GT: конфликт на Украине преподал Европе болезненный урок о США

Мир вступил в новый этап соперничества великих держав и переживает глубокую трансформацию. Являясь важной частью международного сообщества, Европейский союз уже давно стремится к собственной стратегической и независимой внешней политике. Однако конфликт на Украине вынудил его сблизиться с США, что заставило многих поверить в "реконструкцию" трансатлантического сотрудничества. Но это сомнительный вывод.

Неважно, Евросоюз или Россия, — украинский конфликт дорого обошелся всем сторонам. Но стала ли Америка, его главный подстрекатель, самым крупным бенефициаром? Это противостояние разрослось и вышло за пределы всех ожиданий, даже ударило бумерангом по собственным интересам США. Например, конфликт напрямую привел к мировому энергетическому и продовольственному кризису и вызвал резкий рост инфляции в развитых странах. Он же стал важной причиной высокой инфляции в Соединенных Штатах. По мере эскалации конфликта ЕС, который непосредственно платит за него по счетам, начал постепенно осознавать свои потери. Различия между стратегическими требованиями и фундаментальными интересами США и Европы становятся все более заметными, что является огромным препятствием для амбиций Вашингтона по созданию более широкого антикитайского альянса.

Назревающие разногласия между союзниками наконец всплыли на поверхность с введением закона о снижении инфляции. Этот акт направлен на повышение конкурентоспособности американской обрабатывающей промышленности на международных рынках за счет барьеров для торговли и инвестиций, государственных субсидий и локализации. Европейское деловое сообщество в целом рассматривает этот закон как фундаментальный удар по большей части производственного сектора ЕС и моральное оскорбление самого Евросоюза, который и без того находится в разгаре военного кризиса и экономической стагнации. Хотя президент США Джо Байден по всем правилам принял своего французского коллегу Эммануэля Макрона, Белый дом считает принесение союзника в жертву своим главным интересом.

На самом деле в условиях глобализации, где доминируют принципы капитала, в трансатлантических отношениях США и Европы вообще нет ничего особенного. Они представляют собой, по сути, отношения голых интересов. Исторически капиталистические страны Европы первого эшелона были главными крыльями западного лагеря в мире после Второй мировой войны, где доминировала Америка. Распад Советского Союза позволил региону обнаружить в себе очень сильное стремление к автономии. Однако в период после холодной войны США в полной мере использовали свое сформировавшееся стратегическое влияние, чтобы постоянно разжигать в Европе внутренние противоречия, этнический антагонизм и расовую ненависть, тем самым закрепляя господство над безопасностью континента. На американской политической карте мира Евросоюзу отведено только место последователя гегемонистской системы США.

Трансатлантическое сотрудничество носит сложный характер. С момента прихода Байдена к власти Соединенные Штаты стремились сформировать более широкий антикитайский альянс, демонизируя Пекин и требуя от других западных стран встать на сторону Америки.

Проблема в том, что в сфере двустороннего торгово-экономического сотрудничества США пытаются навязать ЕС свои промышленные стандарты и правила торговли, вынуждая его подчиниться требованиям глобальной американской гегемонии в экономике ценой отказа от своих коренных интересов. Штаты даже используют "нетрадиционные средства" для подавления нормального развития в Европе сфер, ориентированных на будущее высокотехнологичных и развивающихся отраслей. Обобщая экономические и торговые события, которые происходили между США и Европой за последние два года, нетрудно увидеть, что администрация Байдена, хотя и не подчеркивая на словах, что "Америка прежде всего", нанесла европейскому экономическому развитию и геополитической безопасности самый фундаментальный ущерб.

Следует отметить, что трансатлантический конфликт с точки зрения основного стратегического мышления глубоко отражает унаследованные разногласия между морской цивилизацией с преобладанием англо-саксонской культуры и континентальной цивилизацией с доминированием немецко-французской. США не могут принять сильную, стратегически автономную Европу, равно как и позволить ей строить дружественные и взаимовыгодные отношения с соседними державами, как того требует нормальная геополитика. Иными словами, интересы Вашингтона основываются на ущемлении европейских интересов. Разве может такая ситуация сохраняться в эпоху великих глобальных потрясений?

В прошлом месяце крупные европейские лидеры, наконец очнувшись от сна, один за другим совершали визиты в Китай, что, казалось, стало ответом на вопрос о тенденции развития отношений между США и Европой. Болезненные уроки конфликта на Украине заставили ЕС переосмыслить здоровые отношения между ним и Китаем. Только на самом базовом уровне это означает, что реальная стратегическая автономия континента возможна. В конце концов, его постоянно растущие экономические и торговые связи с Поднебесной являются фундаментальной гарантией реализации практических интересов Европы. Идеологическая "отвязка", напротив, не имеет никакого смысла.