Atlantic: как политики погрузили Великобританию в состояние шока и паралича

В июле 1940 года трое журналистов опубликовали короткую анонимную книгу, в которой они жестко раскритиковали недостатки политики британских властей, – книгу, которая навсегда определила понимание Второй мировой войны в Великобритании. В своем памфлете, выпущенном под псевдонимом "Катон", журналисты обвинили 15 высокопоставленных британских политических деятелей в том, что за годы между двумя мировыми войнами те поставили некогда процветающую и сильную империю "на грань национального уничтожения". Хотя война началась в 1939 году, подчеркивали авторы, беды, с которыми столкнулась Великобритания, уходили своими корнями в 1929 год, когда мировую экономику охватил кризис, а контроль в Лондоне получил чудовищный режим маленьких людей.

Нечто подобное произошло снова. И снова настал момент, когда этим виновникам необходимо покинуть сцену.

Сегодня Великобритания находится далеко не на грани национального уничтожения, какими бы пугающими ни казались вам заголовки новостей последние несколько недель. Однако страна действительно попала в ловушку беспорядочного и неумелого управления, которое делает ее беднее и слабее. Великобритания потеряла четвертого премьер-министра за шесть бурных лет, которые прошли с референдума по Брекситу, и ее экономика уже приблизилась к критической точке. Следующий премьер-министр, кто бы ни занял эту должность, столкнется с целым рядом серьезнейших вызовов, большинство из которых были созданы собственноручно Консервативной партией. Но когда именно началась эта эпоха маленьких людей? Каковы ее истоки?

Искать исходную точку каких-либо событий – дело неблагодарное, потому что любые беды уходят своими корнями в события, случившиеся задолго до них. Некоторые могут считать, что причина всему – итоги референдума по Брекситу 2016 года, но в таком случае вы снимаете ответственность с тех, кто активно содействовал принятию этого решения, не имея четкого плана реализации. На противоположной стороне спектра от этого совсем недавнего потрясения находится 1990 год, события которого рисуют перед нами более глубокий и масштабный контекст. Именно в 1990 году Маргарет Тэтчер покинула должность премьер-министра и уступила место Джону Мейджору – человеку, которого никто и никогда не считал особенно выдающимся. Мейджор унаследовал страну, стоявшую на ногах крепче, чем в любой момент начиная с 1960-х годов, однако, когда он передал ее Тони Блэру, репутация Консервативной партии в управлении экономикой уже была сильно подорвана.

Мейджор также пописал новый европейский договор, который создал фатальный очаг напряженности в самом сердце членства Великобритании в Евросоюзе. Его "европейский компромисс" позволил Великобритании войти в Евросоюз, но при этом остаться за границами зоны единой валюты. Со временем эта внутренняя напряженность проявила себя самым катастрофическим образом – историк Найл Фергюссон (Niall Ferguson) назвал это "Брекситом 1.0".

Тем не менее, не стоит возлагать всю вину за сегодняшние беды исключительно на Мейджора. У его преемников были и время, и возможности для того, чтобы решить те проблемы, которые он оставил после себя. Второй важной вехой, вероятно, стал 1997 год, когда к власти в стране пришел Тони Блэр. Он не сумел исправить компромисс Мейджора и вместо этого добился внесения в конституцию целого ряда радикальных изменений, медленно подрывавших единство страны, которое, как ему казалось, он укреплял.

Когда Блэр покинул свой пост в 2007 году, Великобритания все еще была относительно объединенной и процветающей. Наблюдать за распадом всего в условиях глобального финансового кризиса выпало на долю преемника Блэра, Гордона Брауна. Эти три вехи – 1990, 1997 и 2007 годы – можно вполне правомерно называть истоками нынешнего кризиса. Однако ни одна из них не объясняет его в полной мере. Режим маленьких людей еще не сложился. Это случилось только в 2010 году.

Последние 12 лет Великобританией руководила череда консервативных премьер-министров – каждый следующий был меньше предыдущего, точно как в случае с русской матрешкой, – которые умудрялись оставлять после себя страну в еще более плачевном состоянии, чем когда они приходили к власти. К тому моменту, когда в сентябре пост премьер-министра заняла Лиз Трасс, она, очевидно, не имела ни малейшего представления о том, какой урон стране нанесло правление тори за последние 12 лет, о том, насколько уязвимой, хрупкой и незащищенной стала Великобритания. Хотя Трасс этого не понимает, Великобритания стала слишком слаба для того, чтобы справиться с настолько маленьким лидером.

