Невероятные теории победы Украины

В условиях, когда российские силы продвигаются всё дальше по Украине, президент этой страны и его союзники согласно твердят одно и то же: Украина должна бороться до победы и восстановить статус-кво. Россия должна отказаться от территориальных приобретений, которых она добилась с февраля. Украина не должна признавать ни аннексию Крыма, ни сепаратистские государства на Донбассе и продолжит путь к членству в ЕС и НАТО.

Для России такой исход означал бы явное поражение. Учитывая огромные затраты, которые она уже понесла, а также вероятность того, что западные экономические санкции против нее не будут сняты в ближайшее время, в таком случае Москва выиграет от этого конфликта даже меньше, чем ничего. По сути Россия встанет на путь постепенного ослабления — или, по словам министра обороны США Ллойда Остина, "будет ослаблена до такой степени, что не сможет делать то, что она совершила, начав свою спецоперацию на Украине".

Сторонники Украины предложили два пути к победе. Первый ведет через саму Украину. С помощью Запада, утверждают они, Украина может победить Россию на поле боя, либо истощив ее силы за счет "изматывания", либо ловко перехитрив ее в военных действиях. Второй путь пролегает через Москву. При некотором сочетании побед на полях сражений и экономического давления Запад может убедить президента России Владимира Путина прекратить спецоперацию или убедить кого-то из его окружения насильственно заменить его.

Но обе эти теории "победы" имеют весьма шаткое обоснование. Судя по всему, российская армия достаточно сильна, чтобы отстоять большую часть своих завоеваний. В России экономика достаточно автономна, а власть Путина достаточно крепка, так что президента вряд ли возможно заставить отказаться от этих достижений. Таким образом, наиболее вероятным исходом нынешней ситуации будет не украинский триумф, а долгая и кровавая схватка, которая, в конечном счете, не приведет к какому-то окончательному исходу. Затянувшийся конфликт будет дорого стоить не только с точки зрения человеческих жертв и экономического ущерба, но и с точки зрения эскалации, включая возможное применение ядерного оружия.

Лидеры Украины и ее покровители говорят так, как будто победа Киева уже не за горами. Но эти заклинания все больше кажутся сплошной фантастикой. Поэтому Украина и Запад должны пересмотреть свои амбиции и перейти от стратегии победы к более реалистичному подходу: поиску дипломатического компромисса, который положит конец боевым действиям.

Многие на Западе утверждают, что в этом конфликте можно победить на земле. По этому сценарию Украина уничтожит боевую мощь российской армии, в результате чего российские силы отступят или развалятся. В начале войны "болельщики" Украины утверждали, что Россию можно победить стратегией "на истощение". Как им казалось, простая математика давала картину российской армии как находящейся на грани краха. В апреле министерство обороны Великобритании подсчитало, что на Украине погибло 15 тысяч российских солдат. Если предположить, что количество раненых было в три раза больше, что было средним показателем во время Второй мировой войны, это означало бы, что примерно 60 тысяч русских солдат были выведены из строя. По первоначальным западным оценкам, размер передовых российских сил на Украине составляет 120 батальонных тактических групп, что подразумевает наличие в них не более 120 тысяч человек. Если бы эти оценки потерь были верны, численность большинства российских боевых подразделений упала бы ниже 50%, что, по мнению экспертов, делает боевую единицу по крайней мере временно неэффективной.

Эти давнишние оценки теперь выглядят чрезмерно радужными для украинцев и их спонсоров. Если бы они были точны, российская армия уже давно должна была бы развалиться. Вместо этого ей удается добиваться небыстрых, но неуклонных успехов на Донбассе. Так что "теория истощения" в данном случае кажется очень маловероятной. Похоже, что русские понесли гораздо меньшие потери, чем многие думали, или, даже несмотря на их наличие, нашли способ поддерживать боеспособность своих многочисленных подразделений. Так или иначе, они в России находят достаточные людские резервы, несмотря на заявленное нежелание отправлять на фронт недавних призывников или мобилизованных резервистов. А ведь если бы речь шла о настоящей решительной битве, они могли бы отказаться от этого своего решения.

