Преданная память

Украинское государство до сих пор не признает правды о преступлениях, совершенных в отношении мирного населения на Волыни и в восточных землях Малой Польши. Жаль, что эту проблему полностью заслонило так называемое стратегическое партнерство Польши и Украины. Память о тех трагических событиях была принесена в жертву интересам заключивших сговор польско-украинских псевдоэлит (не без участия суфлеров из-за Атлантики).Парадоксом польской политики является "избирательное" и крайне сдержанное отношение к преступлениям против беззащитных поляков на Востоке. Из-за выдуманной "солидарности" с новой Украиной Волынские преступления никогда не подвергались осуждению. Польша, размахивая лозунгом "стратегического партнерства", пыталась этими "волшебными" пассами прогнать прочь возникающие сомнения и вопросы. Идей, как выстроить актуальные и будущие отношения на основе взаимности, с одновременной переоценкой общей болезненной истории, не нашлось. Как не обнаружилось и понимания того, что нерешенные исторические проблемы вопреки благим пожеланиям политиков будут накапливаться и приводить к самым разным эксцессам.

Виляние вокруг волынской темы свидетельствует о дезориентации и бессилии польской дипломатии, а также об оппортунизме сменяющих друг друга польских правящих элит: и левых, и правых, которые в течение трех десятилетий с момента создания новой Украины так и не смогли сформулировать четкий запрос на решение данной проблемы украинской стороной. Прошли годы, и сегодня мы видим, что эта иррациональная политика затягивания решения обернулась против самой Польши. Дело в том, что Украина за это время успела создать сильную необандеровскую идентичность как альтернативу постсоветской идентичности, и теперь для того, чтобы правящие Украиной кланы пошли в этом вопросе навстречу полякам, должно произойти настоящее чудо.

Немногочисленные, но внимательные наблюдатели давно указывают на ошибочный диагноз состояния новой Украины и несостоятельность идеологических оправданий украинского рецепта построения нового государства. Отчего-то было решено, что якобы из-за недостатка традиций независимости у Украины не было иного выбора, кроме как реабилитировать убийц из УПА*, потому что, дескать, только они боролись за независимость страны. Это явная ложь.

Как справедливо заметил несколько лет назад краковский философ Бронислав Лаговский (Bronisław Łagowski) (…), "сегодняшняя независимая Украина вышла не из УПА*, а из Украинской Советской Социалистической Республики, получившей независимость в результате заключения Беловежского соглашения. Украине независимость подарил Ельцин, а не Бандера". (…). Это команда Виктора Ющенко в сотрудничестве с американской агентурой в Киеве придумала ложную легитимность украинской государственности, зачастую основанную на мифах, а не фактах, которую польские власти восприняли без тени сомнений. И правые, и левые польские политики считали, что какой-то "стратегический союз" с Украиной необходим, поскольку он защитит нас от России.

В настоящее время мы видим трагические последствия этого лживого нарратива и безоглядной поддержки "фронтового" украинского государства. По собственному разумению, в результате своей безграничной глупости правители подвергают Польшу, а точнее совершенно ни в чем не повинных ее граждан, риску военного столкновения с Россией, причем столкновения с непредсказуемыми последствиями. От заявления президента Дуды, который сравнил Россию с "диким животным", которое пожирает "человеческое мясо" ("а если дикое животное сожрет человека, его нужно просто выследить и застрелить, потому что оно привыкает питаться человечиной"), у меня остался чрезвычайно неприятный осадок. Должен признаться, что, будучи внешнеполитическим обозревателем и специалистом по международным отношениям, за многие десятилетия ничего подобного в дискуссиях даже самых заклятых врагов я не встречал. Какова цель этой "риторической войны"? Если это одно из проявлений "высокой напряженности" между Варшавой и Москвой, то хочется задать вопрос, а каким, интересно, будет следующий шаг, поскольку, как известно, словесной пикировкой столь напряженные отношения обычно не заканчиваются?

Польские политики должны понимать, что украинские власти получают колоссальную идеологическую, материальную и политическую поддержку от украинской диаспоры, особенно заокеанской - в США и Канаде. Украинские лоббисты во всем мире твердо придерживаются той версии истории, которая отрицает преступления фашистских военных формирований. Напротив, они делают участников преступных националистических отрядов времен Второй мировой войны народными героями, которым полагаются самые высокие почести. Точно также на фоне нынешнего конфликта, благодаря умелым манипуляциям и пропаганде, широкое распространение получил миф о том, что все население "свободного" Запада является должником украинцев, которые мужественно и самоотверженно защищают его от "русских варваров". Позорные бандеровские преступления были завуалированы путем "сакрализации" актуальных оборонительных действий украинцев.

