The Nation: США должны честно посмотреть на себя в зеркале Украины

"Чтобы защитить цивилизацию, надо победить Россию". Один мой знакомый американский ученый недавно опубликовал этот свой драматический "призыв к оружию" в отличающемся своей постоянной воинственностью журнале The Atlantic. И чтобы не возникало сомнений в отношении исторического размаха вопроса, на иллюстрации, сопровождавшей его статью, был изображен президент России Владимир Путин с усиками и челкой, как у Гитлера.

Выставите Путина последним проявлением фюрера, от этого будет уже совсем недалеко до воскрешения Уинстона Черчилля. И вот, многие СМИ уже начали изображать президента Украины Владимира Зеленского в виде реинкарнации любимого американцами британского премьер-министра.

В наши дни это могут быть западные ракеты, поставленные Украине и сбивающие "дроны-камикадзе", а не "Спитфайры", сражающиеся с "Мессершмиттами" над южной Англией, но основа сценария остается неизменной. В небе над Украиной и на полях сражений на украинской земле воссоздается "звездный час" 1940 года. И мы хорошо знаем, чем заканчивается эта история — или, по крайней мере, как она должна закончиться: зло побеждено и торжествует свобода. Американцы давно находят душевный комфорт в таких упрощенных нарративах. Сведение истории к морализаторской игре смывает с нее ненужные и надоедливые сложности. Зачем думать, когда ответы очевидны?

Надевание мантии Черчилля на Зеленского не обязательно будет гарантировать счастливый для него исход или даже постоянную поддержку США. Вспомните, например, что во время визита в Сайгон в мае 1961 года вице-президент Линдон Джонсон стал печально знаменит тем, что тоже называл президента Южного Вьетнама Нго Динь Дьема "Черчиллем Азии".

Увы, чуть более двух лет спустя этот "высокий титул" не спас Дьема от свержения и убийства в результате переворота, организованного ЦРУ. Соучастие США в свержении "субститута Черчилля" в Южном Вьетнаме ознаменовало собой критический поворотный момент во Вьетнамской войне, превратив отдельные неудачи в полное фиаско. Понимание такой иронии истории может помочь объяснить, почему Зеленский предпочитает среди антифашистов не Уинстона Черчилля, а Чарли Чаплина.

При всем при этом защита цивилизации — благородное и нужное дело, требующее поддержки каждого американца. Правда, в том, как сформулировать такую важную задачу, сразу возникают трудности. Если говорить по-простому, то кто именно выбирает то, что и почетно, и необходимо? В редакциях атлантических и поэтому, разумеется, русофобских СМИ устоялось никем не признанное суждение, что "конечно, выбираем мы". Где под "мы" подразумевается Запад и, прежде всего, США.

Тимоти Снайдер, самопровозглашенный "историк политических злодеяний", преподающий в Йельском университете, всем сердцем поддерживает это утверждение. Недавно он придумал для этого аж 15 причин под общим заголовком "Почему миру нужна украинская победа?". Диапазон разброса этих 15 причин действительно широк. Победа Украины, утверждает Снайдер, 1) "уничтожит продолжающийся проект геноцида", 3) "положит конец эре империализма" и 6) "ослабит престиж тиранов". Преподнеся наглядный урок Китаю, она также 9) "снимет угрозу большой войны в Азии". Для тех, кто обеспокоен климатическим кризисом, победа над Россией, помимо всего прочего, 14) "ускорит отказ от ископаемого топлива". Причина 13, по мнению Тимоти Снайдера: победа Украины "гарантирует снабжение мира продовольствием и предотвратит голод в будущем".

Проще говоря, по мысли Снайдера, победа Украины над Россией окажет "искупительное" позитивное воздействие практически на любую мыслимую мировую проблему, изменив мировой порядок вместе с самим человечеством. Украинцы, пишет он, "дали нам шанс перевернуть этот век". Но здесь опять же, позвольте мне подчеркнуть: сделать паузу и крепко задуматься меня заставляет именно это "мы".

