Bloomberg: российские нефтяники пробурили рекордное за десять лет число скважин

Когда на прошлой неделе Россия пообещала в ответ на западные санкции сократить добычу нефти на полмиллиона баррелей в сутки, возник некий скепсис насчет добровольности этого шага.

Россия запуталась в постоянно затягивающейся паутине экономических ограничений, от запрета на экспорт технологий в страну до недавнего запрета Европейского союза на большую часть импорта ее нефти. На Западе убеждены, что Москва прогнулась под тяжестью санкций.

"Это решение не добровольное, а вынужденное, — сказала в интервью из Каира комиссар ЕС по энергетике Кадри Симсон. — У них нет возможности поддерживать прежние объемы производства, потому что у них нет доступа к необходимым технологиям".

Однако данные из России рисуют совсем иную картину.

В прошлом году российские компании пробурили на своих нефтяных месторождениях рекордное количество скважин более чем за десятилетие, и мало что предвещает, что международные санкции или уход ряда крупных западных фирм напрямую навредили добыче или первичной переработке. Это объясняет, почему во второй половине 2022 года российская нефтяная отрасль восстановилась при всех дополнительных ограничениях на экспорт.

"Отрасль во многом работает, как и прежде, — сообщил Виталий Михальчук, руководитель исследовательского центра "Деловые решения и технологии" (ДРТ), ранее входившего в российское подразделение консалтинговой компании Deloitte & Touche. — Россия смогла сохранить основную часть кадров, активов и технологий в сфере нефтедобычи и переработки".

С момента решения президента Владимира Путина ввести войска на Украину почти год назад российская нефтяная промышленность претерпела самые разительные перемены со времен распада Советского Союза.

Крупные западные компании — например, BP, Shell, и Exxon Mobil — свернули свои многомиллиардные инвестиции. Их примеру последовали крупнейшие международные поставщики услуг. Европа также ввела "комплексный запрет на экспорт оборудования, технологий и услуг для российской энергетической отрасли".

Однако, согласно отраслевым данным Bloomberg, в прошлом году российские нефтяные вышки пробурили в общей сложности 28 000 километров — это рекорд более чем за десятилетие. Кроме того, общее количество новых скважин выросло почти на 7% и превысило 7 800, при этом ключевые нефтяные компании превзошли показатели предыдущего года.

Удержать нефтяную промышленность на плаву России помогли несколько факторов.

Во-первых, по данным Vygon Consulting, в 2021 году на ведущих международных поставщиков приходилось лишь 15% всей российской нефтепромышленности. Основную же часть рынка составляли подразделения отечественных производителей — "Роснефти", "Сургутнефтегаза" и "Газпрома". На запросы о комментариях эти компании не откликнулись.

Российские компании обращаются к иностранным подрядчикам, когда им нужны высокотехнологичные услуги и оборудование, а также передовое программное обеспечение, говорится в отчете московского консультанта. Но чтобы поддерживать поток нефти с открытых месторождений этого, как правило, не требуется.

Во-вторых, ряд крупнейших западных поставщиков нефтесервисных услуг Россию не покинули. SLB и Weatherford International продолжают деятельность, пусть и с некоторыми ограничениями.

Главный исполнительный директор SLB Оливье Ле Пеш заявил в июле, что уникальная корпоративная структура обеспечивает компании гибкость для дальнейшей работы в России, неукоснительно соблюдая при этом санкции США и ЕС. На запрос о комментариях компания не откликнулась.

В прошлом году компния Weatherford заявила, что приостановила "дальнейшие инвестиции в Россию и передачу стране новых технологий", но в последнем квартальном отчете она все еще значится в списке стран, где компания представлена. На просьбу прокомментировать свою деятельность компания не откликнулась.

В-третьих, два ушедших из России нефтесервисных гиганта — Halliburton и Baker Hughes — продали свои "дочки" местным компаниям. По словам нефтяного аналитика Kpler Виктора Катоны, это позволило их подразделениям сохранить персонал и накопленный опыт.

Ни преемник Halliburton в России "БурСервис", ни преемник Baker Hughes "Технологии ОФС" на просьбу дать комментарий не откликнулись.

По данным ДРТ, основная проблема для российской нефтяной промышленности — это приобретение западного высокотехнологичного оборудования. Однако, по словам Михальчука, эти проблемы решаются импортом через посредников в дружественных государствах либо через альтернативных поставщиков в Китае.

Достигнув в апреле минимума с начала спецоперации в 10,05 млн баррелей в сутки, российская нефтедобыча восстановилась примерно до 10,9 млн баррелей в конце 2022 года и держалась на этом уровне в январе.

Хотя влияние санкций на разведку и добычу оказалось скромным, перед российской нефтепромышленностью встали другие проблемы. У страны нет возможности хранить нефть в больших объемах, поэтому если компании не смогут продавать добытое в силу западных ограничений, система быстро переполнится.

Это и произошло сразу после начала спецоперации на Украине в прошлом году: из-за бойкота покупателей запасы сырой нефти выросли настолько, что Москве пришлось сократить добычу примерно на 500 000 баррелей в сутки.

Однако ничто не предвещает того, что запрет ЕС на импорт сырой нефти от 5 декабря вызвал сопоставимые проблемы: российское производство остается стабильным в течение вот уже двух месяцев. Последствия же введенного 5 февраля запрета на покупку российского очищенного топлива, включая дизель, для которого Европа была крупнейшим рынком сбыта, оценивать в полной мере еще рано.

Согласно отраслевым данным, опубликованным Bloomberg, объемы переработки на российских НПЗ в первые восемь дней февраля были примерно на 2% выше уровня января и составили чуть более 5,8 млн баррелей в сутки. Свободные мощности в российских нефтехранилищах по состоянию на 10 февраля превысили 25 миллионов баррелей — для сравнения, в прошлом году, когда страна вынужденно сократила добычу, этот показатель составил 20 миллионов баррелей.

Хотя краткосрочного влияния на нефтедобывающую отрасль России западные технологические санкции, судя по всему, не окажут, их последствия наверняка скажутся в долгосрочной перспективе, считает вице-президент Rystad Energy Свапнил Бабеле.

"Показатели ряда нефтяных компаний могут снизиться, а потери и риски будут расти, — считает Михальчук из ДРТ. — Проблемой может стать нехватка технологий для шельфовой добычи и трудноизвлекаемых запасов".

После российской аннексии Крыма в 2014 году был введен международный запрет на оказание услуг для нефтяных проектов в российских сланцевых пластах, Арктике и глубоководных водах. Эти меры сорвали планы "Роснефти" по освоению шельфовых месторождений в северной части Карского моря.

Однако с тех пор, по словам Катоны из Kpler, российские компании доказали, что могут развивать свой опыт в ряде областей. Так, он подчеркивает, что в прошлом году "Газпромнефть" нарастила объемы бурения крупного сланцевого пласта в Западной Сибири.

Даже если технологические санкции ограничат деятельность на более сложных месторождениях, на данный момент у России достаточно разведанных запасов, чтобы поддерживать нефтедобычу на прежнем уровне. По словам Михальчука, если предположить, что объем производства останется близким к нынешнему уровню, то к 2027 году лишь для 3% добычи потребуются технологии, доступ к которым ныне затруднен.

"С технической точки зрения, российское производство может поддерживаться на текущем уровне в течение минимум четырех-пяти лет", — заключил Катона.