Чьи правила? Наши правила! В основанном на правилах международном порядке

Американская гегемония заключает в себе загадку, которая должна интересовать нас больше, чем это происходит сейчас. Мы – империя, ведущая завоевательную политику (несмотря на то, что наши последние завоевания всегда заканчиваются отступлением), но мы так до сих пор и не определились с содержанием продукта, который мы отправляем за границу. Это наша конституционная демократия? Или это "открытость" минус "белая кожа" и плюс "разнообразие"? Наша уверенность в себе граничит с бредовой иллюзией, и тем не менее мы в растерянности.

У Роберта Фроста есть стихотворение под названием "Как трудно не принять венца, когда велят твой дух и обстановка" (How Hard It Is to Keep from Being King When It’s in You and in the Situation). Оно во многом характеризует то, как мы смотрим на мир. Соединенные Штаты были королем с момента основания Бреттон-Вудской финансовой системы в 1944 году и создания Организации Объединенных Наций в 1945 году. Как продемонстрировал Стивен Вертхайм (Stephen Wertheim) в своей книге "Мир завтра" (Tomorrow, the World), планы по нашему восхождению сложились еще в 1940 году. Но как все это выглядит?

Сегодня это называется основанным на правилах международным порядком. Слово "правила" подразумевает, что некие важнейшие привилегии, ограничения и исключения должны быть где-то записаны, чего на самом деле нет. Эта нестыковка подтолкнула умных людей к тому, чтобы заменить его словом "нормы". Разумеется, "нормы" – это то, чего хотят Соединенные Штаты в тот или иной момент времени и с чем мы можем заставить смириться наших союзников и не слишком заинтересованных партнеров.

Когда в 2013 году Барак Обама заявил, что химическая атака в сирийской Гуте стала нарушением "красной линии", и что в ответ на это он нанесет бомбовый удар по правительству Асада, он сослался на основанный на нормах международный порядок. В конечном итоге этот casus belli (формальный повод) был дискредитирован результатами расследований Теодора Постола (Theodore Postol), Сеймура Херша (Seymour Hersh), Аарона Матэ (Aaron Maté) и других. Они доказали, что та химическая атака, скорее всего, была операцией под чужими флагами, которую провели повстанцы, связанные с "Аль-Каидой"*. Однако план нанесения ответного бомбового удара все равно провалился, когда британская Палата общин отказалась его поддержать. Американская общественность и Конгресс тоже воспротивились этому шагу, поэтому ответный удар отложили на неопределенный срок, а Обаме пришлось довольствоваться отправкой оружия и оказанием скрытой военной поддержки нашим новым исламистским союзникам. Спустя несколько месяцев после голосования в Палате общин я спросил одного из несогласных членов парламента из числа тори, что заставило их пойти на риск и не поддержать военный удар, – в конце концов они понимали, что сопротивление Дэвиду Кэмерону могло повредить их положению внутри партии. "Мы видели данные разведки, – ответил он. – И это был полнейший вздор".

Англо-американский альянс продолжает свое существование. В речи о готовности уйти в отставку с поста премьер-министра Борис Джонсон посоветовал своему преемнику "держаться как можно ближе к американцам". Именно так Великобритания и поступала – в Афганистане, в Ливии, в Ираке, а теперь, вместе с другими странами Европы, и на Украине. Между тем человек, чьим инструкциям вынуждены следовать все эти страны, то есть президент Джо Байден, зачастую демонстрирует свой авторитет, используя либо жалобный, либо агрессивный тон: он и жертва, и палач. Все чаще он сочетает эти две ипостаси, в результате чего его тон звучит жалобно-агрессивно, как это было в его высказывании о Владимире Путине: "Ради Бога, этот человек не может оставаться у власти". Очень скоро он может использовать этот же тон в отношении Тайваня.

Американцам крайне трудно даже предположить, что Соединенные Штаты вовсе не непобедимы. Люди, которые всем руководят, продолжают настаивать на этом, хотя и в журналистских кругах, и в социальных сетях сейчас активно обсуждается вероятность гражданской войны. Но, если подумать о том, сколько стран только в ХХ веке подверглись бомбовым ударам, были захвачены и оккупированы, то пока нам действительно очень везло, – а человеческая природа, вопреки голосу разума, внушает нам, что удачу необходимо рассматривать как вполне естественное явление. Люди продолжают ехать в Соединенные Штаты, руководствуясь предубеждениями и надеждами, потому что они знают нашу историю запредельного везения.

Между тем Россия – это та самая невезучая страна. <…> Какой предстает Россия в западной массовой культуре? Крестьяне, олигархи, которые по каким-то причинам гораздо хуже олигархов из других стран, агрессивные алкоголики, погрузившиеся в бесконечный запой, доисторические стиральные машины, второсортные автомобили и, что важнее всего, репрессии. Назовем это невезением, но – насколько ошибочными могут быть предрассудки? – возможно, они это заслужили.

А как насчет китайцев? Здесь тоже масса клише. Этот народ совершенно непостижим. Улетая с Тайваня после своего хорошо спланированного надругательства над политикой "одного Китая", Нэнси Пелоси отметила: поступки, подобные тому, который совершила она, вряд ли имеют большое значение, поскольку в любом случае, "что бы китайцы ни намеревались сделать, они это обязательно сделают в свое время". Коротко говоря, нет никакого смысла апеллировать к благоразумию, когда вы имеете дело с этими людьми.

Безрассудная надменность и театральность решения Пелоси посадить свой правительственный самолет на Тайване и поддержать устремления соседа Китая оказались во многом похожими на посыл Виктории Нуланд, которая приехала на Майдан в декабре 2013 года, чтобы раздать протестующим сэндвичи и заявить о солидарности Америки с антироссийским движением. Между прочим, собственная карьера Нуланд служит доказательством двухпартийной преемственности американской внешней политики за последние 30 лет. Она работала на Строуба Талботта (Strobe Talbott), Дика Чейни (Dick Cheney), Хиллари Клинтон, Джона Керри и Энтони Блинкена. Даже удивительно, насколько легко ей удавалось совершать все эти переходы.

Спросите любого благонамеренного левого либерала о рисках вступления Украины в НАТО, и вам скажут: "Да бросьте! Зачем России бояться НАТО?" Ответ на вопрос можно найти на карте. Насколько близко к границам России расположена Украина? Насколько близко к Китаю находится Тайвань? И насколько далеки Соединенные Штаты от этих стран? Любой десятилетка задаст вопрос, о котором среднестатистический читатель New York Times уже и не подумает: "А что вы там вообще делаете?"

И снова ответ на этот вопрос – ответ, который теперь, очевидно, удовлетворяет всех, от Линдси Грэма (Lindsey Graham) до Берни Сандерса (Bernie Sanders), – звучит так: мы поддерживаем основанный на нормах международный порядок. Но давайте скажем прямо: мы сами придумали эти нормы. Каков наш продукт? Самым очевидным фактом в отношении Америки сегодня является то, что мы самая милитаризованная нация в мире. И со всей той энергией, которая осталась у нас после того, как мы вооружили самих себя, мы продаем оружие остальным, чтобы помогать другим народам убивать друг друга.