Haqqin: США взяли Центральную Азию на прицел

В казахстанском Шымкенте состоялась неформальная встреча президентов Узбекистана и Казахстана. Как сообщают официальные источники Ташкента и Астаны, "Шавкат Мирзиёев и Касым-Жомарт Токаев обсудили текущее состояние и перспективы укрепления союзнических отношений двух стран".

Это вряд ли признают, но основная причина беседы с глазу на глаз – итоги завершившегося на уходящей неделе визита государственного секретаря США Энтони Блинкена в Центральную Азию, где у него, помимо прочих пунктов повестки, состоялись и личные встречи с двумя лидерами самых крупных и мощных государств региона.

Которые, судя по всему, окажут со временем серьезное влияние на политические расклады в Центральной Азии. Хотя этого пока не видно, со стороны кажется, что ничего особенного не произошло: высокий американский гость приехал и уехал, что-то пообещав, что-то для себя уточнив, но пока – без особого видимого эффекта в виде конкретных договоренностей.

Русскоязычные СМИ попытались вначале драматизировать это событие, дескать, США хотят оторвать Центральную Азию от России. Именно в такой тональности была выдержана первая волна их публикаций по этому поводу. Но убедившись, что ничего "сенсационного" с их точки зрения не происходит – и Блинкен был весьма сдержан в выражениях, да и лидеры центрально-азиатских республик не спешат с заявлениями, которые носили бы скандальный характер, – пресса приутихла. А потом и вовсе потеряла интерес к происходящему.

Но в политике часто так и бывает: не слишком громкие события, встречи и диалоги и оказываются самыми важными. Давая старт процессам, которые в корне меняют ситуацию в регионах, а то и вовсе перекраивают геополитические карты. Визит Блинкена – как раз из таких событий. Американский госсекретарь не давил и не выкручивал руки своим центральноазиатским партнерам, не требовал от них невозможного, причем, чтобы они сделали это "здесь и сейчас".

Он разговаривал с каждым уважительно, обсуждал актуальные для них вещи – и доносил до каждого американское видение альтернатив их будущего. Нет, не в духе "если вы так, то мы можем и вот этак". А совершенно по-иному: "Если вы решите сделать таким образом – то получите вот такую-то помощь и такое-то содействие. Если вам это выгодно – давайте работать вместе. Самостоятельный выбор вашего будущего – за вами".

Во время подготовки к визиту американская сторона очень грамотно сформулировала для себя одну из главных проблем казахстанского общества во внутренней и внешней политике. С одной стороны – страна нуждается в масштабной модернизации, для чего ей нужно укрепление экономических связей с мировой экономикой. И диверсификация их в форме снижения уровня экономической зависимости от связей с Москвой. Зависимости не столько финансовой, об этом речи нет, а зависимости в логистике, инфраструктуре, в нахождении в общем рынке ЕАЭС.

Все это казахстанское общество осознает, особенно после 24 февраля 2022 года, а потому и общий настрой в Казахстане в связи событиями на Украине далеко не в пользу Москвы, пусть иногда под влиянием различных заявлений и каких-то не слишком масштабных шагов это и выглядит иначе.

С другой стороны – у Казахстана с Россией семь с половиной тысяч километров общей границы и большое количество проживающих в этом государстве этнических русских. Что накладывает на Астану серьезные ограничения в отношении свободы ее рук. Так или иначе – но приходится после каждого шага оглядываться на реакцию Москвы.

Такой дуализм многих в самой республике раздражает, но исправление сложившейся ситуации требует, во-первых, осторожности, чтобы не спровоцировать "северного соседа", который в последнее время стал крайне обидчив даже на намеки нелояльности или то, что он таковыми сочтет. Во-вторых – времени, поскольку государство и его экономика не автомобиль, лихим "полицейским разворотом" их на 180 градусов не повернуть.

И в-третьих, предпринимать какие-то шаги по диверсификации отношений с одним партнером стоит только тогда, когда этому партнеру есть альтернатива, с помощью которой можно и сгладить негативный эффект такой диверсификации, и заместить, хотя бы частично, временно выпадающие объемы.

Поэтому не следует придавать слишком большого значения словам главы казахстанской дипломатии Мухтара Тлеуберди на совместной пресс-конференции с Блинкеном: "Мы не видим и не ощущаем рисков или угроз со стороны РФ. Казахстан является членом ЕАЭС, ОДКБ, СНГ наряду с другими государствами, которые граничат с Россией или же находятся в этом регионе. Поэтому мы рассматриваем отношения с Россией в качестве альянса, который функционирует в рамках этих многосторонних структур". Он иначе сказать просто не мог.

