FA: стремление конкурировать одновременно с Москвой и Пекином приведет США к провалу

На мадридском саммите в июне лидеры НАТО обнародовали первую за десятилетие новую "стратегическую концепцию". Как и ожидалось, центральное место в документе заняла Россия, а главы государств объявили Москву явной угрозой трансатлантическому альянсу. В совместном заявлении они заявили о своей поддержке Украины "столько, сколько потребуется", и обязались больше тратить на оборону.

Однако Россия была не единственной серьезной угрозой, обозначенной в новой стратегии. Впервые союзники заявили, что Китай создает "системные проблемы" для "евроатлантической безопасности", и что его амбиции и политика бросают вызов "интересам, безопасности и ценностям альянса". Чтобы донести эту мысль до своих стран, лидеры из Австралии, Японии, Новой Зеландии и Южной Кореи продемонстрировали единство и решимость.

Новая для НАТО точка зрения — лишь один из многих признаков того, что началась новая стратегическая эра. Например, в стратегии национальной безопасности администрации Байдена говорится, что "наиболее насущная стратегическая проблема" исходит от "держав, которые накладывают авторитарное управление на агрессивную внешнюю политику". В новой стратегии США, обнародованной в октябре, Россия названа "непосредственной угрозой свободной и открытой международной системе", а Китай — единственным конкурентом, имеющим намерение и силы для того, чтобы изменить эту систему. Сегодня Вашингтон решил, возможно, по умолчанию конкурировать с Россией и Китаем одновременно и в течение неопределенного срока, а при необходимости и противостоять им обоим сразу.

Эта новая геополитическая реальность только начинает приживаться среди политиков и экспертов. Как заметил политолог Эндрю Крепиневич, ни разу за последние 100 лет Соединенные Штаты не сталкивались ни с одним конкурентом из числа великих держав с ВВП, равным или превышающим 40% ВВП США. Тем не менее сегодня китайская экономика составляет не менее 70% ВВП США, и эта цифра, вероятно, будет расти. Каждое из указанных двух государств является ядерной державой, способной распространять свою политическую, экономическую и военную мощь в глобальном масштабе. Помимо прочего, Китай и Россия действуют вместе. Хотя у "безграничного" квази-союза России и Китая явно есть свои ограничения, каждый из них, похоже, стремится пересмотреть глобальный порядок, в котором доминирует Запад.

В 1880 году прусский канцлер Отто фон Бисмарк утверждал, что "пока миром правит неустойчивое равновесие пяти великих держав", Германия должна "пытаться быть одной из трех". Среди сегодняшних трех великих держав две гораздо ближе друг к другу, чем к Соединенным Штатам. В этом основном стратегическом уравнении мало шансов на какие-либо краткосрочные изменения. В результате то, как именно Вашингтон должен существовать в мире с двумя великими державами — своими антагонистами, является центральным вопросом внешней политики США. Конкурировать с Китаем и Россией по каждому вопросу и везде, где они проявляют активность, — прямой путь к провалу. Этого и не требуется. Внешняя политика, которая имеет дело с этим двойным вызовом, требует установления приоритетов и поиска сложных компромиссов между регионами и проблемами. Но это гораздо легче сказать, чем сделать.

Далеко не с такой ситуацией предполагал столкнуться президент США Джо Байден, когда вступал в должность. В первые месяцы его пребывания на посту президента чиновники администрации неоднократно призывали к "стабильным и предсказуемым" отношениям с Россией, в которых Москва откажется от вызывающего поведения на международной арене и позволит Вашингтону уделять больше внимания проблемам со стороны Китая. У других советников были еще более амбициозные взгляды. Даже в феврале, перед началом спецоперации России, ряд экспертов по внешней политике предлагали сделать драматический ход на стратегической шахматной доске. Как и в начале 1970-х годов, когда администрация Никсона повернулась к Китаю, чтобы изменить баланс сил с Советским Союзом, эксперты думали, что теперь Соединенные Штаты могут объединиться с Россией, чтобы противостоять Китаю. Такая "перевернутая формула Киссинджера" позволит США извлекать выгоду как из традиционного соперничества между Китаем и Россией, так и из очевидного желания Москвы взаимодействовать с Вашингтоном на равных. Соединенные Штаты отложат в сторону свои давние опасения по поводу поведения России внутри страны и за рубежом, чтобы совместно противостоять более серьезному вызову в Азии.

