Responsible Statecraft: теория Запада о необходимости разгрома России основана на фантазии

Ревностные сторонники идеи о западной поддержке концепции полного поражения России на Украине, — которая включает при необходимости прямое вмешательство и войну между Москвой и НАТО — основывают свои доводы на разрозненном наборе аргументов, почти каждый из которых при внимательном рассмотрении оказывается либо раздутым, либо полностью ошибочным.

Самый радикальный из них состоит в том, что полного поражения России требует защита "цивилизации". В идеале за этим должен последовать процесс типа Нюрнбергского, проведенный над высшими должностными лицами российского правительства (и над некоторыми его пропагандистами) и распад самой страны. Этот призыв связан с утверждением о том, что военная спецоперация Кремля была не просто жестокой, но оказалась равносильной "геноциду".

Такое обвинение формирует — по крайней мере, на подсознательном уровне — серьезный интеллектуальный и моральный барьер для любого возможного мирного урегулирования конфликта. Ибо подразумеваемое в нем уподобление российского режима нацизму предполагает не только невозможность морального компромисса, но и то, что этика и мир требуют полного уничтожения этого режима — и государственной системы, над которой он стоит.

Если принять эту аналогию с нацизмом и довести ее до конца, вывод будет таким: для победы над подобным злом законны почти любые средства и любые союзы. Ведь нацисты не были разбиты в результате ограниченных и гуманных действий. Они потерпели поражение в тотальной войне с Красной Армией, которая (вместе с польскими и чешскими ополченцами) убила сотни тысяч мирных жителей в восточной Германии и подвергла этническим чисткам еще более миллиона — еще и с помощью британцев и американцев. Последние устроили бомбардировки, в ходе которых сотни тысяч немецких граждан были преднамеренно убиты, а их города — разрушены.

Следует вспомнить слова Комера Ванна Вудворда (известный американский историк левых либеральных взглядов, выступавший против расового неравенства в Америке и войны во Вьетнаме, — прим. ИноСМИ), протестовавшего против войны США во Вьетнаме:

"Ирония моралистического подхода, используемого американским национализмом, заключается в том, что высокие цели покончить с несправедливостью и безнравственностью на самом деле приводят к тому, что война становится еще более аморальной и ужасной, чем когда-либо, и к разрушению основ политического и морального порядка, на котором должен основываться мир".

Прежде всего, любой уважаемый историк должен быть способен признать, что даже крайне жестокая военная кампания, в ходе которой погибает множество мирных жителей, — это не то же самое, что Холокост нацистов или племенной геноцид в Руанде. Будь это так, то в геноциде было бы виновно каждое западное государство, которое вело любую крупную войну за последнее столетие. При этом сам термин "геноцид" стал бы бессмысленным и попутно оскорблял бы жертв настоящего геноцида.

Путинский режим стремится к верховенству над Украиной и считает, что русские и украинцы в какой-то степени являются "одним народом" (разумеется, с русскими как "старшими братьями"). Хотя эти взгляды и можно рассматривать как совершенно нелегитимные, они являют собой почти прямую противоположность карательной идеологии нацистов или массовых убийц из племени хуту, которые уж точно не изображали немцев и евреев или хуту и тутси "одним народом".

Сторонники полного поражения России, считающие себя "интернационалистами", должны также подумать, почему отношение к этому вопросу в других странах мира столь разное — даже среди прогрессивных интеллектуалов и журналистов в таких демократических странах, как Индия и Южная Африка. Ответ, конечно же, заключается в том, что, в целом, даже осуждая российскую военную спецоперацию, люди в этих государствах видят мало различий между поведением Москвы и российского "империализма" и поведением некоторых западных стран, в том числе и в совсем недавнем прошлом.

Еще один аргумент заключается в том, что полное поражение России необходимо, потому что в противном случае она либо снова нападет на Украину в будущем, либо осмелится вторгнуться в НАТО, либо и то, и другое. Первое предложение просто нелогично. Второе — по крайней мере в обозримом будущем — находится на грани фантастики. Ведь наиболее вероятной причиной стремления Москвы к реваншистской войне будет та же пагубная одержимость, которая с 1871 по 1918 год концентрировала французскую внешнеполитическую и военную стратегии на цели вернуть Парижу Эльзас-Лотарингию.

