп казался харизматичным его убеждённым поклонникам-республиканцам. Это привело к тому, что шестого января 2021 года они штурмовали американский Капитолий, чтобы помешать Конгрессу подтвердить избрание Джо Байдена на пост президента. Многие харизматичные революционеры, которым мир аплодировал за свержение порочных и коррумпированных диктаторских режимов, в итоге сами стали такими же диктаторами (например, Даниэль Ортега в Никарагуа). Они тоже начинают верить в чересчур лестные комплименты, которыми в минуты отчаяния их осыпают заждавшиеся поклонники в надежде на спасение. Они тоже начинают верить мифам.

Это не говорит о том, что Владимир Зеленский откажется от украинской демократии. Будем надеяться, что сравнения с Линкольном и Черчиллем окажутся точными. Но история учит, что нам не нужно вестись на мифы о Зеленском, особенно если из-за них западные страны могут пренебречь своими собственными интересами и безопасностью. Одно дело предоставить гуманитарную помощь и оказать некоторую военную помощь бедным украинцам. Но, перефразируя мудрого лорда Холланда, мы может и глупые, но не настолько, чтобы вступать в войну с Россией только потому, что Бернар-Анри Леви побывал на Украине.