Французская Valeurs Actuelles: США избавятся от Зеленского при компромиссе с Россией

В украинском кризисе слабость Европы заключается в ее неспособности понять, чего же хочет от нее Вашингтон, объясняет президент французского аналитического центра Geopragma.

Покорность стоит дорого. Порой цена такая астрономическая, что лучше о ней вообще не думать. Вот сколько, например, стоят наши недавние беды: Франция погрузилась в серьезный экономический кризис; Федеральная резервная система (американский вариант Центробанка) тащит евро на дно; у французов закончился бензин, и им приходится выбирать между едой и отоплением; грядут крупные социальные потрясения. Если бы наше правительство думало о стране, оно поторопилось бы каким-то образом прекратить российско-украинский конфликт, потому что он усиливает нестабильность, и так усилившуюся в результате кризиса COVID.

Но у нас другое правительство, а потому мы делаем худшую из возможных ставок — ставку на победу в "гонке вооружений" с Россией. Это и в самом деле худшее из плохих решений. Но правительство как будто бежит вперед от страха: и вот, Франция сообщает о размещении танков Leclerc в Румынии, а также о поставке Киеву новых орудий "Сезар" (с ударением на последнем слоге), да вот еще на зенитные ракеты. Эта щедрость ослабляет и без того ослабленную французскую армию, затягивая нас в состояние войны де-факто. А самое обидное вот что: мы так и не поняли, чего от нас хотят американцы в преддверии промежуточных выборов в США. (В ноябре должны пройти "промежуточные выборы" в Конгресс, при этом американский политический класс оказывается все больше и больше расколот именно по поводу украинского вопроса).

Итак, мы снова угодили все в тот же зазор французской политики. Мы не стали "любимым и послушным учеником" США, как Британия. Но мы не реализовали и альтернативный проект: мы так и не доросли до нашего предназначения быть неприсоединившейся державой, играющей роль посредника в мировых конфликтах. Это очень жаль, поскольку в нынешних противостояниях на мировой арене непримиримых крайностей роль посредника может быть очень полезна. Быть такой державой-посредником мы могли бы даже вопреки воле нашего великого американского союзника, у которого все получается в последнее время через пень-колоду.

К чему стремятся США? Они реализуют свою программу глобального и долговременного ослабления России. Она позволяет подкормить ненасытный американский военно-промышленный комплекс (ВПК). Но для выделения ВПК все новых и новых фондов, для производства все новых вооружений США должны найти объяснение. Если хотите — причину, повод для постоянной готовности к войне. И они его нашли. Силовые ответы российской армии на украинские провокации — вот такой повод. Так что задача перед США стоит простая: стимулировать все новые и новые провокации со стороны украинского руководства.

И вот тут возникает трудность. Украинские провокации нужны мощные, опасные, но не слишком. Вашингтон должен сохранить контроль над ситуацией. Между тем его киевская марионетка, похоже, больше не находится под полным американским контролем. Владимир Зеленский втянулся в эту кровавую игру, которая ему приносит так много дивидендов. Он стучит ногами в двери НАТО, объясняет, что надо вернуть все потерянные территории, расширить зону конфликта на российскую территорию. Зеленский утверждает, что его армия (несущая безумные потери в течение восьми месяцев) якобы побеждает и способна к полной победе. Он столько всего наврал и наобещал своему несчастному народу, что теперь понимает: речь идет не только о его политическом, но и о физическом выживании. Однако рано или поздно ему придется вернуться к реальности.

Пока неясно, когда Москве удастся начать крупное наступление (на Харьков, Одессу или, может быть, на Днепропетровск и Николаев). Может, этому наступлению поможет генерал Мороз, а может, будет использована белорусская территория. Но даже если начало наступления все откладывается, трудно представить, что Россия может проиграть в этом конфликте в военном отношении. Да, победа Москвы была бы очень неприятна для Вашингтона, который рискует геополитически "потерять" послушную, но ослабленную и раздробленную Европу. Запад находится в трудном положении и поэтому должен выбраться из него... живым. Все в конечном счете будет зависеть от условий мира и от того, что каждая сторона сможет представить в качестве достигнутой не такой уж непомерной ценой "победы". Одно можно сказать наверняка: это не будет победой украинцев. В худшем для Москвы случае это будет "ничья", о которой до сих пор иногда мечтает Вашингтон.