Если, как с полным основанием представляется, теория "войны на истощение России" уже не выдержала проверки на поле боя, остается еще один упомянутый вариант: украинцы якобы смогут перехитрить русских в военном отношении. Украинские вооруженные силы могли бы победить врага в механизированных столкновениях с помощью танков и сопровождающей танковые атаки пехоты, а также артиллерии, точно так же, как Израиль победил своих арабских врагов в Шестидневной войне 1967 года и Войне Судного дня 1973 года. Ни у России, ни у Украины нет достаточного количества механизированных боевых частей для плотной обороны своих обширных фронтов, что в принципе означает, что любая из сторон может быть уязвимой для быстрых, мощных механизированных атак. Однако пока ни одна из них, похоже, не прибегала к такой тактике. Видимо, Россия понимает, что она не может спокойно сосредоточивать силы для такого наступления, не будучи замеченной западной разведкой. Но и Украина тоже может серьезно пострадать от аналогичного контроля со стороны российской разведки. Тем не менее, отступающие силы, какими сейчас являются украинские войска, в принципе могут "соблазнить" своего врага на чрезмерное расширение своих наступательных действий. Судя по всему, в российской армии поняли, что излишне "растянули" фронт наступления и коммуникации на начальных этапах спецоперации, например, вокруг Киева. И сейчас сделали нужные выводы.

Но точно так же, как русская армия вряд ли рухнет от "истощения", она также вряд ли проиграет украинцам в их "хитростях". Теперь русские, кажется, поняли уловки, которые ранее применяла против них Украина. И хотя у нас пока есть мало подробностей, недавние неудачные контратаки Украины в Херсонской области, по-видимому, не содержали в себе ни особой неожиданности, ни особого маневра. Скорее, они выглядят как медленные, упорные попытки продвинуться вперед, наподобие тех, которые сами русские успешно развернули на Донбассе. И вряд ли эта картина сильно изменится. Хотя украинцы, поскольку они защищают свою родину, более мотивированы, чем русские, нет оснований полагать, что они превосходят россиян в механизированных боевых действиях. Превосходство в тактике и маневре требует тщательного планирования и обучения. Да, украинцы воспользовались инструкциями Запада, но и сам Запад давно отвык от подобных операций, не ведя механизированных боевых действий с 2003 года, когда США вторглись в Ирак. А украинцы с 2014 года сосредоточили свои усилия на подготовке сил для обороны укрепрайонов на Донбассе, а не для маневренной войны.

Что еще более важно, способность страны вести механизированные боевые действия, как правило, коррелируется с ее социально-экономическим развитием. Для поддержания в рабочем состоянии тысяч машин и электронных устройств, а также для координации слаженных действий в режиме реального времени рассредоточенных и быстро движущихся боевых единиц, необходимы как высокие технические возможности, так и управленческие навыки. Украина и Россия имеют одинаково квалифицированное население, из которого можно набирать солдат, поэтому маловероятно, что первая имеет какое-либо преимущество в механизированном конфликте.

Возможный контраргумент состоит в том, что Запад мог бы предоставить Украине настолько современные военные технологии, что она могла бы превзойти российскую технику, помогая Киеву победить врага либо в войне "на истощение", либо с помощью мобильной войны. Но и эта теория абсолютно фантастична. Россия имеет над Украиной преимущество три к одному по населению и объему производства, то есть такой отрыв, который трудно закрыть даже с помощью самых высокотехнологичных военных инструментов. Современное западное оружие, такое как противотанковые управляемые ракеты Javelin и NLAW, вероятно, вначале помогло Украине заставить Россию заплатить в военных действиях достаточно высокую цену. Но до сих пор эта технология в основном использовалась для получения тактических преимуществ, которые обороняющиеся имеют просто по определению — укрытия, маскировку и способности направлять силы противника на естественные и искусственные препятствия. Гораздо труднее использовать передовые технологии для перехода в наступление против противника, обладающего значительным количественным преимуществом, поскольку для этого необходимо преодолеть как численное превосходство, так и тактические преимущества его обороны. В случае с Украиной неясно, какими особыми технологиями обладает Запад, которые давали бы такое преимущество украинским военным, что они могли бы взломать российскую оборону.

Чтобы понять трудности, с которыми сталкивается Украина, рассмотрим неудачу нацистской Германии в ее последнем крупном наступлении Второй мировой войны, битве в Арденнах. В декабре 1944 года немцы застали союзников врасплох в Арденнском лесу, сосредоточив механизированные и пехотные дивизии на слабо защищенном 50-километровом участке фронта. Они надеялись разгромить оборону союзников в Бельгии, разделить американскую и британскую армии, захватить критически важный порт Антверпен и остановить военные действия союзников. Вермахт сделал ставку на то, что германские навыки ведения бронетанковой войны, кропотливо созданное местное численное превосходство над союзниками и передовые немецкие технологии в бронетехнике преодолеют совокупное преимущество, которым обладали американские и британские вооруженные силы с точки зрения живой силы, артиллерии и авиации. Хотя немцам удалось обеспечить внезапность наступления и добиться успеха в течение первых нескольких дней, операция вскоре провалилась. Военачальники союзных войск быстро сообразили, что происходит, и эффективно использовали свое материальное и численное превосходство, чтобы отразить немецкие атаки. Сегодня некоторые, кажется, предлагают, чтобы украинцы попробовали стратегию, аналогичную германской. Но нет никаких веских оснований полагать, что украинцам удастся действовать лучше, чем немцам.