Такой грандиозный стратегический ход, нереалистичный даже до начала СВО России, теперь вовсе немыслим. Учитывая поведение России, игнорирование ею базовых правил международного порядка и заявленное Москвой желание разрушить нынешнюю европейскую архитектуру безопасности, никакой перестановки на шахматной доске сейчас произойти не может. В обозримом будущем Россия будет представлять серьезную угрозу интересам и идеалам США. Хотя спецоперация на Украине уже истощает российские арсеналы обычных вооружений, Москва сохраняет крупнейший в мире ядерный потенциал и ряд нетрадиционных возможностей, которые вместе с оставшимися в ее распоряжении военными и разведывательными инструментами позволяют ей угрожать соседям, вмешиваться в демократию и нарушать международные правила. В отсутствие серьезных изменений в политической системе России отношения с ней — даже если она находится в упадке — потребуют значительного внимания и ресурсов Соединенных Штатов на долгие годы.

Перед лицом этих проблем с Россией несколько экспертов предложили противоположную схему: своего рода "повторение Киссинджера". Поскольку Москва разрушает основанный на правилах порядок, столь важный для мирного функционирования международной политики, возможно, Вашингтону следует вместо этого найти компромисс с Китаем. Как и при Никсоне, сегодняшние Соединенные Штаты могли бы объединиться с Пекином против риски России. Фарид Закария, Закари Карабелл и некоторые другие предложили этот подход, который кажется столь же неработоспособным, как и новый альянс между США и Россией. Согласие с требованиями Китая — о своем господстве в Азии, прекращении продвижения демократии и прав человека, сокращении военного присутствия США в Индо-Тихоокеанском регионе и контроле над Тайванем и Южно-Китайским морем — это цена, которую не согласится заплатить ни один американский лидер только для того, чтобы сбалансировать Россию.

Третья группа американских экспертов по внешней политике советует сосредоточиться исключительно на Китае. Они утверждают, что, учитывая мощь и амбиции Пекина, Соединенные Штаты не могут равным образом распределить свои ресурсы и внимание как на Европе, так и на Индо-Тихоокеанском регионе. По мнению экспертов, Украина превратилась в весьма дорогостоящую причину отвлечения внимания от более серьезных угроз на востоке, и Вашингтон должен постепенно возложить основную ответственность за борьбу с российскими угрозами на самих европейцев. Тем не менее, последствия российской спецоперации в Европе будут ощущаться в Азии, а успех или неудача Москвы на Украине будут способствовать или препятствовать китайским планам в других регионах мира. Это основная причина, по которой такие страны, как Австралия, Япония, Новая Зеландия, Сингапур и Южная Корея, присоединились к санкциям против России и помогают Украине. Но, несмотря на давние надежды Америки на то, что европейцы будут обеспечивать безопасность на своем континенте в отсутствие решающей роли США, история показывает, что это не так.

В эту новую эру Россия и Китай не представляют собой ни такие шахматные фигуры, которые можно перемещать с помощью хитрых актов государственной мудрости, ни таких соперников из числа великих держав, с которыми можно эффективно справиться без Америки. Скорее, это постоянные и раздельные проблемы, с которыми, однако, необходимо справляться одновременно. В этом суть стратегической головоломки для Соединенных Штатов.

Наиболее часто предлагаемое решение заключается в активизации работы с союзниками и партнерами. Экономический вес и военная мощь Китая и России огромны, но объединенная мощь Соединенных Штатов и их союзников еще больше. Структура альянсов США, дополненная новыми партнерами, не являющимися традиционными союзниками, представляет собой главное преимущество для Вашингтона. У России есть Беларусь, а у Китая — Северная Корея. У Соединенных Штатов же есть НАТО, пять тихоокеанских союзников, G7 и многое другое. Самые могущественные демократии мира — на стороне Америки. Ключ к успеху этой стратегии заключается не только в работе с имеющимися партнерами, но и в приобретении новых и укреплении связей с ними. Отсюда вступление Швеции и Финляндии в НАТО, соглашение об обмене оборонными технологиями, включающее Австралию, Великобританию и США, известное как AUKUS и появление Четырехстороннего диалога по безопасности, в который входят Австралия, Индия, Япония и Соединенные Штаты.