То, что профессор Снайдер вместе с редакторами The Atlantic (и подобных воинствующих изданий) так пристально сосредоточились на разворачивающихся событиях на Украине, вполне понятно. Ведь там действительно творится ужас.

<...>

Однако мне кажется крайне сомнительным, что украинское сопротивление в сочетании с передовым западным вооружением окажет более чем мимолетное влияние на мировую историю. Конечно, на этот счет я могу быть в меньшинстве. Наряду с причинением украинцам огромных страданий, военный конфликт вызвал цунами гипербол и преувеличений, в котором пример с 15 "причинами" профессора Снайдера — всего лишь маленький эпизод.

Как человек, который не претендует на звание "историка политических злодеяний" (самое большее, что я могу сделать, это классифицировать себя как "ученого, изучающего американскую глупость"), я предполагаю, что спецоперация России на Украине будет иметь такие же "долгосрочные" последствия, как и наше собственное вторжение в Ирак, 20-летняя годовщина которого как раз вот-вот наступит.

Ведь в том вторжении смелые до безрассудства Джордж Буш-младший и его соратники тоже задались целью изменить ход истории. В своей военной авантюре в далекой стране, которая была названа "критически важной" для национальной безопасности США, они стремились открыть новую эру американского глобального господства (названного в пропагандистских целях "освобождением"). Достигнутые результаты, мягко говоря, были очень далеки от ожиданий.

Какими бы гротескными ни казались путинские амбиции на Украине, по сравнению с тем американским размахом в Ираке они кажутся почти что скромными. Своей спецоперацией на Украине (названной в пропагандистских целях "антифашистским крестовым походом") он стремился всего лишь восстановить российское доминирование над страной, которую Кремль исторически считал важной для своей безопасности.

<...>

Кто-то может обвинить меня в том, что я совершаю грех предубеждения, указывая обвиняющим пальцем в одном направлении, чтобы оправдать беззаконие в другом, но вряд ли это входит в мои намерения.

Если Путин преступник, то как тогда судить тех, кто задумал, навязал американцам, развязал и допустил полного фиаско войны в Ираке? По прошествии 20 лет наступил ли наконец какой-либо срок давности, чтобы открыто заговорить о несправедливости той войны? Я считаю, что наш военно-политический истеблишмент, а также то сообщество, которое занимается национальной безопасностью, сейчас сильно склонны делать вид, что войны в Ираке (как и войны в Афганистане) никогда как бы и не было. Такое упражнение в избирательной памяти помогает подкрепить утверждение о том, что украинский конфликт в очередной раз возложил на Соединенные Штаты главную ответственность за защиту "цивилизации". А то, что никто другой не может взять на себя эту роль, в Вашингтоне считают просто само собой разумеющимся.

Что возвращает нас к сути вопроса: каким же образом этот конкретный конфликт подвергает риску саму цивилизацию? Почему спасение Украины должно быть важнее спасения Гаити или Судана? Почему страх перед геноцидом на Украине должен иметь большее значение, чем продолжающийся геноцид против племени рохинджа в Мьянме? Почему снабжение Украины современным оружием должно считаться национальным приоритетом, а оснащение Эль-Пасо, штат Техас, снаряжением, остро необходимым для борьбы с потоком незарегистрированных мигрантов, всего лишь второстепенной задачей? Почему тема украинцев, убитых в ходе конфликта с Россией, попадает в заголовки, а смерти в Америке, безусловно вызванные мексиканским наркокартелям, — 100 000 американцев ежегодно от передозировки наркотиков — считаются "всего лишь статистикой?".

Из различных возможных ответов на эти неудобные вопросы выделяются три, заслуживающие внимания.

Во-первых, "цивилизация", как этот термин обычно используется в американском политическом дискурсе, не охватывает такие точки на планете, как Гаити или Судан. Цивилизация происходит из Европы и остается сосредоточенной в Европе. Цивилизация подразумевает западную культуру и ценности. Так что как минимум американцы — особенно члены нашей элиты — просто обречены на то, чтобы верить в свою "цивилизацию". И даже в эпоху, когда в нашей стране прославляется разнообразие, эта вера сохраняется, пусть и на подсознательном уровне.

