Побочный ущерб от долгой экономической войны

За последние шесть месяцев 38 западных и азиатских государств обрушили на Россию шквал экономических санкций. Скорость, с которой было применено это экономическое давление после начала российской спецоперации на Украине, вселила в Запад широкий оптимизм в отношении перспектив и предсказуемости его результатов. Один из архитекторов этой стратегии был даже отмечен славословиями в качестве человека, "пробившего путинскую защищенную от санкций экономику". Санкции рекламировались как мощный ответ, повышающий шансы на победу Украины и даже шансы на смену режима в России.

Но хотя "крепость Россия" и была в определенной степени потрясена, она до сих пор вовсе не рухнула и не сдалась. Грамотная кредитно-финансовая политика и повышение процентных ставок российским правительством предотвратили финансовый кризис и обвал рубля. После первоначального небольшого спада добыча и экспорт российской нефти восстановились за счет увеличения ее закупок Китаем, Индией и другими азиатскими странами. В основных регионах страны безработица остается на вполне управляемом уровне. Сейчас долгосрочная перспектива для России — это экономическая стагнация. Но она, скорее всего, будет совсем не столь катастрофичной, как многие сначала предполагали: Центральный банк страны теперь предвидит спад, "более продолжительный по времени, но не столь глубокий, какими бывали такие рецессии ранее".

Но если самые оптимистичные надежды Запада на эффект от санкций не оправдались, то и обратное предсказание — что санкции будут иметь катастрофические негативные последствия для стран, их вводящих, — также оказалось не совсем точным. Предупреждения о том, что санкции представляют собой явные перегибы со стороны Запада, что они ускорят отмену доллара США как мировой резервной валюты и приведут к общему распаду мировой экономики, оказались ложными: доллар сегодня сильнее, чем раньше, а торговые потоки в целом остаются стабильными.

Чтобы уменьшить свою подверженность санкциям США и политике процентных ставок, такие страны, как Бразилия, Китай, Индия, Турция и Объединенные Арабские Эмираты, все чаще используют региональные валюты в двусторонней торговле. Тем не менее это вряд ли пока сильно повлияло на привлекательность доллара в качестве мировой резервной валюты. А ответное сокращение Россией поставок газа в Европу — это оружие, которое можно использовать только один раз. Эмбарго Кремля в отношении газа в конечном итоге будет способствовать диверсификации его поставок и переходу на возобновляемые источники энергии, укрепляя, а не ослабляя энергетическую безопасность региона.

Существует незримая параллель между ожиданиями, которые Россия питала в отношении военной спецоперации на Украине, и тем, чего Запад надеялся достичь своими экономическими санкциями: обе стороны хотели победить своих противников быстрым, внезапным ударом, который привел бы к их немедленному краху. Этого явно не случилось. Действительно, как недавние тактические успехи Украины на поле боя, так и возможный поворот Путина к полномасштабной мобилизации в России могут предвещать долгие боевые действия. Как Россия, так и Запад приспособились к обстоятельствам и становятся все более устойчивыми мишенями для экономического оружия друг друга.

А в конечном счете, расходы на эту экономическую войну понесут в основном более слабые экономики глобального Юга. Государства, которым не хватает буферов — будь то в виде стратегических товарных запасов, ликвидности или положительное сальдо торгового баланса — особенно уязвимы с точки зрения адаптации к новому миру постсанкционных потрясений.

Хотя президенту России Владимиру Путину удалось избежать коллапса в советском стиле перед лицом масштабных санкций, российская экономика понесла серьезный ущерб и, вероятно, понесет еще большие потери. Россиян, скорее всего, в обозримом будущем ожидает экономическая стагнация и растущая изоляция от Запада. Однако остается открытым вопрос, заставит ли граждан это ухудшение социально-экономических условий требовать прекращения военной спецоперации, не говоря уже о том, чтобы побудить правительство Путина прекратить продолжающиеся боевые действия на Украине? Исторически санкции имеют самые высокие шансы привести к серьезным изменениям в политике того или иного государства, когда политические движения в нем могут выступать в качестве средства мобилизации подавляющего большинства населения. Но, несмотря на некоторые недавние протесты в России, эффективной оппозиции нет. Возможно, лучшее, на что можно надеяться, – это на то, что экономические лишения в конечном итоге сделают российский режим просто материально неспособным продолжать спецоперацию.

Отсутствие достаточно мощных оппозиционных движений, которые могли бы извлечь серьезную политическую выгоду из санкций, объясняет, почему некоторые государства с экономикой намного более слабой, чем экономика России, такие как Беларусь, Куба, Северная Корея, Сирия и Венесуэла, оказались политически невосприимчивыми к длительному внешнему экономическому давлению. Это важно, поскольку некоторые из этих государств подвергались или продолжают подвергаться гораздо более масштабным и жестким санкциям, чем Москва сегодня.

Как и в случае с этими странами, трудно представить себе быстрое прекращение нынешней кампании санкционного давления на Россию. Однако ее упорная неуступчивость к санкциям, равно как и фанатичное стремление Украины к победе означают, что, если Москва не вернет занятые территории Киеву — силой или в результате переговоров, — экономические ограничения, скорее всего, останутся в силе надолго.