Если Киев не может победить на поле боя на Украине, возможно, он сможет добиться победы в Москве? Эта, другая главная теория украинской "победы", предполагает, что сочетание истощения на поле боя и экономического давления может вызвать решение со стороны России прекратить спецоперацию и отказаться от достигнутых завоеваний.

Согласно этой теории, истощение на поле боя мобилизует членов семей убитых и раненых российских солдат против Путина, в то время как экономическое давление сделает жизнь среднего россиянина еще более безрадостной. Путин увидит, что его популярность падает, и начнет опасаться, что его политическая карьера может закончиться, если он не остановит спецоперацию. С другой стороны, даже если Путин не видит, как быстрое истощение на полях сражений и экономические лишения подрывают его поддержку, то другие в его окружении видят это и в своих собственных корыстных интересах свергнут его и, возможно, даже казнят. Оказавшись у власти, они потребуют мира. В любом случае, Россия признает поражение.

Но этот путь к украинской победе весь усеян непреодолимыми препятствиями. Во-первых, Путин — ветеран разведки, который, по-видимому, много знает о заговорах, в том числе о том, как от них защищаться. Уже одно это делает стратегию смены режима весьма сомнительной, даже если бы в Москве был кто-то, готовый рискнуть жизнью, чтобы попробовать реализовать эту идею на практике. Во-вторых, сокращение российской экономики вряд ли приведет к достаточным потерям, чтобы создать значимое политическое давление на Путина. Запад может сделать жизнь россиян несколько менее благополучной, и может лишить российских производителей оружия сложных импортных электронных компонентов. Но вряд ли эти действия пошатнут позиции Путина или его режим. Россия — огромная и густонаселенная страна с обширными пахотными землями, обильными запасами энергии, множеством других природных ресурсов и крупной, хотя и несколько устаревшей, промышленной базой. Президент США Дональд Трамп безуспешно пытался задушить Иран, гораздо меньшую и менее развитую, но столь же энергонезависимую страну. Трудно представить, как та же стратегия сработает против России.

Влияние военных потерь на собственные личные интересы Путина оценить труднее. Однако опять-таки есть основания сомневаться в том, что этот фактор убедит его отступить. Великие державы часто годами несут большие военные потери, даже по весьма шатким причинам. Соединенные Штаты делали это во Вьетнаме, Афганистане и Ираке. Советский Союз сделал это в Афганистане. Перед февральской спецоперацией многие на Западе настаивали на том, чтобы украинцы организовали партизанское движение против России. Была надежда, что эта перспектива в первую очередь сдержит русское наступление или, в противном случае, потребует от русских войск такой высокой цены, что они скоро уйдут. Но одной из проблем этой стратегии является то, что сами повстанцы должны сильно пострадать за фантомную надежду навязывать высокую цену оккупантам. Украинцы могут быть готовы понести болезненные потери в обычной войне на истощение против России, но неясно, смогут ли они причинить ей достаточно боли партизанскими действиями, чтобы добиться желаемой победы.

Неясно также, смогут ли украинцы выдерживать такие большие потери в течение длительного времени. Даже у самых патриотично настроенных солдат может кончиться терпение, если боевые действия окажутся бесполезными. Если растущие людские потери потребуют от Украины бросить все менее подготовленные войска в безнадежную битву, поддержка народом бессрочной войны на истощение ослабеет еще больше. В то же время русские, как представляется, обладают высокой переносимостью боли. Путин настолько поставил под контроль внутренний нарратив о своей спецоперации, что многие граждане России рассматривают ее так же, как и он — как решающую битву за национальную безопасность. А в России населения в три раза больше, чем на Украине.