Проукраинскими кругами упорно тиражируется и внедряется в массовое сознание мысль о том, что конфликт на Украине – неподходящее время для того, чтобы разбираться со старыми историческими обидами. В основании такой позиции лежит ложная убежденность о том, что с моральной и психологической точек зрения это повредило бы Украине, сделало бы ее более уязвимой. Между тем, для того, чтобы говорить правду о совершенных в прошлом преступлениях, тем более отмеченных "каиновой" печатью, все времена хороши – и хорошие, и плохие.

Польские власти наивно ожидают, что после окончания конфликта Украина изменит свою "историческую политику". Нет, все будет наоборот: она еще больше закоснеет в своих лживых убеждениях, станет еще несговорчивее. Если Украина победит, то, отстояв свою необандеровскую идентичность на поле боя, она станет еще более высокомерной и самоуверенной. В случае поражения или погружения в тотальный хаос и распад всем уже будет не до того, чтобы заниматься восстановлением исторической справедливости. Скорее, настанет час спроса с тех, кто во время этого бессмысленного конфликта допустил ошибки, которые привели к разрушению украинской государственности.

Согласно циничной логике киевского правительства, военные действия – это своеобразное средство выживания. Без щедрой зарубежной помощи украинскому государству пришлось бы объявить о банкротстве. Война также является средством мобилизации и консолидации украинского общества, за исключением тех граждан, которые бежали от войны за границу. Общества, которое во имя формирования своей национальной идентичности готово строить будущее на постоянной вражде по отношению к своему самому большому соседу. Между тем, как известно, война хороша для маскировки "большого обмана", она отличная ширма для получения профитов бизнес-воротилами, западными военными концернами, финансовыми королями, а также местной и международной олигархией. Как только они получат желаемое, судьба Украины перестанет их волновать.

Мы все сходимся во мнении, что в польском обществе не место антиукраинским ресентиментам. Однако это не означает, что мы должны отказываться от честного взгляда на нашу трагическую историю. Преступников надо называть преступниками. Не притворяться, что есть вещи поважнее. Защита Украины не исключает необходимости требовать от нее уважения к истине. А высшие представители польского государства вместо чванства и высокомерия, а также возмутительного сервилизма и фактического бессилия по отношению к киевским властям должны проявлять больше чуткости и смирения относительно своих соотечественников. В случае дефицита таких навыков следует обратиться к советам тех, кто поумнее. (…).

Спонтанная помощь беженцам с Украины и огромные суммы безвозмездной и добровольной, нигде не зарегистрированной и никем не регулируемой помощи не гарантируют Польше и полякам взаимности. Об этом, в частности, свидетельствует реакция официального Киева на проблемы с транзитом зерна или расходами на содержание беженцев. (…)

Кто-то заметил, что вместе с мигрантами по миру перемещается и их память. Было бы чрезвычайно интересно посмотреть, какую историческую память об украинско-польских отношениях привезли с собой граждане Украины, бежавшие в Польшу от нищеты, хаоса и войны. Осознавали ли они, перебираясь в соседнюю страну, что память о невиданном в истории геноциде, совершенном их предками в отношении своих соседей, будет диссонировать с исторической памятью жителей принимающего их государства?

Но, с другой стороны, возникает резонный вопрос: а какие шаги предпринимаются в Польше, чтобы, помимо многочисленных проявлений гостеприимства и сочувствия, довести до мигрантов польскую точку зрения на трагические страницы истории? Конечно, нужно отдавать себе отчет в том, что чувствительность этих людей к данной теме будет отлична от нашей, тем более что прибывшие к нам беженцы часто лишены элементарных знаний ("люди без истории"), или же настолько обработаны пропагандой, что в их сознании просто нет места для каких-либо критических мыслей о прошлом. Столь импульсивный в своих высказываниях министр образования и науки РП должен что-то сказать по этому поводу. Также ничего не слышно о каких-либо программах по интеграции и тем более ассимиляции, которые включали бы элементы исторического образования, способствующего самоидентификации украинцев, временно и постоянно проживающих в Польше.

