Японии следует быть осмотрительной в отказе от российских энергоресурсов

Япония имеет полное право не выходить из российских нефтегазовых проектов на Сахалине. Настало время, чтобы самозваные арбитры того, как страны должны наказывать или протестовать против спецоперации Москвы на Украине, приучались бы смотреть на ситуацию масштабно и в долгосрочной перспективе.

Японские финансовые институты и энергетические компании на протяжении десятилетий активно участвуют в разработке морских нефтегазовых проектов. Это послужило основой безопасности поставок для Японии, которая на 98-100% зависит от импорта иностранного угля, сырой нефти и природного газа. В последние годы стране удалось предотвратить перебои с поставками энергоносителей, за исключением случаев стихийных бедствий.

Такие многонациональные энергетические проекты обычно дают партнерам преимущественное право на коммерческое использование их результатов пропорционально доле участия. Те же участники проектов, которые также являются естественными потребителями их продукции, не только сильно выигрывают в финансовом отношении, но и кровно заинтересованы в обеспечении своевременного развития, а также операционной и экономической эффективности этих проектов.

Когда конкретные национальные энергетические компании, будь то государственные или частные, на протяжении нескольких десятилетий инвестируют миллиарды долларов в разработку и реализацию нефтегазовых проектов в третьих странах, они несут ответственность не только за то, чтобы оправдать ожидания акционеров. У них есть моральное обязательство обеспечивать стабильные поставки для своей страны.

В связи с этим важно понимать разницу между японскими компаниями и консорциумами, такими как Sakhalin Oil and Gas Development, Mitsubishi Corp. и Mitsui & Co., которые участвуют в российских проектах "Сахалин-1" и "Сахалин-1". 2, и транснациональными (без национальной принадлежности) гигантскими корпорациями типа ExxonMobil и Shell.

Две последние компании решили выйти из сахалинских проектов при полной поддержке своих акционеров. При этом они не будут нести ответственность по каким-либо обязательствам касательно обеспечения национальной безопасности энергоснабжения каких бы то ни было конкретных стран. Просто потому, что у них таких прямых или непрямых обязательств нет.

На проекты "Сахалин-1" и "Сахалин-2" приходится около 9% импорта в Японию сжиженного природного газа (СПГ) — того энергоресурса, который стал еще более важным для производства электроэнергии в стране в связи с резким сокращением мощностей ее атомной энергетики после аварии на АЭС "Фукусима" в 2011.

Японскому правительству потребовались годы напряженной работы, пересмотра политики и комплексной энергетической стратегии, чтобы сбалансировать императивы ядерной и экологической безопасности и диверсификации источников получения энергоресурсов для производства электроэнергии и вывести страну из кризиса, вызванного Великим восточным землетрясением, произошедшим 11 лет назад.

Если смотреть на общую картину дел с энергоресурсами для Японии в долгосрочной перспективе, то работа Токио еще более осложняется тем, что Китай в прошлом году обогнал Японию в качестве крупнейшего в мире импортера СПГ. А китайские компании готовы перейти к новым или расширять существующие проекты по сжижению газа за рубежом, чтобы зафиксировать для страны будущие поставки остро необходимого ей энергоносителя.

И Китай для Японии не единственный соперник. По мере того, как Европа стремится навсегда снизить свою зависимость от российского газа, несколько европейских стран увеличили импорт СПГ, а некоторые готовятся быстро расширить импортные мощности за счет плавучих хранилищ и регазификационных терминалов. Это усилит глобальную конкуренцию за ограниченно доступный ресурс СПГ до тех пор, пока не будут введены в эксплуатацию новые мощности, что может занять много лет.

В таких обстоятельствах вряд ли можно ожидать, что официальный Токио будет оказывать давление на японские компании, чтобы они вышли из сахалинских проектов, особенно без предварительной эффективной проработки вопросов обеспечения альтернативных поставок.

Именно в этом и заключается то глубокое заблуждение, которому, по-видимому, поддались западные лидеры, призывающие азиатские страны бежать от России. Ведь закупки нефти и газа, большая часть которых осуществляется по долгосрочным контрактам, чтобы гарантировать стабильные объемы и цены, совсем не равносильна шоппингу в супермаркете, где можно просто отказаться от одного фирменного продукта и взять другой.

Это опасное заблуждение уже укоренилось в Европейском Союзе, который принял подход к санкциям по формуле "действуй сейчас — думай потом". Здесь наметилась линия на поэтапный отказ и бойкот российской энергетики, а также финансовой и судоходной инфраструктуры, поддерживающей торговлю энергоресурсами. Дорогостоящие судорожные попытки блока обеспечить себе альтернативные поставки вызывают болезненные перебои с получением энергии и еще больше подпитывают многолетнюю инфляцию, которая сейчас наблюдается и во всем остальном мире.

Показательно, что ЕС, даже оказавшись в западне в своих попытках усилить давление на Москву, не смог достичь единства мнений среди своих 27 стран-членов, чтобы продвигать план полного поэтапного отказа от импорта российской нефти. Венгрия, Словакия, Чехия и Болгария, сильно зависящие от российской нефти, заблокировали это эмбарго.

Евросоюз, по крайней мере, имеет географическое и политическое преимущество в том, что страны-члены могут помогать друг другу. Те из них, которые не имеют выхода к морю, могут обратиться к своим соседям с портами для импорта энергоресурсов от их имени, и тогда для завершения цепочки потребуется только создание трансграничной транспортной инфраструктуры. У Японии такого преимущества нет.

Индийское правительство публично выступило против растущей критики в свой адрес в связи с увеличением закупок российской нефти. И это правильно. Лидеры страны неоднократно указывали, что Индия по-прежнему покупает лишь относительно небольшую долю тех объемов нефти, которые приобретает у России Евросоюз. И это, возможно, является более подходящим ответом лихорадочным хулителям индийского импорта российских энергоресурсов, чем кропотливые и бесполезные объяснения европейцам бесчисленных негативных экономических последствий, которые Нью-Дели в случае бойкота российских поставок.

Япония уже объявила о поэтапном отказе от импорта российской нефти. Но ей нельзя ошибиться в плане несоблюдения осмотрительности в том, что касается ее участия в развивающихся российских добывающих проектах, которые будут иметь очень весомые, долгосрочные и даже непредсказуемые последствия.

Будем надеяться, что Европа с ее высокой зависимостью от импорта энергоносителей когда-нибудь "спишет решения" из учебников азиатских правительств по искусству балансировки политических императивов с безопасностью энергоснабжения и доступностью энергоресурсов.