Это, конечно, будет иметь серьезные последствия для мировой экономики. Самое главное, это еще больше углубит перестройку западной торговли и финансов в сторону от России. Введение Западом санкций в отношении крупного экспортера сырьевых товаров первоначально привело к росту цен на энергоносители, продукты питания и металлы в мире. Эти всплески в итоге к настоящему времени несколько стихли, но весь этот процесс был болезненным и трудным. Появились новые цепочки поставок, когда американская нефть, австралийская пшеница и катарский природный газ вышли на мировые рынки.

Стало ясно, что эффект от введения европейских санкций в отношении экспорта энергоносителей из России на сам Запад будет более медленным, чем ожидалось. Здесь в определенной мере помог и экономический спад в Китае, который снизил спрос на сырьевые товары и помог уменьшить инфляцию. Правительства стран "Большой семерки" еще больше успокоили рынки, установив верхний предел цен на экспорт российской нефти вместо полного эмбарго. Наконец, в конце июля спонсируемая ООН и Турцией сделка по экспорту зерновых позволила выпустить украинское зерно, что уменьшило опасения по поводу глобальной нехватки продовольствия. Даже шоковое воздействие российского газового эмбарго на цены на электроэнергию в Европе, похоже, уже проходит. Конечно, санкции увеличивают экономическую нестабильность, но связанные с ними потрясения, кажется, не длятся очень долго.

В целом мировая экономика достаточно адаптируема, чтобы частично компенсировать ущерб, причиненный затянувшейся экономической войной Запада с Россией. Однако вмешательство западных правительств для смягчения этих последствий было зачастую запоздалым и бессистемным, хотя последствия введения санкций в отношении крупной страны-экспортера сырьевых товаров были вполне предсказуемы заранее. В будущем любые дальнейшие санкции должны применяться с большей макроэкономической предусмотрительностью. Такая осмотрительность необходима не только для того, чтобы избежать побочного ущерба в Африке, Азии и Латинской Америке, но и для того, чтобы сохранить политическое единство между странами, уже поддерживающими санкции против России.

Среди непрекращающихся новостных сообщений и пропагандистских нарративов вокруг украинского конфликта вообще довольно трудно четко выделить общее влияние западных санкций. Эта проблема присуща любой экономической войне: точно так же, как экономика представляет собой составную картину противоположных тенденций, последствия санкций являются результатом конфликтующих политических и экономических сил.

Рассмотрим следующие два нарратива. Во-первых, нарратив о том, что российские танки якобы работают на микросхемах, снятых со стиральных машин. Во-вторых, торговую статистику о том, что за последнее время произошло "обвальное" увеличение экспорта китайских чипсов в Россию на 241% в годовом исчислении. Оба факта дают важное представление о сложных и противоречивых последствиях санкций: один показывает огромный ущерб, который санкции наносят российской промышленной базе, зависящей от импорта, в то время как другой отражает постепенный и трудный процесс приспособления России к условиям и успешный поиск новых цепочек поставок.

Принимая во внимание взаимную уязвимость противоборствующих сторон, легко забыть, что в условиях любых конфликтов ресурсы часто оказываются более взаимозаменяемыми, чем ожидалось. Современная индустриальная экономика обычно имеет некоторый резерв, который можно использовать для смягчения каких-то потрясений. Вот почему Европа, хотя, скорее всего, сильно пострадает, но переживет российское газовое эмбарго. Действительно, "нейтральный" блок в мировой экономике является ключом к предоставлению таких недостаточных ресурсов. Китай продает автомобили и компьютеры в Россию, а также помогает европейским правительствам в добыче газа, показывая, что он материально заинтересован в помощи обеим сторонам в экономическом противостоянии. Экономическая осада России далека от завершения, и будущее этой кампании будет все больше зависеть от действий незападных игроков: Китая, а также африканских государств, ОАЭ, Индии, Индонезии, Саудовской Аравии и Турции.

Тем не менее некоторым нейтральным государствам не хватает устойчивости и умения приспособиться к новым геоэкономическим условиям. Показательным примером является глобальная борьба за сжиженный природный газ. Поскольку европейские страны скупили большую часть доступного предложения СПГ на мировых рынках, чтобы пополнить запасы своих складов, Бангладеш и Пакистан были вынуждены ввести веерные отключения электроэнергии для их совокупного населения в 385 миллионов человек, чтобы ее сэкономить. Государственные финансы в Сальвадоре, Египте, Гане, Шри-Ланке и Тунисе испытывают гигантские трудности. Международные финансовые институты, такие как Всемирный банк и Международный валютный фонд, наряду с правительствами группы G20, должны предложить помощь этим странам в предстоящие месяцы, чтобы избежать экономической и гуманитарной катастрофы.

Изгибы и повороты экономической войны Запада против России предостерегают от преждевременных или опрометчивых выводов. Если этот конфликт скоро и закончится, то это будет в первую очередь результатом возможных успехов Украины на поле боя, где у Киева есть два основных актива,: хорошо обученные и оснащенные войска и точные разведданные о противнике. Если же боевые действия не приведут к окончательному результату, то санкции превратятся в своего рода "окопы" как почти постоянный элемент в отношениях России с Западом.

Крайне важно, чтобы западные политики лучше подготовились к будущим кризисам, которые будут вызываться применением финансового, технологического и энергетического оружия. Прусский фельдмаршал Гельмут фон Мольтке сказал, что ни один план сражения не выживает после первого столкновения с противником. Последние шесть месяцев показали, что это относится и к экономической войне: ни одна санкционная стратегия не переживает с уверенностью рамки первого вызванного ею экономического шока.