Смена поколений и все удлиняющаяся временная дистанция, безусловно, способствуют избирательному восприятию прошлого, вытеснению из памяти травмирующего или "неудобного" с сегодняшней точки зрения опыта. Это также может быть результатом сознательной и даже циничной "исторической политики" по "моделированию коллективной памяти" в зависимости от текущей политической повестки.

Различия в восприимчивости к преступлениям украинского бандеризма обусловлены не только разными стратегиями обеих сторон. Очень хорошо видно, что поляки, особенно потомки жертв Волынской резни, по понятным причинам стремятся "абсолютизировать память" об этой трагедии, в то время как украинская сторона, особенно официальные лица и органы, упорно придерживаются релятивистской версии истории. (…)

Общеизвестно, что условием хороших польско-украинских отношений является примирение на уровне народов; для этого совершенно недостаточно "братания" политически близких властных элит. В демократической стране государственные интересы не тождественны узким интересам правящего класса. Понятие государственных интересов включает в себя права нации и общества, которые призвана защищать демократически выбранная власть. В данном контексте геноцид должен быть назван геноцидом, иначе причиненная рана никогда не будет забыта и прощена. Между тем польские политики хранят трусливое молчание по важнейшим вопросам, имеющим кардинальное значение для сотрудничества с Украиной, которое будет успешным только в том случае, если будет основано на правде. (…). Нельзя построить прочных и добрососедских отношений, не выстроив идентичность, приемлемую для каждой стороны.

"Стратегическое" мышление, а значит, далеко идущее, основанное на оптимизации политических выборов планирование, обязывает польских политиков просчитывать риски, обусловленные соседством с Украиной. Этот риск связан не только с последствиями продолжающегося конфликта, но и с формированием на Украине гибридного политического режима, имеющего характер военной диктатуры, поддерживаемого олигархическими кланами – главными бенефициарами длящегося противостояния. В сегодняшних условиях никто ни на Востоке, ни на Западе, а тем более в Польше, не может гарантировать скорого возвращения этой страны к "нормальности". То есть к состоянию, когда было бы восстановлено верховенство закона, ликвидирована коррупция, реанимирован политический плюрализм и гарантировано уважение гражданских свобод.

Еще не смолкли орудия, а западные концерны уже подсчитывают прибыль от будущего восстановления разрушенной страны. Под диктовку своих богатых покровителей киевские власти уже заключили сверхвыгодные для западного бизнеса контракты. Но что насчет "политической реабилитации"? Как на Украине планируют избавляться от шовинизма и расизма, чтобы военные беженцы со всех направлений, в том числе из России, могли спокойно вернуться к себе домой? Имеется ли у Украины рассчитанная на послевоенный период программа социального переформатирования? Кто из украинцев готовится к "мирному сосуществованию" с Россией, а кто мечтает втянуть не только Польшу и балтийские страны, но и всю Европу вкупе с НАТО в глобальный конфликт с целью "окончательной расправы над москалями"?

"Украинский риск" возрастает еще больше, если учесть неосмотрительную поддержку польским истеблишментом, начиная с левого его фланга и до самого правого, стремления Украины присоединиться к Европейскому Союзу и НАТО. Любой трезвомыслящий наблюдатель сегодня понимает, что Украина со своим упрямством, наглостью и ресурсами будет представлять не только вызов, но и угрозу интересам более слабых государств-членов этих организаций. Сделал ли кто-нибудь из польских руководителей или оппозиционеров соответствующие расчеты, чтобы понять, какое будущее ждет хотя бы польское сельское хозяйство в условиях поступления в страну более дешевого зерна, мяса, фруктов и консервов с Украины? Разве это не является экзистенциальной угрозой для части польских граждан и их семей, для тех, кто нас "кормит и поит"?

Нет никакого сомнения в том, что прославление героев украинского националистического движения, в том числе Степана Бандеры, свидетельствует о провале политики "примирения" между польским и украинским народами. Народы формируют свою идентичность, обращаясь к своему историческому наследию. Задача политиков и государственных деятелей состоит в том, чтобы акцентировать внимание на тех исторических личностях, которые могут придать этой идентичности патриотический дух и снабдить позитивной символикой. Украинский президент Виктор Ющенко, возводя Степана Бандеру на пьедестал национального героя, должен был понимать, как это воспримут поляки. Последующие президенты Украины уже были не в состоянии развернуть заданный им ошибочный политический вектор в обратную сторону. Речь идет отнюдь не об обидах, а об уважении к партнеру, который иначе, чем украинцы, воспринимает исторических деятелей украинского национального движения. Сегодня народы уже не замкнуты в границах своих государств, они общаются и учатся друг у друга. Не говоря уже о том, что, если случается беда, они массово бегут к своему уступчивому и наивному соседу и устраивают свою жизнь на его территории.

