Atlantico: США теряют доходы от "долларизации" мировой экономики

Жизнь в кредит закончилась. Американцам нужны деньги, чтобы финансировать свой образ жизни. А с этим проблемы: меньше, чем за десять лет они потеряли важные источники доходов. Например, "избыточные доллары", которые размещали в американских ценных бумагах страны ОПЕК или Китай. А ведь таким же образом размещали свои сбережения и европейцы. От этого зависит финансовый баланс планеты.

Принятый в США "Закон о снижении инфляции" — это план реструктуризации всей американской экономики, выходящий далеко за рамки борьбы с инфляцией. Несомненно, это эквивалент плана Никсона 1971 года, который осмелился отделить доллар от золотого стандарта и таким образом спас систему от инфляции. Конфликт на Украине беспокоит американцев, но не более того. Что касается правящих элит, они просто стремятся приспособиться к изменениям, затрагивающим современные экономики. Эти изменения лишь ускоряются из-за конфликта на Украине.

Америка много лет процветала благодаря функционированию финансовой экономики, основанной на всемогуществе доллара. Сегодня эта модель подвергается сомнению по многим причинам. Но представим себе такую ситуацию, что эти источники иссыхают и Америка больше не может жить в кредит, потому что средства, предназначавшиеся для погашения этих кредитов, перенаправляются на другие цели. Большинство наблюдателей за экономической жизнью по-прежнему обращают внимание прежде всего на масштаб дефицита. Всех интересует дефицит бюджета США, дефицит внешней торговли этой страны. Эти показатели, безусловно, важны. Но есть вопрос, который уже точно нельзя обойти: а какие у американцев есть средства для финансирования всех этих дефицитов?

Преподаватели экономики редко объясняют, что если одни имеют дефицит, то это потому, что другие получают излишки. Мир всегда был разделен на тех, кто живет в кредит, и тех, кто этот кредит выдает. Между должниками и кредиторами. Есть даже старая популярная поговорка о том, что, если у вас небольшие долги, ваш банкир будет приставать к вам, чтобы вы выплатили их. А вот если у вас огромные долги, не извольте беспокоиться: теперь это хлопоты банкира, а не ваши...

Америка — страна, которая легко берет в долг. Это у нее в крови. И как-то это всегда сходило с рук. До недавнего времени Соединенные Штаты были крупнейшим заемщиком на планете. Текущий дефицит их платежного баланса достиг 6% ВВП. Это немало, и американцы гордо жили в долг, считая, что им не о чем беспокоиться благодаря их передовым технологиям, интеллектуальной собственности и армии.

Многие годы американцы внушали доверие. Доллар внушал доверие. Особенно после того, как в 1971 году Ричард Никсон гениально отказался от привязки его курса к золоту, благодаря чему доллар укрепил свой статус мировой валюты. Денежный оборот ускорился. Доллар сохранил свою стоимость. Весь мир стал измерять свою работу в долларах. Гениальный ход Никсона позволил Америке номинировать свои долги в долларах, зная, что никто не придет и не опустошит ее казну, поскольку те же доллары можно будет напечатать.

С тех пор никто не отказывается от оплаты в долларах. Даже наоборот. Американцы разработали мощную машину для "ресайклинга" (повторного использования) финансовых излишков стран, которые их накопили. Американцы создали мощную финансовую экономику, основной деятельностью которой было повторное использование долларовых резервов. Поэтому так болезнен был кризис ипотечных кредитов в 2009/2010 годах: тогда весь мир был напуган. Доверие к созданной системе пошло трещинами.

До начала 2000-х годов у американской экономики были три, казалось бы, неисчерпаемых источника финансирования. Сначала американцы обхаживали страны ОПЕК. С 1974 года, когда число стран ОПЕК выросло в четыре раза и выросла цена барреля нефти, производители нефти оказались обладателями огромных сумм наличности, которые просто некуда было вложить. Это были нефтедоллары, а не нефте-фунты: потому что весь мир платил за нефть в долларах. У монархий Персидского залива не было другого выбора, кроме как сохранять свои богатства от инфляции, вкладывая их на Западе. Они начали инвестировать в недвижимость в крупных столицах: Лондоне, Париже и Нью-Йорке, а также покупать активы за доллары на Нью-Йоркской фондовой бирже.

"Ресайклинг" нефтедолларов сильно замедлился в 2000-х годах, особенно после терактов 11 сентября. Америка объявила войну исламскому терроризму. Она переросла в войны в Афганистане и Ираке, отношения американцев с исламским миром испортились. Страны Персидского залива начали думать о модели, которую им необходимо разработать, чтобы выжить в постнефтяную эпоху. Поэтому они вложили значительные средства в свой собственный рынок. Появились музеи современного искусства в Абу-Даби и других богатых монархиях. Возникли деловые центры в Дубае; Катар и Кувейт занялись переработкой нефти и сжижением газа. Так совпало, что именно в это время у ряда арабских стран и США осложнились политические отношения с Саудовской Аравией.