Никто не может с абсолютной уверенностью сказать, что по российской армии вообще нельзя нанести достаточно сильный или расчетливый удар, чтобы вызвать ее крах, или что России нельзя нанести достаточно ущерба, чтобы заставить Путина сдаться. Но сейчас такие исходы очень маловероятны. В настоящее время наиболее вероятным результатом после месяцев или лет боев становится тупиковая ситуация, в целом близкая к нынешним линиям фронта. Украина могла бы рассчитывать остановить наступление России благодаря своей высокомотивированной военной силе, мощной поддержке Запада и тактическим преимуществам оборонительных действий. Тем не менее, у России сейчас значительно превосходящая численность войск, и это, а также те же самые тактические преимущества в обороне должны позволить ей отразить потенциальные украинские контратаки, направленные на то, чтобы свести на нет ее достижения. В России западные санкции будут раздражать население и тормозить экономическое развитие, но полная энергетическая и сырьевая самодостаточность должны помешать западным мерам добиться чего-то большего. Тем временем на Западе население, испытывающее серьезные сложности из-за побочного ущерба от санкций, само уже теряет терпение в связи с конфликтом. Западная поддержка Украины может стать менее щедрой. В совокупности эти факторы указывают на один возможный исход: ничья на поле боя.

По прошествии нескольких месяцев и лет России и Украине придется немало пострадать, чтобы добиться ненамного большего, чем каждая из них уже добилась — ограниченных и дорогих территориальных приобретений для России и независимого и суверенного правительства с контролем над большей часть своей довоенной территории для Украины. В какой-то момент две страны, вероятно, сочтут целесообразным провести переговоры. Обеим стороны необходимо будет признать, что это должны быть настоящие переговоры, в которых каждая должна отказаться от чего-то ценного.

Если это наиболее вероятный конечный результат, то западным странам не имеет смысла вкладывать еще больше оружия и денег в этот военный конфликт, который каждую неделю приводит к все большему количеству смертей и разрушений. Союзники Украины должны продолжать предоставлять военные ресурсы, необходимые стране для защиты от дальнейших атак России, но они не должны побуждать ее тратить их на контрнаступления, которые, скорее всего, окажутся тщетными. Наоборот, сейчас Западу следует переходить к столу переговоров.

Безусловно, дипломатия может стать экспериментом с неопределенными результатами. Но такие же неопределенные результаты стоят и за продолжением боевых действий, необходимых для проверки украинских и западных теорий победы. Разница между двумя экспериментами в том, что дипломатия значительно дешевле. Помимо времени, авиабилетов и кофе, единственные затраты — политические. Например, участники могут "слить" детали переговоров с целью дискредитации того или иного лагеря, уничтожения конкретного предложения и инициирования политического осуждения противника. Однако такие политические издержки меркнут по сравнению с издержками от дальнейшего продолжения войны.

И эти издержки могут легко возрасти. Украинский конфликт может перерасти в еще более разрушительные атаки с обеих сторон. Подразделения России и НАТО действуют в непосредственной близости на море и в воздухе, поэтому возможны аварии. Другие государства, такие как Белоруссия и Молдова, могут быть втянуты в войну, что чревато цепными рисками для соседних стран НАТО. Еще более пугающим является то, что Россия обладает мощными и разнообразными ядерными силами, и провал ее усилий на Украине может подвигнуть Путина на их использование.

Урегулирование конфликта путем переговоров, несомненно, будет труднодостижимым, но контуры урегулирования уже видны. Каждая из сторон должна была пойти на болезненные уступки. Украине придется отказаться от значительной части своей территории, и сделать это в письменной форме. России нужно будет уступить часть своих завоеваний на полях сражений и отказаться от будущих территориальных претензий. Чтобы предотвратить будущее нападение России, Украине, безусловно, потребуются твердые гарантии военной поддержки США и Европы, а также постоянная военная помощь (но состоящая в основном из оборонительного, а не наступательного оружия). России необходимо будет признать легитимность таких договоренностей. Западу нужно будет согласиться на ослабление многих экономических санкций, которые он наложил на Россию. НАТО и России необходимо будет начать новую серию переговоров, чтобы ограничить интенсивность военного развертывания вдоль их соответствующих границ. Как представляется, для достижения дипломатического решения необходимо будет участие США. Поскольку Соединенные Штаты являются основным спонсором Украины и организатором кампании экономического давления Запада на Россию, они обладают наибольшим влиянием на обе стороны.

Легче сформулировать эти принципы, чем "вбить" их в реализуемые положения какого-то соглашения. Но именно поэтому переговоры должны начинаться как можно раньше. Украинская и западная теории "победы" построены на слабых посылках. В лучшем случае они являются дорогостоящим путем к болезненному тупику, в результате которого большая часть украинской территории останется в руках России. Если это то лучшее, на что можно надеяться после дальнейших месяцев или лет боев, то остается только один ответственный шаг: добиваться дипломатического прекращения конфликта сейчас.