Кто ответит за жуть, до которой государство довело систему образования во Франции?

Atlantico: Столкнувшись с беспорядками, правительство собирается призвать родителей выполнять свои обязанности. Но может быть прежде всего стоит понять, какова ответственность государства за катастрофическое положение французской образовательной системы?

Эрик Дешаван: То, что правительство увидело проблему, очень важно. Но почему так поздно? Как будто ситуация в "проблемных" кварталах никогда не изучалась. По поводу этих беспорядков я перечитал книгу "Закон гетто" ("La loi du ghetto"), изданную еще в 2010 году всемирно журналистом газеты "Монд" Люком Броннером. Очень интересная книга, потому что в ней объективно, без преувеличений, описывается положение некоторых районов. Журналиста в первую очередь поразили общественный беспорядок и странное "распределение власти" между поколениями: в таких районах именно подростки занимают общественное пространство и дают или не дают разрешение на передвижение в нем взрослых, в том числе полицейских.

Мы имеем дело с молодыми людьми без моральных и гражданских ценностей. Они живут вне общего правового пространства, в атмосфере почти полной безнаказанности. За два дня до своей трагической гибели — за два дня! — тот самый убитый полицейским парень по имени Наэль предстал перед прокуратурой Нантера за отказ подчиниться полиции.

И уже через два дня он идет на правонарушение: очевидно, его не очень напугали служители закона и предупреждения о наказании! Наказание в виде "привода" не сработало, и это плохо. Потому что, если бы Наэля наказали и напугали тогда, через два дня он остался бы жив, а убивший его полицейский был бы на свободе, а не сидел за решеткой. Что больше всего поражает в показаниях его матери? Вот что: полное отсутствие в ее словах какого-либо осознания ненормальности в поведении ее сына. Как будто полная безнаказанность, которой он пользовался, а также отсутствие авторитета матери — как будто все это норма. Что происходит, если ни государство, ни семья, ни общество оказываются не в состоянии устанавливать рамки поведения для подростка? И чем мы удивляемся, когда видим толпы таких же, как Наэль, подростков, грабящих и сжигающих все, что попадается на их пути, с осознанием полной безнаказанности?

Ответственность государства заключается в том, что в течение 50 лет неконтролируемой иммиграции оно спокойно взирало на то, как во Франции формировались гетто — целые зоны и кварталы, где люди жили по своим законам, а не по законам нашей республики. Нужно было, по крайней мере, содействовать интеграции, радикально адаптировать к интеграционной задаче наши институты — полицию, судебную и образовательную системы.

Мы должны подвергнуть критике роль не только государства и семьи, но и общества в целом. Именно общество своим умилением перед контркультурой, основанной на ненависти к полицейским и органам власти, подвело Францию к опасной черте. Любое ненормальное поведение у нас объяснялось "социологически" — то есть для такого поведения находились оправдания. Правонарушения объяснялись бедностью, а джихадизм назывался "исламской версией простительного молодежного радикализма". Все беспорядки объявлялись ответной реакцией на беззаконное насилие со стороны полицейских и так называемый "системный расизм" со стороны белых европейцев. Вся эта оправдывающая вседозволенность белиберда принималась на ура в СМИ и органах власти.

— В образовании стал господствовать мизерабилизм — представление об особой душевной организации покинутого и одинокого ребенка или подростка. Эта тонкая душа якобы дает ему право на все. В образовании мизерабилизм — это удобный повод для трусости, Это по сути маска трусости. В системе образования доминирует социальный подход: помощь "сирым и убогим" в интеллектуальном отношении, для них даже создают "зоны приоритетного образования". Один из самых ярких отрывков из книги Люка Броннера, которого я цитировал, — это рассказ преподавателя профессионально технического колледжа (аналог советского ПТУ), который попросил своих учеников поделиться мыслями по поводу проблемы насилия в школе. В неуклюжей и резкой манере учащиеся буквально умоляли взрослых оградить их от смутьянов и позволить спокойно учиться. А взрослые тем временем болтали о слишком суровых оценках и редчайших случаях рукоприкладства учителей.

Когда мы углубляемся в проблему, мы видим, что царство закона сильнее даже в школах, педагогический персонал которых, к сожалению, слишком долго молчал и находился в состоянии самоуспокоенности.

— Причина, по-моему, заключается в описанном мной выше господстве социологизма. О проблеме насилия и антиобщественного поведения в системе образования говорят уже двадцать лет. Однако перейти от оценки к эффективным мерам непросто.

— Волшебных решений не бывает. Коллективное осознание является отправной точкой. Ошибка в отношении системы образования — думать, что она сама, отдельно ото всех, может дать ощутимое для общество позитивное развитие. Нужно искать настоящее комплексное решение. Это длительный процесс.