Другое традиционное мнение состоит в том, что в новую эпоху конкуренции Соединенные Штаты должны увеличить собственные источники силы. Это и происходит сейчас, хотя масштабы и темпы процесса являются предметом многочисленных дискуссий. Администрация Байдена предложила на 2023 год рекордные расходы на оборону в размере 773 миллиардов долларов, и Конгресс быстро увеличил эту сумму. "Закон о чипах и науке", подписанный в августе, выделяет более 50 миллиардов долларов на отечественное производство полупроводников и способствует развитию передовых технологий. Необходимость конкурировать с Китаем стимулировала и другие шаги, такие как создание в 2019 году Корпорации финансирования развития, которая инвестирует в проекты развития в странах с низким и средним уровнем дохода. Между тем российские угрозы побудили принять меры по улучшению защиты избирательной инфраструктуры США и укреплению их военно-промышленной базы. Более сильные и лучше защищенные Соединенные Штаты будут находиться в более выгодном положении против двойного вызова со стороны Китая и России.

Третьим решением было бы воспользоваться временной асимметрией в конкуренции с Китаем и Россией. Пекин применяет экономическое принуждение и дипломатическое давление, но ему еще предстоит научиться реализовать свою военную силу. Россия использует почти все инструменты национальной мощи, чтобы достичь успеха на Украине. Это говорит о том, что серьезные усилия по наказанию России, прикладываемые сейчас, могут сделать эту страну слабее, беднее и гораздо менее боеспособной в будущем — как раз тогда, когда Пекин может захотеть использовать свою растущую силу в открытой агрессии. Здесь правильным было бы сосредоточение энергии и ресурсов на российской угрозе в ее нынешней острой фазе и принятие решения о направлении их львиной доли на Китай в долгосрочной перспективе.

Стремление укреплять союзы, наращивать внутреннюю мощь и использовать время, безусловно, правильно. Тем не менее, делая все это, Соединенные Штаты все равно не смогут противостоять китайскому и российскому влиянию повсюду и по каждому вопросу бесконечно долго. И не следует даже пытаться делать это. Решающее значение для решения этих проблем с течением времени имеет установление приоритетов и нахождение сложных компромиссов между регионами и проблемами.

Расстановка приоритетов — одно из самых простых и одновременно одно из самых сложных действий. Даже если возможен грубый консенсус относительно того, какие области и вопросы имеют наибольшее значение и, следовательно, должны стать центром деятельности США, необходимым следствием этого является то, что другие области станут иметь гораздо меньшее значение и не будут получать почти никакого внимания и ресурсов. При индивидуальной оценке каждый регион — Западное полушарие, Азия, Европа, Ближний Восток, глобальный Юг — заслуженно претендует на приоритет и имеет влиятельных сторонников внутри или вне администрации, которые отстаивают его важность.

Здесь урок холодной войны может оказаться поучительным. С первых лет той эпохи Соединенные Штаты решили защищать Берлин от советских угроз, даже ценой возникновения войны. Внимание, ресурсы и энергия, потраченные там, намного превышали то, что затрачивалось в других городах мира. Тогдашнее обещание защищать Берлин сегодня выглядит мудро. Дважды в течение первой половины ХХ века Соединенные Штаты пересекали Атлантику, чтобы положить конец конфликтам, начавшимся в Европе. Предотвратив еще одну вспышку в период холодной войны, Соединенные Штаты помогли обеспечить десятилетия мира и процветания на европейском континенте. Однако в то время Вашингтон одновременно настолько сильно вкладывался в формирование внутренней политики Лаоса, что тот стал страной, подвергшейся наибольшему количеству бомбардировок на душу населения в истории. Военная кампания США длилась там 14 лет и закончилась неудачей. Даже с учетом войны во Вьетнаме и "Тропы Хо Ши Мина", маршрута военного снабжения для северных вьетнамцев, который пересекал Лаос, более 500 тысяч бомбардировок этой маленькой страны, проведенных Соединенными Штатами, сегодня кажутся как минимум совершенно нерациональным использованием ресурсов национальной безопасности.

Исторические аналогии всегда чреваты ошибками, а эти две — сильнее, чем большинство других. Тем не менее разница между Берлином и Лаосом во время холодной войны предполагает решение актуального на сегодня уравнения: в условиях соперничества с Россией и Китаем какие вопросы и регионы сейчас больше похожи на Берлин, а какие на Лаос? Какие из них заслуживают значительного вложения ресурсов и внимания США — например, для противодействия расширению влияния России и Китая или для установления новых отношений, которые укрепят позиции Америки. А какие нет?

Современный Берлин идентифицировать вроде бы легче. Вмешательство России на Украине нарушает основное правило, запрещающее насильственный отбор чужой территории, и расшатывает ключевую базу основанного на правилах порядка. Соединенные Штаты заинтересованы в том, чтобы такие посягательства на чужие земли не только были бы наказаны, но и оказались бы безуспешным, не в последнюю очередь для того, чтобы следующий потенциальный агрессор не стремился проводить подобную политику. Активность Китая в Южно-Китайском море угрожает морским правилам, позволяющим осуществлять жизненно важные коммерческие операции, и поэтому должна стать ключевым направлением политики США. Защита американской демократической практики от злонамеренного вмешательства Москвы или Пекина имеет решающее значение для функционирования политической системы США.