Короче говоря, источник финансирования структурного дефицита США в лице ОПЕК начал иссякать. Затем американцы вернули доллары, скопившиеся в Китае. Первая фаза глобализации превратила Китай в мировую фабрику и главного поставщика промышленных товаров для супермаркетов в Америке (лидером в использовании этой схемы стала компания Walmart). Таким образом, Китай умножил профицит торгового баланса. Китайские доллары потекли в финансовую систему СЩА и послужили для финансирования западного дефицита. Китайцев поощряли в использовании долларовых счетов, они выполняли функции банкиров для своих клиентов. Несколько позже, начиная с 2010-х годов, на волне финансового кризиса, китайцы стали вкладывать средства в производственные активы в западных странах. Когда и с этим появились трудности, китайцы стали вкладываться в собственный рынок. Это было безопаснее, чем долларовые средства. Китайский источник для американских финансов тоже стал иссякать.

А тут разразилась украинская катастрофа. Она стала неожиданностью для всех в Европе, рост цен на энергоносители и замедление мировой активности "съели" профицит и даже накопленные резервы наиболее развитых европейских стран, включая Германию. Отказавшись от российского газа, Германия утратила свою конкурентоспособность и положительное сальдо торгового баланса. Таким образом, американцы потеряли третий важный источник финансирования дефицита платежного баланса.

Потеря финансирования со стороны ОПЕК, Китая и Европы определила дальнейшие действия американцев. Учитывая происходящие изменения в экономике, которую надо перестраивать в интересах сохранения климата, а также цифровые технологии, американцы теперь-то уж твердо решились на смену модели. Сейчас США посвятят себя поиску новых источников доходов.

Это определяет и половинчатую стратегию США по украинскому вопросу: Вашингтон продолжит помогать Украине, но при этом постарается избежать рисков ядерной войны.

Соединенные Штаты будут прежде всего стремиться найти альтернативные источники для покрытия дефицита платежного баланса. Безусловно, они постараются окончательно закрепиться на рынке СПГ, который постараются и дальше продавать европейцам взамен российского газа. Но это будет сложный и дорогостоящий процесс. Не в последнюю очередь потому, что Европа будет разрабатывать свои собственные ресурсы, в частности, ядерную энергетику и возобновляемые источники энергии.

Америка Джо Байдена будет развивать и восстанавливать прежде всего свою собственную промышленность, чтобы ограничить импорт и сократить цепочки создания стоимости. Это, несомненно, самый действенный способ снизить дефицит платежей. Это и есть цель плана, известного как "закон о снижении инфляции", обнародованного в конце 2022 года.

"Закон о снижении инфляции" — это план на ближайшие десять лет. На одну только странную цель борьбы с изменением климата, с развитием чистой энергетики и охраной окружающей среды, этот план выделяет 369 миллиардов долларов.

Этот план монументален, и главные его направления — не самая лучшая новость для Европы. Он сводится к стимулированию американской промышленности для сокращения импорта прежде всего европейских промышленных товаров, он предусматривает привлечение иностранных инвестиций и, в частности, инвестиций из Европы. Магнитом для них должно стать повышение привлекательности американской энергетики, а также штрафные санкции американцев в отношении товаров иностранного производства: нужно, чтобы выгодно было производить в США. Повышение процентных ставок также является дополнительным средством привлечения инвестиционных средств.

По оценкам американских экономистов, через десять лет платежный баланс США будет уравновешен и даже может оказаться профицитным. Они также считают, что экономика США к этому моменту может стать самой безуглеродной в мире.

Этот план просто невероятен по своим амбициям и последствиям для американского общества. Закончив период раздувания финансов и превращения Америки в чемпиона мира по финансовой экономике, страна уходит от финансовой экономики и возвращается к индустриальной экономике. Технологический и цифровой прогресс США позволяет им иметь серьезное преимущество над всеми потенциальными конкурентами. Эта модель является ответом и на экологический вызов. Плюс — это американский ответ Китаю (мощь которого основана на его способности экспортировать товары на Запад), а заодно и американский ответ Европе.

Китай будет вынужден изменить свою модель и повернуться к своему внутреннему рынку, чего он не сможет сделать без изменения своего политического курса. Европа также будет вынуждена изменить модель: укрепить свою промышленность и отгородиться от глобализации куда сильнее, чем сегодня. Но Европа этого делать не умеет, тем более что некоторые из ее самых передовых стран (Германия) уже много лет направляют свою промышленность на завоевание развивающихся стран. Но это уже другая тема. Главный вопрос для Европы — как защитить себя и как усилить свои позиции. Но защитить себя европейцы смогут лишь при условии, что европейцы будут действовать согласованно, а не вести себя, как англичане после Брексита. Не уверен, что они станут сильнее и более независимыми. При этом в новых условиях вряд ли удастся сохранить даже нынешний уровень суверенитета европейских держав, не говоря уже о восстановлении их прежнего могущества. В новые условия глобализации Европа входит не в лучшем положении.