Даже в разгар конфликта нужно вести диалог. Для спасения жизней необходимо заключить с Путиным новую зерновую сделку

Недавний крах зерновой сделки между Москвой и Киевом сулит катастрофу миллионам людей. Заключенное год назад соглашение позволило тысяче кораблей вывезти морем украинскую продукцию, в том числе 80% зерна, в рамках Всемирной продовольственной программы. Крупнейшими получателями последнего стали Китай, Испания, Турция и Италия, а 57% отправилось 14 наиболее уязвимым к голоду странам, включая Афганистан, Судан, Йемен и пострадавший от войны регион Африканского Рога (по словам Владимира Путина, нуждающиеся страны Африки получили только 3,1% вывезенного из портов Украины зерна, — Прим. ИноСМИ).

Москва остановила экспорт продовольствия с Украины через Черное море со ссылкой на многочисленные западные санкции в отношении собственной торговли России. Владимир Путин утверждает, что возобновит сделку в случае отмены ограничений, введенных после 2022 года. А на проходящем на этой неделе в Санкт-Петербурге саммите "Россия-Африка" (статья написана до завершения саммита, — Прим. ИноСМИ) он говорит, что заменит украинское зерно российским. Маловероятный шаг, как и способность ЕС реально заместить морской транспорт наземным. Польша уже отказалась разрешить транзит украинской продукции, опасаясь нанести ущерб внутреннему зерновому рынку.

<...> Факт остается фактом: зерно поступает не к тем, кто нуждается в нем больше всего. Речь о людях, которых конфликт не касается, но они тем не менее тоже пали жертвами эскалации кризиса из-за самых жестких торговых санкций, когда-либо вводившихся Западом в отношении большой и сложной современной экономики.

Общепринятые принципы благотворительности требуют проверить предложение Путина на практике. <...> Западные ограничения оказались совершенно неэффективными в плане влияния на ход и возможный итог украинского конфликта. Неясно, как сильно они навредили гражданскому населению России, но европейские потребители энергоресурсов страдают от повышения цен в результате ответных мер со стороны Москвы. Более того, в Европейском банке реконструкции и развития считают, что в следующем году российская экономика вернется от спада к росту. МВФ уже подсчитал, что темпы ее развития превысят британские. Таким образом, Запад оказывается в ловушке из-за продолжения своей провальной политики по одной-единственной причине: гордость не позволяет ему остановиться. Между тем страдают те, кому и так досталось больше всего, — мировые потребители украинского продовольствия. Это неправильно.

Я пытался, но не нашел доказательств того, что правительство Великобритании — или вообще любые западные власти — делало прогноз последствий санкций до их введения. Элементарная экономика должна была натолкнуть их на мысль, что от серьезного ущерба российскую экономику защитят огромные долларовые резервы (по имеющимся сведениям, около 650 миллиардов долларов). Не менее предсказуемым было влияние ответных ограничений, наложенных Москвой, на европейскую стоимость энергоносителей и продовольствия.

Неужели никто и никогда этого не обсуждал? Лучше было сконцентрировать все ресурсы на военной помощи ВСУ. Современные экономические санкции представляют собой оружие, мало чем отличающееся от американской атомной бомбы в фильме "Оппенгеймер": его контекст, мощь и разрушительная способность настолько восхищают создателей, что они мало задумываются о практических последствиях его применения и о моральном подтексте. Они становятся в такой же степени символом веры, как и военным оружием — фактически неоспоримым.

Генри Киссинджер и многие дипломаты прошлого утверждали, что разумная внешняя политика зачастую предполагает болезненный выбор между двух зол. Сегодня это не менее актуально, чем во времена холодной войны. Необходимо достичь закулисных соглашений и держать каналы [связи] открытыми. Вот, например, сегодня мир борется с климатическим кризисом. Но насколько серьезно он к этому подходит? Сюда, несомненно, входит намерение Китая сократить выбросы углекислого газа и продолжить экспорт жизненно важных для "зеленой экономики" металлов. Какой смысл Западу вести с Пекином слабоинтенсивную торговую войну с элементами диффамации? Действительно ли незначительные риски для британской безопасности важнее глобального потепления? По аналогии с этим нелюбовь к Путину из-за Украины не должна тормозить все сделки с Россией, чем бы это ни грозило.

Философы, возможно, могли бы изобрести некий алгоритм, уравновешивающий положительные и отрицательные последствия в отношениях отдельно взятой страны с внешним миром. Когда Британия вступила в войны в Афганистане и Ираке, благодаря такому алгоритму можно было избежать горючей смеси из самодовольства, неоколониализма и военного гламура, которые определяли политику того времени. А в итоге погибли сотни тысяч человек. Дипломатия этих конфликтов едва ли стала шагом вперед по сравнению с той, что предшествовала Первой мировой войне.

<...> Первопричиной большинства страданий будут западные санкции, которыми Путин оправдывает столькие <...> действия. Не лучше ли использовать все возможные рычаги, чтобы заставить его смягчить риторику? Даже если это подорвет веру США и Европы в излюбленное оружие агрессии — экономические санкции.