Таким образом, список виновных людей, которые поставили Великобританию в ее нынешнее положение, должен обязательно включать ни о чем не подозревавшую Трасс и ее незадачливого канцлера Казначейства Квази Квартенга (Kwasi Kwarteng). Однако они всего лишь клоуны, которых выпускают на сцену в конце представления. Звездами этого шоу были трое премьер-министров, которые предшествовали Трасс – Борис Джонсон, Тереза Мэй и Дэвид Кэмерон – и которым помогали бывший канцлер Джордж Осборн (George Osborn) и бывший вице-премьер Ник Клегг (Nick Clegg). Каждый из перечисленных людей внес свой весомый вклад в разрушение иммунной системы страны, прежде чем Трасс и Квартенг погрузили ее в состояние шока и паралича. В этой нелепой больничной драме второстепенные роли также сыграли двое бывший лидеров лейбористов, Эд Милибэнд (Ed Miliband) и Джереми Корбин (Jeremy Corbyn). А Борис Джонсон теперь предпринимает попытки вернуться на прежнюю должность!

Все они – виновные люди нашего времени.

***

История начинается в Розовом саду на Даунинг-стрит, 10, весенним днем в мае 2010 года. Консерватор Кэмерон и либерал-демократ Клегг, казалось бы, лучшие друзья, праздновали создание первого в Великобритании коалиционного правительства мирного времени со времен Стэнли Болдуина (Stanley Baldwin) и Рамзи Макдональда (Ramsay MacDonald) в 1931 году. Кэмерон и Клегг сумели объединиться в национальных интересах, чтобы преодолеть экономический кризис, который случается раз в столетие и который оставил огромную дыру в государственных финансах. Это были двое "золотых мальчиков" своих партий – спокойные, уверенные в себе, образованные, богатые. Они были умеренными и ориентированными на модернизацию – безупречные продукты своего безупречного происхождения, новые Блэры для новой эры. Но они двигались к катастрофе.

И Кэмерон, и Клегг были выбраны лидерами своих партий в ходе праймериз в американском стиле. В то время подобные голосования превозносились в качестве свидетельства "демократизации" – столь необходимого лекарства для лечения старой и больной конституции. На самом деле все было иначе. Вместо того, чтобы привнести в процесс больше демократии, они сделали обратное: они предоставили крошечным фракциям возможность отправлять своих "трибунов", чтобы те бросали вызов парламентскому правлению.

После тех выборов Лейбористская партия попыталась реализовать свою собственную версию, подняв Эда Милибэнда вопреки желанию парламентариев-лейбористов. Со временем Милибэнд еще больше "модернизировал" процесс, внеся такие изменения, которые позже подтолкнут партию в сторону популистского экстремизма и в конечном счете обернутся разгромом на выборах при Джереми Корбине. Со временем той институциональный вандализм приведет к ужасным последствиям как для Консервативной, так и для Лейбористской партии, а значит, и для всей страны.

Тем временем Кэмерон и Клегг приступили к работе по сокращению государственных расходов с необычайным усердием и жесткостью. В результате Великобритания пережила самое медленное экономическое восстановление в своей истории, а это означало, что коалиционному правительству не удалось свести баланс, как оно надеялось, – то есть все случилось так, как предсказывали лейбористы. Британские власти оказали финансовую поддержку банкирам и далее наблюдали за тем, как те богатеют, в то время как остальная часть страны становилась все беднее. Неудивительно, что народ возмущался. Несмотря на то, что Кэмерон и Клегг позже выступали против популистов, агитировавших за Брексит и отвергавших мнение "экспертов", которые отговаривали от выхода из Евросоюза, сами они проигнорировали консенсус экономических экспертов, которые предостерегали от таких жестких мер экономии.

