Деглобализация или самоослабление?

Федеральный канцлер Олаф Шольц постоянно предостерегает от опасности деглобализации, так как она, по его словам, подрывает "основы немецкой конкурентоспособности". С одной стороны, это верное утверждение. Но с другой стороны, оно относится лишь к части проблемы. Конечно, такие геополитические коллизии, как конфликт на Украине или гегемониальное противостояние между США и Китаем, на фоне традиционной ориентации Германии на экспорт приводят к ощутимым экономическим потерям. Но в то же время международная напряженность дает нам предлог для того, чтобы отвлечься от сотворенных нами самими проблем – проблем, тлеющих уже давно.

Было бы нечестно пытаться выдать последние два десятилетия глобализации за какое-то особое свидетельство высокой компетенции немецкой политики и экономики. Честнее было бы признать, что этот успех был обусловлен множеством особых обстоятельств. К ним относятся прежде всего наши "сделки" с двумя неправовыми режимами. Соглашение с Россией обеспечило нам дешевый газ, а сотрудничество с Китаем долгое время казалось экономически обоюдовыгодной. При этом мы забыли и вытеснили из сознания стратегическую цель Пекина, о которой тот сам заявил. Она заключается в том, чтобы при огромной поддержке государства завоевать ведущее место в максимальном количестве секторов мирового рынка. А это также означает, что они хотят и у Германии отобрать ее доли.

В отношениях с Китаем мы с самого начала не следили за соблюдением принципа взаимности, и теперь нам приходится расплачиваться за это. Сделки с Москвой и Пекином не просто способствовали тому, что многое подавалось в радужном свете. Они привели к большому самообману.

Мы постоянно обсуждали ключевые вопросы, например: "Являются ли наши политика и государственное управление, инфраструктура, энергетическая и экологическая политика, пенсионное обеспечение и система образования достаточно современными и эффективными?" Однако на практике мало что происходило. Более решительным действиям помешала немецкая мантра о том, что все устроится благодаря успехам в области экспорта. Эта вера привела нашу страну к бегству в глобализацию, но перед лицом конфликта на Украине и все более авторитарного поведения Китая больше так делать нельзя. Хочется сказать, к счастью нельзя.

В настоящий момент Германия находится в ситуации, когда наибольшую опасность представляет не деглобализация, а деиндустриализация. Это объясняется еще и тем, что немецкие политики, в отличии от американских, не могут добиться формирования у нас национального совета безопасности. Такой орган еще несколько лет назад был бы обязан, например, подвергнуть тщательному анализу постоянно растущую зависимость от российского газа

Вместо этого в немецкой политике господствует ведомственный принцип. Большое значение играет также умение федерального канцлера определять основные направления. Это приводит нередко к затуманивающим маневрам – так было при Ангеле Меркель, и сейчас при Олафе Шольце ничего не изменилось. Например, геополитически важный газопровод "Северный поток – 2" они оба долгое время изображали как "чисто коммерческий" проект.

К тому же растущая опасность деиндустриализации в значительной степени связана с тем, что прежде всего в энергетической политике подчас действовали идеологизированные "мастера убеждения", которые отстаивали свои позиции прямо-таки с вагнеровским пафосом. В результате Германия стала чемпионом мира в провозглашении самых разнообразных "отказов" – от газа, угля, атомной энергии. Обратной стороной этой медали стало, например, то, что в таких технологиях, как хранение углекислого газа, мы даже первого шага не сделали. Все это создает большие проблемы для технологической нации, бедной ресурсами. Невольно создается впечатление, что кто-то решил эти важные вопросы, не посоветовавшись ни с кем.

К счастью, сейчас стремление Германии отказаться от многих традиционных энергоносителей наталкивается на все большее непонимание. Действительно, оно граничит с местечковым мышлением. Другие страны ЕС продолжают эксплуатировать старые АЭС или строят новые, а мы верим в то, что отказавшаяся от атомной энергии Германия сможет стать неким островом благоденствия в густонаселенной Европе. Недавнее заявление Швейцарии о том, что она собирается оборудовать склад ядерных отходов в непосредственной близи от границы Баден-Вюртемберга, должно стать шоком для Германии, который возможно вернет ее на почву реальности.

Тему энергетики отягощает еще одно обстоятельство: немцам не чужды некоторые проявления неоколониального высокомерия. Например, в том, что касается сжиженного газа. В скором времени его будут доставлять сюда танкерами. При этом производить этот газ, получаемый преимущественно методом фрекинга, можно где угодно, только не у нас. Эту "грязную работу" мы любезно предоставляем другим. А в целом наша нынешняя энергетическая политика – вольно или невольно – приближает Германию к деиндустриализации. Это обусловлено фатально высокой бюрократизацией процессов принятия решений – независимо от того, какие партии находятся у власти.

Мышление по типу "Нужно (бы) это сделать, но мы не будем" пагубно влияет и на другие сферы. Германия так ничего и не сделала для преобразования своей транспортной системы. В отношение цифровизации наша страна стоит на предпоследнем месте в Европе, лишь в Албании положение хуже. И именно потому, что изменяющаяся структура глобализации больше не может служить для Германии буфером, мы должны срочно заняться собственными проблемами, которые мы сами и создали.

Те, кто все еще намерен делать ставку на Китай, должны спросить себя, а не была ли антиковидная политика Пекина чем-то большим, чем стратегией для подавления пандемии. Вполне можно, что речь шла о стратегии отгораживания от любого западного влияния, о которой хорошо известно из китайской истории. Йорг Вуттке (Jörg Wuttke), глава Европейской торговой палаты в Пекине, сказал, имея ввиду политику Китая: "За последние сорок лет я такого еще не видел. Идеологические решения вдруг стали важнее экономических".

На этом фоне становится предельно ясно: Германия должна уже сегодня готовиться к новой форме глобализации и создать филигранную сеть связей на всех фронтах и во всех регионах. Диверсификация вместо деиндустриализации – таково веление времени. При этом мы должны вспомнить замечательные традиции немецкой внешней торговли, которые, к сожалению, были забыты.

Если посмотреть на провозглашенную канцлером Шольцем смену эпоху под этим углом, то станет ясно, что она распространяется не только на геополитику, пришедшую в хаос из-за конфликта на Украине. Если понять ее правильно, то она распространяется на всю бизнес-модель Германии, которая стоит сейчас перед эпохальным вызовом.