Поэтому российская СВО считается более токсичной, поскольку в ходе нее гибнут европейцы, чьи жизни считаются более ценными, чем жизни тех, кто проживает в заведомо менее важных регионах мира. Само собой разумеется, что в такой оценке есть расистский аспект, как бы официальные лица США ни отрицали этот факт. Грубо говоря, у нас уверились в том, что жизнь "белых" украинцев значит больше, чем жизнь "небелых", населяющих Африку, Азию или Латинскую Америку.

Второй ответ заключается в том, что представление украинского конфликта как борьбы за защиту цивилизации создает прекрасную возможность для Соединенных Штатов вернуть себе место в авангарде этой самой цивилизации. После долгих лет "скитаний по пустыне" Штаты теперь вроде бы могут вернуться к своему истинному призванию.

Хитро составленное обращение президента Зеленского к конгрессу и подчеркнуло это возвращение. Сравнивая ВСУ с американскими солдатами, сражавшимися в битве за Арденны, и цитируя президента Франклина Рузвельта о неизбежности "абсолютной победы", Зеленский пытался создать впечатление, будто бы сам Уинстон Черчилль действительно появился в Капитолии, чтобы привлечь американцев праведному делу.

Излишне говорить, что Зеленский намеренно пропустил явно "нечерчиллевский" провал в этой традиции, обозначенный президентством Дональда Трампа. Он также не упомянул о своем флирте с Трампом, который включал заверения в том, что "тот является для украинцев великим учителем".

"Америка вернулась", — неоднократно заявлял Джо Байден в первые недели своего президентства, и украинский президент только рад повторять этот нарратив, пока в его страну продолжает идти поток оружия и боеприпасов. Катастрофические зарубежные авантюры США, возможно, вызвали сомнения в том, что Америка сохранила свое надлежащее место на "правильной стороне истории". Однако после того, как Зеленский выразил свое одобрение участию Вашингтона в опосредованной войне США на Украине по принципу "американские деньги — наша кровь", эти сомнения, похоже, развеиваются.

Еще один фактор может способствовать этому стремлению видеть саму цивилизацию в смертельной осаде на Украине. Демонизация России является удобным предлогом для того, чтобы отложить или вообще избежать критического рассмотрения нынешней американской версии этой цивилизации. Классификация России как врага всего цивилизованного мира де-факто фактически уменьшила актуальность внимательной и трезвой оценки нашей собственной культуры и ценностей.

<...>

Когда я начал работу над этой статьей, администрация Байдена только что объявила о своем решении предоставить Украине несколько современных основных боевых танков M-1 Abrams. Хотя в некоторых кругах и кричат о том, что они "изменят правила игры", появление относительно небольшого числа этих танков через несколько месяцев или даже больше вряд ли будет иметь решающее значение на поле боя.

Тем не менее это решение имеет немедленный эффект: оно подтверждает приверженность США продолжению военного конфликта Украине. И когда очки, заработанные за отправку танков, закончатся, редакторы The Atlantic при поддержке профессоров из Йеля, несомненно, будут настаивать на отправке Киеву истребителей F-16 и ракет большой дальности, которые уже запрашивает президент Зеленский.

Тогда считайте все это визитной карточкой Америки нашего времени. Под прикрытием поворота века "в правильную сторону" мы поддерживаем насилие в далеких от нас странах и тем самым уклоняемся от реальных жгучих проблем изменения нашей собственной политической культуры. К сожалению, когда дело доходит до излечения нашей собственной демократии, все танки Abrams, имеющиеся в мире, нас не спасут.

Автор: Эндрю Бацевич (Andrew Bacevich) — председатель и соучредитель Института ответственного государственного управления Куинси. Только что вышла его новая книга "Избавление от устаревшего прошлого: прощание с американским веком".