А вот расставить приоритеты по проблемам и сферам их применения сложнее. Военное присутствие России в Венесуэле и Сахеле, например, нежелательно, но оно не представляет такой же угрозы существующим международным правилам, как СВО на Украине. Вашингтон не хочет, чтобы какая-либо страна использовала инфраструктуру Huawei для своей сети 5G, но усилия США должны быть сосредоточены на том, чтобы отговорить союзников и партнеров от этого, а не пытаться помешать всем использовать ее. Китайская инициатива "Один пояс, один путь" создает потенциальную опасность долговой ловушки для всех получателей связанных с ней кредитов, но Соединенным Штатам следует бороться с экспансией Пекина в Юго-Восточной Азии (где усиление влияния Китая может привести к созданию военно-морских баз, которые могут препятствовать интересам США) в гораздо большей степени, чем в Центральной Азии (где это не повлияет на возможности для операций США).

Точно так же Вашингтону следует больше сосредоточиться на блокировании создания китайских военно-морских объектов в южной части Тихого океана, чем в Западной Африке, хотя Пекин ищет возможности для строительства своих баз в обоих регионах. Ведь издержки для США от роста китайского военного влияния в Индо-Тихоокеанском регионе будут значительно выше, чем где-либо еще. Не следует придавать большого значения привлечению Китая к решению северокорейской ядерной проблемы, которую можно контролировать, но нельзя решить в разумные сроки. И Соединенным Штатам следует позаботиться о том, чтобы покрыть расходы на диверсификацию товаров, поставляемых из Китая, только тогда, когда это целесообразно с точки зрения национальной безопасности, как в случае с ключевыми технологиями, медицинским оборудованием и редкоземельными элементами. Большая часть американского импорта из Китая все равно не будет перенаправлена другим странам, а тем более потенциальным "друзьям" Китая.

Действия Москвы или Пекина, которые оспаривают ключевые принципы международного порядка, ограничивают свободу действий Соединенных Штатов или подрывают внутреннюю стабильность других стран, должны в широком смысле определять, что является наиболее важным для Америки. В частности, наши политики должны сосредоточить внимание на их действиях там, где потенциальный ущерб ключевым интересам США велик, а потенциальная польза для соперника значительна. Большая часть нежелательной, наступательной и даже противоречащей интересам США деятельности России и Китая по всему миру должна быть отнесена к более низкому уровню приоритета. Такая деятельность может получать значительно меньшую долю ресурсов и внимания с точки зрения американской национальной безопасности.

Эта необходимая задача расстановки приоритетов выходит за рамки общих параметров, характерных для недавней внешней политики США. Ограниченную пользу имеют часто звучащие наблюдения о возвращении соперничества великих держав, о том, что Индо-Тихоокеанский регион превратился в жизненно важный регион или о том, что реваншистская Россия и решительный Китай имеют глобальные амбиции. Сегодня требуется гораздо более тонкое распределение приоритетов по регионам и проблемам, а также принятие решений, учитывающих относительную важность многочисленных кризисов и возможностей, а не оценивающих каждый по отдельности. Это верно не только для американской исполнительной власти, но и для Конгресса, который имеет тенденцию сосредотачиваться на "заголовочных" вопросах и соответственно направляет финансирование и свою политику.

В эту новую эпоху альтернативные подходы означают для Соединенных Штатов одно — противостоять нежелательному влиянию Китая и России, где бы оно ни проявлялось, то есть в каждом регионе мира и по широкому спектру вопросов. Попытки сделать это, даже работая с союзниками и предпринимая все остальные разумные шаги для усиления американской мощи, обречены на провал. Стремление сделать все и везде приведет к истощению и подорвет способность США решать самые важные вопросы.

Новая стратегическая эра создает для политиков острую потребность в безжалостной расстановке приоритетов и определении того, какие проблемы и регионы Соединенные Штаты будут игнорировать, где будут пытаться смягчить ситуацию или направить лишь небольшую часть внимания и ресурсов. Вопреки своим естественным желаниям и намерениям, Штаты вынужденно отошли сейчас на путь одновременного состязания с двумя крупными державами, которые имеют свои глобальные интересы. Если США хотят добиться успеха, им придется тщательно выбирать поля своих сражений.