В случае с Россией — по гораздо более глубоким и твердо укоренившимся историческим, культурным и этническим причинам — это относится прежде всего к Крыму, который подавляющее большинство россиян (и, по общему мнению, крымчан) считает частью России и который фактически и был ее территорией до того, как в 1954 году неким советским указом не был передан Украине.

Не допустить постоянных попыток по возвращению Крыма со стороны России означало бы постоянное нанесение Москве калечащего вреда или даже полное разрушение государственности страны. Для того, чтобы обрести шанс на успех в случае с первой целью, (аналогично тому, как победители обращались с Германией после 1918 года) потребовалось бы направить объединенные экономические, военные и политические ресурсы Запада на ее достижение. При этом все другие мировые проблемы и угрозы оказались бы отодвинутыми в сторону. А все "незападные" страны США и Европа заставили бы присоединяться к реализации плана. Но это категорически противоречит другому аргументу "военного лагеря", который заключается в том, что полное поражение России необходимо для сдерживания Китая. Ничто не могло бы лучше послужить интересам и целям Пекина, как сосредоточенность Запада на поражении Москвы.

Что касается предполагаемой угрозы вторжения России в НАТО, <...> то может ли Кремль реально думать о том, чтобы захватить Варшаву или Ригу и вести полномасштабные боевые действия с альянсом?

Кстати, нам необходимо признать, что, хотя присутствие России в других регионах мира иногда и противоречит интересам США, в некоторых случаях мы все еще объективно выступаем на одной стороне. Например, когда речь идет о борьбе с исламистским экстремизмом, сдерживании влияния талибов* в Центральной Азии и защите Армении от того, что в противном случае, скорее всего, грозило бы ее разрушением.

Более убедительный и с виду законный аргумент состоит в том, что поражение России необходимо для сохранения международного правопорядка и осуществления наказания за преступление в виде "агрессии". Однако на практике, когда речь шла о прекращении войн, Соединенные Штаты всегда придерживались гибкого подхода к международному праву.

<...>

Этот конфликт — больше не "война до смерти" для Украины. Что бы ни случилось, ее большая часть будет независимой и объединится с Западом против России. Речь идет об ограниченных территориях на востоке и юге. А когда дело доходит до территориальных компромиссов, Вашингтон был всегда готов пойти на них в других местах — если не де-юре, то хотя бы де-факто — без разрушения международного правопорядка. Одним из примеров является турецкая оккупация северного Кипра. Кашмир — это другой пример такого рода. Ни один из этих компромиссов не соответствует международному праву. Но оба варианта стали общепринятыми по прагматическим соображениям и во избежание затягивания разрушительных конфликтов.

Оба этих случая, как и другие, включая ситуации в Северной Ирландии или Шри-Ланке и многочисленные гражданские конфликты в Африке и на Ближнем Востоке, напоминают Украину тем, что они проистекают из самой природы колониального господства и краха колониальных режимов. И в этом отношении конфликт на Украине является гораздо меньшим исключением из общего правила, чем считают сторонники полного поражения России.

Наконец, есть и такой аргумент, что разгром Москвы необходим для того, чтобы принести демократию в саму Россию. Это чистая спекуляция, которая игнорирует, среди прочего, как мощь существующего русского национализма, так и факт усиления репрессий и жестокого этнического национализма на Украине в результате конфликта. Кстати, очень любопытно, что политологи, выдвигающие этот аргумент, также ссылаются на нацизм. Разве сегодня не общепризнанный факт, что одним из ключевых факторов подъема нацизма было отношение союзников к Германии после Первой мировой войны?

Или сторонники полного поражения Кремля почему-то верят, что они смогут сымитировать победу СССР и США в 1945 году, вторгнуться и оккупировать Россию и установить свои собственные режимы, — и все это без разрушения мира в процессе осуществления задумки? Как гласит русская поговорка: "Когда рак на горе свистнет!"