FA: использование валют еврозоны и Китая спасет мировую экономику от сильного доллара

Доллар растет, а фунт стерлингов падает. Но лишь один из этих сдвигов важен для мировой экономики. Падение фунта большого значения не имеет. Великобритании больше незачем отстаивать валютную привязку, как она делала в прошлые кризисы (1931, 1949, 1967 и 1992 годы). Ее плавающий курс может и дальше заниматься своим прямым делом — колебаться. Британское правительство берет займы в собственной валюте и почти три четверти своего долга хранит дома. Подъем процентных ставок тревожит главным образом домовладельцев с ипотекой по переменной ставке и тех, кто желает обзавестись жильем и чьи банки уходят с ипотечного рынка. Повышение ставок беспокоит и британские пенсионные фонды, которые держат облигации правительства, чтобы хотя бы частично покрыть долгосрочные обязательства. Поскольку инвестиции теряют ценность, им приходится продавать облигации на падающем рынке. Банк Англии решил, что обязан вмешаться и поддержать рынок государственных облигаций во имя финансовой стабильности.

Именно слабый фунт подорвал доверие к премьер-министру Лиз Трасс. Но по большому счету это сугубо британские проблемы. На Великобританию приходится лишь 3% мирового ВВП. На фунт — при всей его славной истории — менее 5% официальных валютных резервов центробанков по всему миру. Они ее заменят валютами понадежнее. Это глубинное сомнение — проблема для Великобритании, ведь оно сулит дальнейшее ослабление валюты и еще бóльшую дороговизну кредитов. Но для США и остального мира это непринципиально. И если британские финансовые невзгоды послужат уместным и важным напоминанием, что в пенсионных фондах и на ипотечных рынках других стран тоже назревают финансовые проблемы, — тем лучше.

Доллар же — напротив, проблема всеобщая, если слегка переиначить крылатую фразу бывшего министра финансов США Джона Конналли (В 1971 году министр финансов США Джон Конналли сообщил европейцам, обеспокоенным обесцениванием доллара: "Доллар, может, и наша валюта, но проблемы — ваши". – Прим. ИноСМИ). Рост доллара усугубляет мучительную долговую ситуацию для целого ряда стран с низким и средним уровнем дохода. Основная часть их корпоративного долга сосредоточена в руках иностранных инвесторов и номинирована в долларах. Чем сильнее доллар, тем труднее такой долг обслуживать и гасить. Но даже если внешний долг выражен в местной валюте, падение обменного курса по отношению к доллару сулит трудности. Предвидя убытки от иностранных инвестиций, финансовые фирмы США уходят с развивающихся рынков. Это обесценивает их валюту еще сильнее, образуя порочный круг.

Кроме того, поскольку мировые цены на сырье выражены в долларах, стоимость импорта при обесценивании местной валюты возрастает. Это приводит к инфляции, а это последнее, что в нынешней ситуации нужно правительствам. Вот почему центральные банки все чаще вмешиваются в валютный рынок, пуская свои долларовые резервы на покупку и, следовательно, в поддержку местной валюты. Но основная часть проданных казначейских облигаций США в итоге сбрасывается на американские же рынки, что лишь упрочивает избыточное предложение, повышает доходность и, как ни парадоксально, еще сильнее укрепляет доллар. Кроме того, вмешательство в валютный рынок со стороны центральных банков развивающихся стран нередко воспринимается как признак слабости и влечет за собой еще бóльшую экономическую и финансовую тревогу.

Федеральная резервная система, в свою очередь, не собирается отказываться от антиинфляционной программы повышения процентных ставок лишь потому, что от нее нехорошо остальному миру. Она может задействовать действующие взаимные механизмы, через которые иностранные центробанки получают доллары, или даже начать переговоры о новых. Но в масштабах мировых финансовых рынках эти механизмы — мелочь. И если центральные банки воспользуются ими для дальнейших вмешательств в валютные рынки, предоставленные доллары попросту вернутся назад в Америку.

Скоординированного вмешательства вроде соглашения "Плаза" от 1985 года, когда США и другие страны договорились одновременно продать доллары за иностранную валюту, чтобы обесценить американскую валюту, ждать неоткуда. Даже тогда на то, чтобы настроить США, Великобританию, Францию, Германию и Японию на одну волну, ушли годы дипломатии. Сегодня же для такого рода операции потребуется еще больше стран. По-настоящему действенное соглашение потребует сотрудничества между США и Китаем, а они явно в ссоре. Наконец, реализация такого соглашения потребует, чтобы Федеральная резервная система снизила процентные ставки. А США едва ли на это пойдут, учитывая то значение, которое ФРС и Казначейство придают борьбе с инфляцией.

Не решит эту проблему и Международный валютный фонд. Сейчас он, как и подобает, запускает дополнительные программы для стран в бедственном финансовом положении. Порох в пороховницах у него еще есть. Но долгосрочные займы он предоставляет странам с большими долгами и структурными проблемами, а не для финансирования валютных вмешательств. По уставу он дает деньги, только если уверен, что долг будет погашен. Если заемные доллары пойдут на бесплодные попытки на валютном рынке, едва ли они вернутся.

Отсюда следует, что единственный надежный способ поддержать собственные валюты по отношению к доллару для таких стран — это повысить процентные ставки и тем самым стимулировать приток капитала на рынки активов. В сложившихся обстоятельствах, когда ставки растут, а экономический рост слаб, этот шаг, разумеется, неудобен. Многие центральные банки в странах с формирующимся рынком времени пустились с места в карьер и начали повышать ставки еще до ФРС — рассчитывая, что цикл завинчивания гаек подошел к концу. Увы, едва ли их расчет оправдается, а их добродетель наверняка пропадет втуне.

В долгосрочной перспективе решение для центральных банков кроется в диверсификации резервов, а для стран — в расширении операций от доллара к валютам еврозоны, Китая и малых экономик. В этом случае они будут меньше зависеть от решений одного-единственного центрального банка. В конце концов, прошло уже полвека, и давно пора наконец-то прислушаться к афоризму Джона Конналли.