Сегодня даже для антироссийских ястребов в Вашингтоне фигура "героического президента" Зеленского, как и в целом Украина, становится чем-то обременяющим, вроде чемодана без ручки. Зеленский и возглавляемый им режим сыграли свою роль, они отделили Россию от Европы. Зеленским и его командой можно будет пожертвовать, когда на горизонте будет вырисовываться глобальный компромисс, а если человечество хочет выжить, такой компромисс неизбежен. Об этом свидетельствуют предложение США возобновить переговоры об ограничении стратегических вооружений в Европе (New Start), осуждение неких киевских спецслужб за убийство Дарьи Дугиной и другие факты.

Владимира Путина сейчас интересует только прямой диалог с Вашингтоном, поскольку он знает, что Европа находится под каблуком. Американский президент это тоже знает, и он только что напомнил, что конфликт можно урегулировать только дипломатическим путем. Он предупредил, что НАТО в обязательном порядке будет защищать свою "территорию", а значит, не Украину. Вашингтон объявил о поставке зенитных вооружений, но никаких дальнобойных ракетных установок для нанесения ударов по российской территории поставлено не будет. Слава Богу!

Разговоры о российской тактической ядерной угрозе также приедаются, даже в самых агрессивно настроенных к России СМИ. Напомним, что именно ядерная доктрина США, а не России, предусматривает применение США первыми ядерного удара. Любовь к таким "превентивным ударам" — великая американская классика. Цинизм в международных отношениях не знает границ. Словом, можно надеяться, что ситуация на поле боя и последние решения Владимира Путина подтолкнут Вашингтон к сдержанности.

Что касается Европы, то она является экономической мишенью и даже не хочет себя защитить. Подрыв газопроводов "Северный поток — 1" и "Северный поток — 2" напомнил о ее уязвимости. Контроль над поставками газа в Европу и продолжающееся доминирование доллара в мировой торговле — все это такие рычаги давления на Европу, которым ей трудно сопротивляться. Но ничто не остановит глобальный сдвиг в балансе сил и альянсов. Усиливается поляризация мира, начинается его дедолларизация. Успех экономического форума в Астане, прошедшего сразу после саммита Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), как и консолидированное сближение Эр-Рияда с Москвой и Пекином — все красноречиво говорит о том, что карты на мировом ломберном столе легли по-новому. Американская политическая, финансовая и стратегическая гегемония доживают свой век. Европа и Франция должны сделать свои выводы.

Мир может быть достигнут только компромиссом. Стратегический нейтралитет — единственная реальная защита для Украины. Чтобы избежать расчленения, ей придется отказаться от определенных территорий под серьезные гарантии ненападения со стороны России. Сколько еще потребуется жертв и разрушений, чтобы понять это? Восемь месяцев мощной военной помощи со стороны Запада привели лишь к присоединению Донбасса, Запорожской и Херсонской областей к Российской Федерации. Разве можно представить, что Москва теперь откажется от этих земель и от этих людей? Отказа не будет. Весь вопрос в том, как остановить продвижение российских войск на новые земли и как начать переговоры, которые заставят их откуда-то отступить.

Чтобы иметь возможность думать и предлагать реалистичный мир, нужно сначала разрушить у США комплекс "американской исключительности". Это трудно. Атлантизм, кажется, проник даже в европейскую ДНК. Неспособность наших руководителей понять, что то, чего хочет Америка, не обязательно отвечает нашим интересам, является самым большим недостатком Европейского Союза. Его расширение за счет бывших советских республик сделало его неспособным думать о себе как об автономном игроке. Сможет ли, наконец, Франция отойти в сторону и взять на себя инициативу переговорщика, ищущего приемлемые для всех условия "конца игры"? Пока же именно французы будут расплачиваться своей повседневной жизнью за идеологическую поддержку режима, возглавляемого актером, который больше не видит разницы между отведенной ему ролью и реальной жизнью. Время поджимает.