Борьба за власть: мировой энергетический кризис может усугубиться

Российская специальная операция на Украине, начавшаяся в тот момент, когда мир еще не успел полностью восстановиться после тяжелейшего удара пандемии, бесповоротно меняет облик глобальных энергетических рынков.

В ближайшей перспективе спецоперация создает кризис поставок и цен, однако уже в среднесрочной перспективе она вполне может ускорить переход на неископаемое топливо. Тем не менее, пока она становится причиной реорганизации энергетических потоков по всему миру.

Цены на энергоносители успели восстановиться после минимумов времен пандемии, карантинные меры постепенно смягчались, а спрос начал расти, когда 24 февраля Россия инициировала специальную операцию на Украине.

Цены на нефть, которые в худшие моменты пандемии опускались на очень низкий уровень, постепенно приближались к ста долларам за баррель, начав текущий год на отметке ниже 80 долларов, хотя картель ОПЕК стал постепенно наращивать объемы добычи. Члены организации договорились, что будут увеличивать добычу примерно на 432 тысячи баррелей в день.

Учитывая, что некоторые страны ОПЕК с трудом справлялись с выполнением своих обязательств – выключить насосы намного проще, чем снова включить, а из-за пандемии коронавируса инвестиции в этой отрасли резко сократились, – увеличение поставок едва позволяло покрывать растущий спрос.

В прошлую пятницу под давлением Соединенных Штатов и Европы ОПЕК увеличила скорость ежемесячного наращивания добычи до 648 тысяч баррелей в день на июль и август (срок действия нынешнего соглашения организации по поставкам истекает в сентябре). Однако это почти никак не повлияло на уровень цен, которые сейчас держатся выше отметки в 120 долларов за баррель.

Многие аналитики скептически относятся к тому, что дополнительные объемы достигнут рынка, однако, что еще важнее, недавнее ужесточение европейских санкций против экспорта российской нефти – страны Евросоюза ввели запрет на импорт по морю, а также запрет на страхование танкеров с российским сырьем, – угрожает значительной доле российского нефтяного экспорта.

Дело не только в том, что Евросоюз планирует сократить закупки российской нефти на 90% уже к концу этого года. Дело еще и в том, что господство Евросоюза и Великобритании на рынке страхования перевозок угрожает нанести мощный удар по стране, на долю которой до недавнего времени приходилось более 10% глобального экспорта нефти.

Вполне возможно, что Саудовская Аравия и, вероятно, Объединенные Арабские Эмираты способны частично компенсировать сокращение поставок из России. Это объясняет, почему Джо Байден (который после убийства журналиста Джамаля Хашогги угрожал превратить Саудовскую Аравию в международного изгоя) запланировал встречу с кронпринцем Мохаммедом бин Салманом в королевстве в конце июня.

Именно поэтому Соединенные Штаты стараются сблизиться с Венесуэлой, чья добыча нефти сократилась из-за американских санкций и собственной некомпетентности, чтобы попытаться возобновить добычу в полном объеме. И именно поэтому ходят слухи, будто Соединенные Штаты сигнализируют Ирану о готовности закрыть глаза на любые увеличения нефтедобычи (против которой тоже действуют санкции).

Администрация Байдена старается убедить американские нефтегазовые компании нарастить добычу, но волатильность экономической среды и цен на энергоносители, похоже, накладывает определенные ограничения на их действия. Американские производители используют уже сделанные инвестиции для получения денежных средств и обеспечения дохода акционеров, вместо того чтобы вкладывать деньги в расширение производства.

Пока воздействие санкций на российский экспорт было довольно ограниченным. России удалось компенсировать потерю примерно 800 тысяч баррелей в день за счет повышения цен на энергоносители – несмотря на то, что она продает нефть Китаю и Индии с весомыми скидками около 35 долларов за баррель.

Тем не менее, влияние запрета на страхование танкеров на способность России перенаправлять потоки нефти в другие регионы и потеря европейских покупателей будут оказывать гораздо более выраженное воздействие на добычу в стране и, соответственно, на объем предложения на глобальном рынке.

Влияние российской спецоперации на газовый рынок оказывается еще более глубоким и структурным, хотя с логистической точки зрения Евросоюзу будет гораздо труднее сократить зависимость от газа, поставляемого из России, который покрывал около 40% потребностей региона.

У Европы нет инфраструктуры, чтобы легко сменить поставщиков газа, хотя она изо всех сил старается приобрести плавучие хранилища СПГ и терминалы для регазификации, а также построить и запустить свою собственную инфраструктуру для приема СПГ и трубопроводы, необходимые для дальнейшего распределения газа.

Это уже вызывает глобальную нехватку плавучих терминалов (и создает проблемы в реализации планов по строительству нескольких терминалов на восточном побережье для приема газа с западного побережья в Австралии).

Кроме того, внезапный выход Европы на мировой рынок СПГ меняет и его тоже. Традиционно рынок СПГ был сосредоточен преимущественно в азиатско-тихоокеанском регионе. Почти в одночасье возник новый и очень крупный рынок, где европейцы готовы платить астрономические цены за газ, чтобы обеспечить поставки и накопить запасы перед зимой.

На рынке СПГ дефицит наблюдался еще до начала российской специальной операции, и нынешних объемов добычи просто недостаточно, чтобы покрыть уровень спроса в Евросоюзе, который возникнет, если европейцы в конечном счете смогут полностью отказаться от российского газа.

В разработке находится ряд новых крупных проектов по экспорту СПГ в Катаре, Соединенных Штатах и Австралии, но они смогут выйти на рынок примерно с 2025 года. Хотя это не противоречит графику отказа Евросоюза от российского газа, чтобы удовлетворить европейский спрос, нужно будет либо добывать намного больше газа и строить экспортно-импортную инфраструктуру СПГ, либо миру придется существенно уменьшить свои потребности в газе.

В результате не только изменится география СПГ-сектора и цена его производства, но и появится стимул для того, чтобы ввести ограничения на мировое потребление газа. И момент принятия этих ограничений сдвинулся на гораздо более ранний срок в связи с решением России провести специальную операцию на Украине, а также с реакцией Запада на нее.

Если убрать Россию из энергетического уравнения и поставлять энергоресурсы в Европу из других стран, дисбаланс спроса и предложения, а также дисбаланс цен, которые возникнут в результате, послужат мощным стимулом для того, чтобы мир ускорил переход на возобновляемые источники энергии и водород, которые внезапно стали гораздо более конкурентоспособными и нужными.

Но, чтобы достичь той точки, в которой новые источники традиционной и нетрадиционной энергии придут в равновесие, потребуется много лет, в течение которых нам придется столкнуться с массой неурядиц и проблем. Если Запад и Евросоюз, в частности, будут вести борьбу с энергоносителями из России, тот газовый и нефтяной кризис, который сейчас переживает весь мир, может оказаться вовсе не временным явлением. Он вполне может еще больше усугубиться.

Стивен Бартоломеуш – один из наиболее авторитетных экономических обозревателей в Австралии. Недавно он стал соучредителем и заместителем главного редактора вебсайта Business Spectator. Он также является заместителем главного редактора и старшим обозревателем газеты The Australian.