К тому времени, когда Кэмерон стал премьер-министром, глобальный финансовый кризис уже превратился в европейский кризис, угрожавший самому существованию евро. В тот момент очаг напряжения, заложенный Мейджором в компромисс Европы и Великобритании двумя десятилетиями ранее, наконец вспыхнул. Столкнувшись с потенциально фатальным кризисом, страны еврозоны объединились с целью проведения экстренных реформ, направленных на стабилизацию их валюты. Когда они это сделали, Кэмерон начал паниковать по поводу угрозы для британских интересов со стороны более сплоченного блока еврозоны – это было неизбежным следствием компромисса Мейджора. После того, как требования Кэмерона о новых гарантиях британских интересов были проигнорированы, он наложил вето на реформы еврозоны. Но еврозона все равно эти реформы провела. И через год после начала премьерства Кэмерона, то есть в 2011 году, кошмарный сценарий с изоляцией Великобритании внутри Евросоюза стал реальностью.

В течение следующих пяти лет британский премьер-министр предпринял серию авантюр, закончившихся катастрофой. Встревоженный провалом своего вето, Кэмерон пришел к выводу, что Великобритании необходимо полностью пересмотреть вопрос о членстве в Евросоюзе – и вынести его на референдум, который он пообещал в 2013 году. К тому времени он также согласился на проведение референдума о независимости Шотландии. Будущее Британии было поставлено на карту даже не один раз, а два.

В первом из этих двух состязаний, а именно в референдуме по вопросу о независимости Шотландии в 2014 году, Кэмерон победил, но лишь с минимальным перевесом. Когда год спустя он боролся за переизбрание, предупреждая английских избирателей об опасности господства шотландцев, результатом стала победа тори, гарантировавшая проведение референдума по вопросу о членстве в Евросоюзе, поражение его партнера по коалиции Клегга и революция в Шотландии, где контроль над ситуацией получила националистическая партия, выступавшая за независимость. С того момента Великобритания постоянно находится под угрозой распада.

Через год после победы на выборах Кэмерону пришлось сдержать свое обещание касательно проведения референдума по вопросу о членстве в Евросоюзе, он его проиграл и ушел в отставку. Как и в случае с Шотландией, он отказывался поддерживать какие-либо приготовления к возможности победы тех, кто выступал за выход Великобритании из Евросоюза. После себя Кэмерон оставил разобщенную страну и парламент, который не хотел Брексита, но которому было поручено осуществить этот процесс, совершенно не представляя, как это сделать. По любым мыслимым меркам это было катастрофическим промахом в области государственного управления.

***

После ухода Кэмерона, Клегга и Осборна – к большому облегчению корпораций или консалтинговых компаний – на сцену во втором акте вышла следующая группа персонажей. Когда главные поборники кампании за выход из Евросоюза Борис Джонсон и Майкл Гоув поссорились, задача реализации процесса выхода Великобритании из блока легла на Терезу Мэй. Мэй была серьезным, квалифицированным и вдумчивым консерватором, которая ранее выступала против Брексита, но которой пришлось взять на себя ответственность за него. Однако она была попросту не способна выполнить эту задачу. Чтобы быть премьер-министром, необходимо не только усердие и серьезность, но и политическая хватка, а также способность вести за собой людей. У нее было слишком мало и того, и другого.

Итак, Мэй не сумела достичь основной, всеобъемлющей цели своего премьерства, а именно претворить в жизнь результаты референдума. Она прочерчивала спорные "красные линии", потом сама же нарушала их, заключала соглашения, которые парламент не принимал, увиливала так, что это граничило с упрямством и, наконец, растеряла поддержку своей партии и парламента. Вдобавок ко всему в 2017 году она назначила выборы, которые ей вообще не нужно было проводить, тем самым выставив свои недостатки и недоработки на всеобщее обозрение.

Последние пару лет ее крайне непростого премьерства Мэй сильно мешал лидер оппозиции Джереми Корбин, который по идеологическим соображениям относился враждебно к любой возможности примирения и компромисса с тори, вдохновляемый как собственным чувством праведности, так и мандатом, который он дважды получил от членов Лейбористской партии. В конце концов у него был мандат вне парламента.

И снова, когда Мэй покинула свой пост, страна оказалась в более разобщенном и нестабильном состоянии, чем до ее прихода.

***

В 2019 году Борис Джонсон наконец получил долгожданную корону, но три года спустя он с позором ее лишился. Несмотря на свое недолгое пребывание в должности, Джонсон стал одной из самых влиятельных и скандально известных фигур в послевоенной британской истории. Без него страна, скорее всего, вообще не проголосовала бы за Брексит, не говоря уже о том, чтобы провести это решение через парламент.

