Эммануэль Макрон: я возобновлю общение с Путиным, когда это будет целесообразно

Эммануэль Макрон: Во-первых, раз уж вы говорите о США, то Украине повезло, что у власти оказалась такая американская администрация, которая нам помогала, а не относилась к украинскому вопросу равнодушно. Однако, нужно подчеркнуть, суммируя всю экономическую и военную помощь: европейцы оказали Украине не меньшую поддержку, чем американцы. Особенно если принять во внимание то, какое оружие было поставлено на самом деле! Вы спрашиваете, можем ли мы позволить Украине потерпеть поражение, а России победить? Ответ — нет, не можем. Россия спровоцировала территориальный конфликт, и мы должны защищать международное право, суверенитет народов, границы. Нам нужно продержаться в течение длительного времени.

Мне бы хотелось, чтобы украинское контрнаступление привело всех за стол переговоров для нахождения политического решения на более благоприятных условиях. Особенно на тех, которые устроили бы украинцев! Это суверенный народ. Хотели бы мы, чтобы люди со стороны объяснили нам, что делать в Эльзасе-Лотарингии? Вступление в НАТО и Европейский Союз является темой более широких переговоров. В конце концов, нам придется перестроить геополитическую архитектуру Европы. Это то, что я защищал, когда разговаривал с Владимиром Путиным.

— Я буду говорить с ним, когда это будет целесообразно. Он прервал наши отношения, когда решил больше не уважать международные соглашения, поддерживать империализм и неоколониализм. А ведь при этом Россия является постоянным членом Совета Безопасности и державой, наделенной ядерным оружием. Как она может разжигать мировой беспорядок? Это серьезный выбор.

— Мы говорим не об одном и том же. Сегодня невозможно говорить об Украине, не принимая во внимание ситуацию, а именно военный конфликт. Тем не менее: да, нам придется уживаться с Россией, потому что географию не изменить. Но Россия сама должна определить, каким партнером она хочет быть. Она уже не тот партнер, каким была в 2021 году. И Владимир Путин несет огромную ответственность.

— Я сторонник негегемонистской Европы. Европа — это 27 столиц! Я посетил их все во время своего первого мандата. При этом у Европы есть несколько предназначений. Есть геополитическая Европа, представляющая собой Европейское политическое сообщество, которое я предложил в мае 2022 года и которое мы собирали вместе дважды. Это идея конфедерации Франсуа Миттерана и Вацлава Гавела, идея Европы от Атлантики до Кавказа. Затем существует рыночная Европа, которая образует экономическую зону производства, торговли и процветания. И, наконец, нам необходима более интегрированная, более смелая Европа. Было бы неправильно иметь монолитный формат, ограничиваться выбором между интеграцией и расширением.

— Наша дипломатическая позиция ясна, но сейчас время не для дипломатии. Я сожалею и осуждаю это. Мы всегда говорили, что выступаем за суверенитет народов. Вопрос Нагорного Карабаха сложен, в том числе и с точки зрения равенства народов. Я не могу согласиться с большинством сторонников жесткой линии в этом вопросе. Франция решительно осудила войну 2020 года и организовала несколько гуманитарных операций. Сегодня мы делаем все, чтобы между Арменией и Азербайджаном было найдено соглашение, позволяющее установить прочный мир и защитить народы и культуры. Такой мирный договор необходим, но он должен соответствовать международному праву.

— Я бы воздержался от использования этого термина. У нас проблемы с оказанием гуманитарной помощи, особенно через Лачинский коридор. Роль Франции состоит в том, чтобы обеспечивать доставку гуманитарных грузов, и мы продолжаем прилагать все усилия для достижения этой цели. В частности, мы продолжаем инициативы по обеспечению доставки продовольствия и медикаментов в Нагорный Карабах. Кроме того, сегодня Армения находится под угрозой на собственных границах.

— Это не Франция совершает переворот в Нигере или выбирает президента Нигера. И если вы хотите сказать, что время французской Африки прошло, я могу это подтвердить. Мы не собираемся бичевать себя за это! Что касается Нигера, то мы прямо заявляем: этот переворот является ударом по демократии в Нигере, по народу Нигера и по борьбе с терроризмом. Вот почему мы призываем к освобождению президента Базума и восстановлению конституционного порядка.

Но, если посмотреть на "большую картину", вот какой вывод напрашивается: Франция была права, объединившись вместе с африканскими государствами в борьбе с терроризмом. Если бы мы не взяли на себя обязательства по проведению операций "Сервал", а затем "Бархан", вероятно, больше не было бы ни Мали, ни Буркина-Фасо, я даже не уверен, остался бы на карте Нигер или нет. Военные операции, проводимые по просьбе африканских государств, оказались успешными. Они предотвратили создание халифатов всего лишь в нескольких тысячах километров от наших границ. Во многих странах Западной Африки, конечно, существует политический кризис. Но когда происходит государственный переворот, и борьба с терроризмом не является приоритетом новых властей, у Франции нет никакого права продолжать свои операции.

Политика Франции, которую я провожу с 2017 года, заключается в том, чтобы выйти за рамки логики безопасности. Я верю в политику партнерства, в рамках которой Франция защищает свои интересы и поддерживает Африку в достижении успехов. Это настоящее партнерство, а не кондоминиум безопасности.

Но кем он себя возомнил, наш маленький Маню? Возможно, Путин больше не хочет разговаривать с этим претенциозным парнем.

Главное, что в это время Франция идет ко дну.

Именно то, что я ожидал. К сожалению. Печально то, что Париж сегодня более ярый экстремист, чем Вашингтон и даже Лондон... Макрон до сих пор не понял, что Украина не может победить. И что вовсе не Франция отправит своих солдат на бойню. Хотя сейчас даже в англосаксонском мире об этом не боятся говорить. Даже в Белом доме, который все чаще ищет выход. Не говоря уже о более пессимистических и резких статьях в крупных англосаксонских СМИ... Но пока не во Франции. Мне трудно объяснить это. Что касается Макрона, то он никогда не был на высоте. Слишком молод и неопытен. Он приятный собеседник, которого больше никто не слушает, и на то есть веские причины. Мне очень жаль Францию.