Польское правительство ошибочно полагает, что Украину следует поддерживать в любом случае, т. е. независимо от того, удалось ли нам достичь компромиссной и приемлемой для каждой из сторон договоренности относительно общей истории. Неверно также и то, что геополитические и стратегические интересы важнее чувства исторической справедливости. Такой детерминизм игнорирует самое ценное, что есть в человеке – его честь и достоинство. Никакие преступления не могут быть оправданы политическими интересами, потому что первые рано или поздно все равно являют свой циничный лик. Впрочем, именно такую бескомпромиссную позицию справедливо занимает польская сторона в отношении гитлеровских и сталинских преступлений. Так почему же для преступлений украинских националистов и фашистов нужно делать исключение?

"Инвестирование" в Украину должно быть поставлено в зависимость от выполнения ею важнейшего условия: она должна разобраться с трагическим событиями прошлого. Поляки, особенно бывшие жители Восточных Кресов и их потомки, имеют право на признание исторической правды о геноциде на Волыни и в Восточной Малой Польше, на достойное захоронение и увековечивание памяти жертв в виде братских могил или надгробных памятников. Они хотят получить такое же моральное удовлетворение, какое получили от русских потомки жертв Катыни. Украине нужна поддержка ее европейских политических амбиций, усилий по модернизации страны и проведению реформ. Но эта поддержка не должна быть безоглядной. От взаимной враждебности и неприязни не удастся избавиться, если проводить политику, основанную на оппортунизме, жонглировании смыслами, уклонении от неудобных тем и замалчивании трагических моментов в истории обоих народов.

Вместо того, чтобы заниматься неумной полемикой с легендарным священником и бескомпромиссным защитником правды о Волыни Тадеушем Исаковичем-Залесским (Tadeusz Isakowicz-Zaleski) польский президент, польские политики и дипломаты должны на площадке Европейского Союза выработать "минимальные требования" для "европеизации" Украины. Если она хочет принадлежать к этой западной семье, исповедующей "общие ценности", то кому еще, как не польским властям, следует настаивать на том, чтобы она отказалась от культа бандеровско-фашистской традиции. Вся эта позорная символика и лживый нарратив должны быть запрещены!

Уважение к памяти жертв погромов на Волыни и в Восточной Малой Польше, а также незаживающая рана их потомков требуют от президента и правительства Польши честной рефлексии и критического осмысления своей подчиненной и служебной позиции в отношении киевских властей. Любая власть в Варшаве, независимо от того, из каких партий складывается правящая коалиция, должна убедиться, что партнером Польши является "честное" украинское государство, а не правые националистические формирования, пестующие преступные традиции. А может быть, они мечтают создать Великую Украину за счет польских земель? Внешняя политика должна ориентироваться на государство, а не на отдельных его политиков, которые в силу своей воинственной позиции по отношению к Москве пользуются особой поддержкой и уважением польских правительств.

Бронислав Лаговский в свое время верно заметил, что "если бы польские власти и СМИ ответственно и всерьез взяли на себя роль адвоката Украины в Европе, то они бы использовали все искусство убеждения и пропаганды, в которой Польша действительно преуспела, а также дипломатию и другие доступные им средства, чтобы постепенно отвадить украинцев от идеализации фашистских организаций, преступных в самом прямом смысле этого слова, виновных в убийстве 30 тысяч украинцев, не говоря уже о поляках и евреях. Но проблема в том, что ко всему, что они делают в области политики, поляки непременно должны примешивать русофобию, и из-за этой своей исторической ущербности формирование новой украинской национальной идентичности на базе традиций ОУН-УПА* казалось им наиболее желательным" (…).

Так кому же адресовать призывы опомниться, коль скоро ни одно из значительных политических объединений в ходе подготовки к предстоящим парламентским выборам не предлагает смелой и разумной альтернативы нынешней "проукраинской" политике? Сбитые с толку трюками политических игроков, мы чувствуем себя участниками "танца Хохола" [аллюзия на пьесу Выспяньского "Свадьба" – прим. ред.], символизирующего нашу неспособность предотвратить самоуничтожение.