В течение первых шести месяцев пребывания в должности премьер-министра Джонсон метался, угрожая, уговаривая, торгуясь и в конце концов принимая предложенные ему условия. В качестве платы за "осуществление Брексита" он согласился на экономическое разделение Соединенного Королевства, фактически отсоединив Северную Ирландию от Великобритании. Тем не менее, к краху его привела вовсе не его политика, а его моральная несдержанность, а именно участие в вечеринках на Даунинг-стрит в те моменты, когда вся страна была вынуждена соблюдать требования локдаунов, отстаивание непростительного поведения его коллег, ложь и уход от ответственности. В конце концов консервативным членам парламента все это надоело, и они избавились от Джонсона, проложив путь во власть самому маленькому виновнику из всех – Лиз Трасс.

Было в Трасс нечто, что немедленно привело в уныние. В исключительный момент британской истории, когда после 70 лет правления скончалась королева Елизавета, высокопарная траурная речь Трасс по какой-то причине прозвучала своеобразным эквивалентом отправки открытки с соболезнованиями от Hallmark.

А потом в ее премьерстве произошел взрыв – и бомбу заложила сама Трасс. Она заполучила желанную должность, пообещав сохранить все положительные аспекты работы администрации Джонсона, но при этом пойти дальше и действовать быстрее. Но ее единственным достижением было то, что после ее прихода Джонсон стал выглядеть образцом рассудительности.

Своим первым же шагом Трасс и Квартенг уничтожили репутацию британского правительства как правительства, обладающего экономической компетентностью, и вместе с ней они уничтожили семейные бюджеты простых британцев. В результате Трасс и Квартенг могут по праву занять свое место в группе виновных людей в нашей помпезной и безвкусной современной моралите. Покидая пост премьер-министра, Трасс даже не попыталась себя защитить и принести извинения, что стало еще одним подтверждением ее непригодности для этой должности. Тот факт, что она вообще там оказалась, свидетельствует лишь о ничтожности режима, который возложил на нее эту роль.

***

Итак, сейчас Великобритания снова ищет нового премьер-министра. Говорят, что Борис Джонсон уже летит на родину с Карибских островов, чтобы вступить в бой, мечтая о черчиллевском искуплении. Двое политиков, которые ранее объявили его непригодным для должности премьер-министра, – Риши Сунак и Майкл Гоув – снова получили шанс побороться за этот пост. Четвертая претендентка Пенни Мордаунт (Penny Mordaunt) пытается примерить на себя роль Тэтчер. Среди них наибольшее доверие пока вызывает только Сунак, который ранее предупреждал о неизбежном крахе экономической программы Трасс.

Некоторые считают, что "виновные люди", занимавшие свои посты в 1930-х годах, были несправедливо оклеветаны. Даже один из трех авторов того памфлета, журналист Майкл Фут (Michael Foot), позже признал, что их произведение было "безжалостно грубым". "Виновные люди" действительно представляли собой своего рода попытку уничтожить репутацию Невилла Чемберлена, Болдуина, Макдональда и других. Сегодня многие историки утверждают, что эти так называемые "умиротворители агрессора" на самом деле выиграли столь необходимое стране время.

Возможно, результаты нынешнего десятилетия правления тори тоже в какой-то момент будут подвергнуты переоценке. Кэмерон унаследовал экономику, серьезно пострадавшую из-за глобального финансового кризиса и неустранимой напряженности в отношениях с Европой. Мэй оказалась в ловушке непримиримых конфликтов внутри страны и в отношениях с Европой. А Джонсон сделал все возможное, чтобы исправить катастрофическую ситуацию. Даже Трасс можно в каком-то смысле оправдать, назвав ее симптомом тяжелого недуга.

Возможно. Но каждый из них после себя оставил страну более бедной, более слабой, более озлобленной и более разобщенной. За последние 12 лет Великобритания деградировала. В атмосфере витает ощущение упадка и неподдельной общественной ярости.

В 1940 году "Катон" потребовал, чтобы "виновные люди" покинули сцену по собственному желанию "и тем самым внесли существенный вклад в победу, к которой все отчаянно стремятся". Сейчас, несомненно, настал момент для того, чтобы нынешние "виновные люди" прислушались к совету "Катона": во имя всего святого, уйдите!