Китай начинает показывать Западу зубы

На прошлой неделе заместитель постоянного представителя Китая при ООН Гэн Шуан (Geng Shuang) выступил с вызвавшей резонанс инициативой. Он призвал к возобновлению переговоров между Аргентиной и Великобританией о судьбе Фолклендских островов, которые в Буэнос-Айресе называют Мальвинскими.

Речь идет о группе островов, расположенных в 600 километрах от побережья Аргентины. На эти территории претендуют как аргентинцы, так и британцы, но именно Лондон сейчас ими владеет, поскольку он выиграл войну за острова в 1982 году. Великобритания даже отказывается возобновить переговоры о судьбе этих территорий, ссылаясь на референдум 2013 года. Тогда 99,8% жителей Фолклендов проголосовали за сохранение архипелага в составе Соединенного Королевства.

А теперь Пекин открыто поддержал позицию Буэнос-Айреса и даже включил аргентино-британский территориальный спор в глобальную антиколониальную дискуссию, которая отчасти определяет отношения между глобальным Западом и глобальным Югом. "Вопрос о Фолклендских островах – это историческое наследие колониализма. Хотя колониальная эпоха закончилась, гегемония и политика власти, соответствующие колониальному мышлению, существуют и сегодня", – заявил Гэн Шуан.

Таким образом, Аргентина заручилась поддержкой второй сверхдержавы мира, страны, которая претендует на то, чтобы отражать мнение и общую позицию мирового большинства. В данном случае мы наблюдаем ситуацию, когда уже не "Аргентина против коллективного Запада и Великобритании", а "Великобритания и коллективный Запад против мирового большинства". Это совершенно иное распределение сил на мировой политической и информационной сцене.

Зачем же Китай это делает?

На первый взгляд, ответ очевиден. Лондон открыто вмешивается в дела Китая и обостряет вопрос Гонконга (Великобритания поддерживает тех жителей острова, которые выступают за ограничение вмешательства Пекина во внутренние дела региона), а также входит в антикитайский военный альянс AUKUS. Поэтому Пекин в свою очередь старается обострить фолклендский вопрос, справедливо полагая, что чем больше у британцев забот за пределами Восточной Азии, тем меньше они будут досаждать Китаю.

Однако в действительности интересы Пекина гораздо шире. Вопрос поддержки Аргентины является одним из видимых признаков глобального переустройства внешней политики Китая. Происходит переход от политики Дэн Сяопина, главной чертой которой было "оставаться в тени", к агрессивной и напористой политике Си Цзиньпина.

Такое изменение логично и органично. Во времена Дэн Сяопина у Китая не хватало ресурсов, особенно экономических, для проведения глобальной внешней политики. Теперь же они у него появились. Более того, в определенный момент Пекину пришлось перейти от глобальной экономической экспансии, которая началась в 90-х и 2000-х годах, к военно-политической, чтобы защитить приложенные усилия.

Наконец, политика США послужила важным стимулом для этого перехода. Вашингтон, особенно при поддержке правительства Байдена, спровоцировал противостояние с Пекином. Именно правительство нынешнего американского президента придало этому противостоянию системный и регулярный характер. Вплоть до того, что оно сделало его приоритетом американской внешней политики.

Военно-политическая экспансия Китая идет по трем направлениям.

Во-первых, процесс убеждения активизируется с помощью антиамериканских заявлений. Возьмем, например, антиколониализм. В феврале Министерство иностранных дел Китая опубликовало документ с резкой критикой политики США и их союзников на международной арене, в авторы которого назвали американскую стратегию несправедливой и неоколониальной. Такая критика была нехарактерна для предыдущих китайских официальных документов. Надо отметить, что внешняя политика Пекина становится все более агрессивной. Китайские дипломаты, особенно высокого уровня, получили соответствующие инструкции.

Во-вторых, Пекин все более активно участвует в делах за пределами Восточной Азии. Китай стремится развивать сотрудничество с государствами Латинской Америки, Африки и Азии. Эти страны выглядят многообещающе с точки зрения перспектив экономического роста и политического развития, но они до сих пор не имели возможности процветать, в основном из-за давления со стороны Запада. Аргентина – одна из таких стран.

Вмешательство Китая в Фолклендский вопрос также отражает другой аспект участия: присутствие и позицию Пекина в глобальных конфликтах.

Китай все чаще выступает в роли великой державы и определяет свои позиции по глобальным вопросам и международной безопасности в других частях света. Конкретными проявлениями этой политики являются представленная Пекином инициатива по урегулированию украинского конфликта и тот факт, что он сыграл роль посредника в сближении между Саудовской Аравией и Ираном.

Наконец, в-третьих, Китай расширяет свое военное присутствие за рубежом. Ранее он не утруждал себя, например, обеспечением зоны безопасности для других стран. Теперь Китай открыто заявляет, что американского "зонтика" явно недостаточно на Ближнем Востоке и во многих странах Азии.

Внешняя политика Китая меняется на наших глазах, становясь более активной. Раньше Пекин в основном интересовался безопасностью своих инвестиций и прибыльностью экономических проектов за рубежом. Теперь, помимо чисто прагматических интересов, он переходит к реализации своей военно-политической программы. Китай ведет себя как классическая великая держава, присутствующая во всех регионах мира и занимающая определенную позицию по глобальным и региональным вопросам.