Военный журналист Бунтаро Курои: японские политики и СМИ продолжают неправильно понимать Путина, его хорошее отношение к Японии – это заблуждение

Такаси Омия (Takashi Omiya)

Президент Владимир Путин находится у власти в России уже более 20 лет. Cейчас его критикуют и осуждают во всем мире, но когда-то в Японии к нему относились благосклонно и считали его человеком, которому нравится Япония и который возродил Россию.

Почему у российского лидера сформировался именно такой образ? Во второй части интервью с военным журналистом Бунтаро Курои (Buntaro Kuroi), автором книги "Истинная суть Путина", мы поговорили о ловушках, в которые угодили японская дипломатия и СМИ.

– Поводом послужило Иркутское заявление, принятое президентом Путиным и премьер-министром Японии Ёсиро Мори в марте 2001 года. Тогда российская сторона лишь подтвердила, что Советско-японская декларация 1956 года является отправной точкой для переговоров по мирному договору, но ничего не сказала о возврате двух островов, о чем говорится в Совместной декларации.

Однако в политических и научных кругах, министерстве иностранных дел и средствах массовой информации возникли серьезные ожидания по поводу того, что Путину можно доверять как партнеру в переговорах о возвращении двух островов, и что он, по крайней мере, будет готов их вернуть.

Я писал в военных журналах и сетевых СМИ, что администрация Путина намеренно избегает конкретных слов о возврате территорий, но никто не обратил на это внимания. Безусловно, японцы хотят, чтобы острова вернули, но СМИ практически не указывали на трудности этой задачи. Им было сложно прямо написать, что, судя по позиции российской стороны, перспектив практически нет.

– Я думаю, что изначально было неправильно думать в пользу Японии. Российская сторона стремилась склонить на свою сторону правительство нашей страны, поэтому не делала однозначных заявлений. Они не говорили: "мы вернем острова", а заигрывали с нами: "давайте приступим к переговорам о заключении мирного договора", чтобы дать Японии надежду. И все подумали: "Если они не отказываются от переговоров, то намерены вернуть, по крайней мере, два острова". Но Россия никогда не заявляла, что отдаст хотя бы один остров.

Кремль иногда отмечал, например, что "настойчивое требование японского правительства вернуть все четыре острова является основной причиной стагнации переговоров" или что "если острова будут переданы, США, вероятно, разместят на них военные базы". Однако Москва никогда не говорила, что готова пойти на возврат двух островов. То есть она избегала брать на себя обязательство вернуть даже один остров.

Но Япония сделала удобный для себя вывод и предположила, что по меньшей мере получит два острова, и такое мнение стало преобладать в политических кругах, а также СМИ.

Каждый раз, когда проходила встреча на высшем уровне, в прессе регулярно появлялись статьи, создающие впечатление, что территориальные переговоры продвигаются, но в действительности не было достигнуто ни миллиметра прогресса.

Несмотря на то, что в Японии сообщалось о подвижках в территориальных переговорах, в России об этом не писали.

Японское правительство находилось в заблуждении, что администрация Путина открыта для переговоров, поэтому оно решило, что не стоит враждовать с Россией. Поэтому Токио старался не портить настроение президенту Путину.

Несмотря на то, что западные страны критиковали Москву за аннексию Крыма и покушения, японское правительство проводило встречи на высшем уровне и на каждой из них демонстрировало доброжелательное отношение к президенту Путину.

В этом смысле особенно критиковали бывших премьер-министров Ёсиро Мори и Синдзо Абэ, которые, в частности, подчеркивали близкие отношения с Путиным. Их решения были основаны на ошибочном представлении о том, что глава России положительно относится к возврату территорий. То же самое относится и к МИД.

В последние годы администрации Абэ МИД, похоже, пришел к выводу, что вернуть два острова будет сложно, и переговоры с Россией доверили чиновнику из Министерства экономики, торговли и промышленности, но до этого внешнеполитическое ведомство также верило, что президент Путин вернет два острова.

– С точки зрения России, раньше Япония, в отличие от Запада, была партнером, который вел себя податливо. В отношении Запада Москва неоднократно использовала фальшивые новости и другие методы для воздействия на общественное мнение, а в случае с Токио к таким мерам прибегать не пришлось – достаточно было давать надежду на территориальные переговоры.

– Что касается общественного мнения в Интернете, то в Японии в подавляющем большинстве случаев наблюдалась сильная настороженность в отношении китайского лидера Си Цзиньпина, в то время как в отношении президента Путина она была меньше.

Существовало мнение, что для противодействия Китаю лучше поддерживать дружеские отношения с Кремлем. Но в плане угроз демократии, свободе и защите прав человека Россия больше на стороне Китая.

Для администрации Путина главным врагом является западный мир во главе с США, поэтому Токио, американский союзник, явно находится на стороне противника. В Японии некоторые надеялись, что сотрудничество с Москвой или, по крайней мере, дружеские отношения с ней помогут противостоять Пекину. Но это нереально.

Так или иначе в Японии, в том числе в СМИ, была сильная настороженность по отношению к Китаю, и не так много внимания уделялось опасности Путина.

Всякий раз, когда у меня была возможность, я пытался указать на риски, связанные с путинской администрацией, но я подозреваю, что многие воспринимали это как предвзятое мнение.

Возможно, интерес к российской угрозе изначально был невелик. Например, я хотел опубликовать эту книгу в 2017 году, когда в центре внимания был скандал вокруг Трампа и России, но в то время издательский мир был настроен примерно так: "Путин особого интереса не вызывает, поэтому лучше заняться Си Цзиньпином".

– Запад беспокоит то, что Путин популярен среди ультраправых. Они близки со сторонниками Трампа и любителями теории заговора, например, QAnon. Отчасти это связано с российскими манипуляциями в интернете, а отчасти – с реакцией против политической элиты и истеблишмента.

– Имидж Путина был создан позднее, и я не знаю, насколько он соответствует действительности. Между тем российский лидер довольно часто озвучивал свои идеи в СМИ. Насколько они правдивы, неизвестно, но его слова тщательно просчитаны, чтобы оправдать проводимые авторитарные меры.

В его заявлениях много софистики и лукавства, но он всегда оправдывает себя. Это очень напоминает политику советской коммунистической партии.