Гораздо важнее то, что ответил Блинкен: "Мы понимаем, что этот процесс требует времени, но мы сделаем все возможное, чтобы укрепить регион и улучшить жизнь людей, живущих в Центральной Азии. В том числе с помощью новых торговых путей и оказания помощи бизнесу в поиске новых экспортных рынков, чтобы не слишком полагаться только на одну страну".

После чего такую помощь пообещал. Пусть пока в очень незначительных масштабах, 25 миллионов долларов и американские лицензии тем компаниям, которые вели бизнес с российскими партнерами, попавшими под санкции. Но, как говорится, лиха беда начало. Сначала отработают этот механизм и расширят сферы его применения, затем нарастят объемы финансовой помощи, затем приведут инвесторов. Главное, начало положено. "Мы делаем все возможное, чтобы свести потери к минимуму, чтобы смягчить их и создать новые возможности для партнеров здесь, в Центральной Азии", – заявил Блинкен, и в регионе эти слова услышали с благодарностью.

Узбекистан, куда Блинкен отправился после мероприятий в Астане, имеет свой набор приоритетов, главным из которых является Афганистан. Ташкент давно понял, что стабильность Кабула является гарантом стабильности не только для него, но и для всего региона в целом. Потому сегодня он стал одним из мировых лидеров по налаживанию экономических связей с талибами*.

Этот процесс идет очень непросто. И Узбекистан этого хочет, и талибы* на всех уровнях заявляют о готовности работать с Ташкентом, – но все упирается в то, что там сегодня нет вертикали власти. А следовательно, не совсем понятно, с кем вести переговоры и подписывать соглашения. К тому же, намечается раскол и внутри руководства самих талибов*. Для ортодоксов из Кандагара важнее продвижение исламских ценностей, которые, на их взгляд, должны регулировать каждый вздох и телодвижение жителей Афганистана, от плейлистов в проигрывателях до типов стрижки волос и длины одежды, которая является "дозволенной".

Для "кабульских", тех, кто занимается конкретными вопросами государственного управления, важно несколько иное – как наладить мирную жизнь и восстановить экономику страны. В итоге узбекским дипломатам приходится крутиться между "молотом и наковальней", всякий раз стремясь, чтобы экономические договоренности приобрели хоть сколько-нибудь законченный вид. Пока это им удается, но времени, которого у Афганистана не так уж много, и сил отнимает много.

Узбекская дипломатия с честью вывозит на себе эту тяжесть, но Ташкенту в данном вопросе необходима помощь, в том числе – помощь Запада. Конечно, то что предлагал в сфере экономики Узбекистану Блинкен – а предлагал он почти то же, что и Казахстану, – важно и интересно. Но гораздо важнее для Ташкента сейчас услышать планы американцев в отношении Афганистана. А с этим в Вашингтоне пока проблемы, поэтому Блинкен был не совсем готов к конкретному разговору по этой теме.

Но не стоит думать, что его посещение Ташкента было безрезультатным. Преимуществом США в современном мире является еще и то, что они могут "порекомендовать" инвесторам обратить особое и благожелательное внимание на тот же Узбекистан и его проекты. Все это Блинкен пообещал, при этом приведя конкретные примеры того, что американцы могут сделать уже в самое ближайшее время.

Давно известна житейская истина: "Обещать – не значит жениться". Но сегодня в диалоге с Центральной Азией Белый дом как никогда заинтересован в том, чтобы все свои обещания выполнить в полном объеме. И дело здесь не только в "отрыве" Центральной Азии от России – но в создании позиций для американского присутствия в этом регионе.

Кремль растерял в Центральной Азии всю свою магию. Доброй или злой она была – вопрос, на который ответят историки, сейчас более важно другое – присутствие Москвы в регионе стремительно клонится к закату, и этот процесс необратим, хотя у Москвы сохранилось здесь еще немало рычагов влияния.

Но ностальгия о прошлом, о "единой семье народов" сейчас имеет смысл только перед камином, в окружении внуков, для которых времена СССР – почти былинные. В Центральной Азии уже приближается к власти новое поколение, у нее новые, продиктованные современностью вызовы – и на все это нужно искать столь же новые ответы, некоторые из которых во время своего центральноазиатского турне и предложил Блинкен.

Естественно, что Астане и Ташкенту нужно время, чтобы все сказанное им обдумать и взвесить для принятия решения, определяющего дальнейшую судьбу региона. Центральная Азия и так идет по канату между Западом, Китаем и Россией – а потому спешка здесь не просто вредна, но еще и опасна.

Но ослабление влияния и снижение авторитета Москвы имеет и еще одну сторону. Сегодня регион чувствует себя более свободным в выборе дальнейшего пути развития. Который, замечу, для каждого государства Центральной Азии может быть отличным от других. И этот выбор обязательно будет сделан. А уж задачей внерегиональных игроков будет найти в этом случае точки соприкосновения со своими интересами – и продвинуть их среди местных элит.