Генеральная американская стратегия в отношении средних держав

Возникновение коалиции враждебных государств, противостоящих международному лидерству Соединенных Штатов, сделало для Вашингтона необходимым обеспечить лояльность по отношению к себе со стороны неприсоединившихся средних держав. Такие страны уже не тянутся к союзу с США, и, более того, они могут поддаваться соблазнам противников-ревизионистов, которые настаивают на том, что репутация Соединенных Штатов подорвана, и что они систематически обманывают своих партнеров ради собственной выгоды.

Американские соперники стремятся заменить однополярное мироустройство многополярным миром, который якобы уравнивает суверенность и силу между государствами. Ревизионистский призыв к "демократизации международных отношений", сформулированный в совместном заявлении Китая и России во время саммита в феврале 2022 года, особенно привлекателен для средних держав, пытающихся максимизировать свое влияние в глобальных институтах.

Однако в то время как "осторожные" средние силы стремятся расширить свою роль, поднявшись до того же уровня, что и доминирующие сегодня великие державы, главные противники США предлагают постепенное внедрение глобальной многополярности — мира, определяемого несколькими сферами региональной однополярности, который подрывает суверенитет средних держав. В связи с этим генеральная американская стратегия должна подчеркивать опасность такой многополярности для ключевых средних государств и действовать как уравновешивающая сила, направленная на поддержание международного порядка, основанного на правилах, одновременно лишая соперников возможности формировать региональные однополярные структуры.

После распада Советского Союза в 1990-х годах бывший министр иностранных дел России Евгений Примаков вдохновил политическое руководство страны на разработку доктрины Примакова — концепции, которая выступает за многополярный глобальный порядок, при котором Москва и другие незападные стороны играют важное значение в мировых событиях. Глава МИД Сергей Лавров развил эту идею и взялся за ее практическую реализацию, что послужило основой для решения Кремля предпринять серию агрессивных действий в соседних регионах, таких как ввод войск в Грузию в 2008 году и присоединение Крыма в 2014 году (эти решения не были агрессивными — Россия ввела войска в Грузию с целью урегулирования разразившегося там вооруженного конфликта; присоединение Крыма произошло по воле проживающих на полуострове людей, — Прим. ИноСМИ).

Последующие стратегические документы Москвы только подчеркивали важность ее роли в поддержании многополярного устройства. Стратегия национальной безопасности России от 2020 года особо выделяет "изменения в структуре мирового порядка", которыми может воспользоваться Кремль, а Концепция внешней политики от 2023 года подчеркивает "исторически уникальную миссию Москвы, направленную на поддержание глобального баланса сил и построение многополярной международной системы".

Эти усилия в конечном итоге сводятся к воссозданию бывшей советской гегемонии Москвы, в которой ее соседи неразрывно связаны с ней политически и экономически. Евразийский экономический союз (ЕАЭС), в состав которого входят Россия, Казахстан, Белоруссия, Киргизия и Армения и в котором Узбекистан, Куба и Армения обладают статусами наблюдателей (опечатка, статус наблюдателей при ЕАЭС имеют Узбекистан, Куба и Молдавия, — Прим. ИноСМИ), прямо позиционирует себя как "международную организацию региональной экономической интеграции". Это, казалось бы, парадоксальное определение подчеркивает противоречие между получением глобального признания и защитой альянсов, которые должны ограничиваться региональным уровнем. Президент России Владимир Путин одновременно преследует обе цели, стремясь включить в союз местные азиатские центры, тем самым расширяя его международное влияние и сохраняя при этом свою страну во главе института.

Генеральная стратегия Пекина также сосредоточена на содействии многополярному распределению власти. В своем обращении к XVIII Всекитайскому съезду Коммунистической партии Китая (КПК) бывший генеральный секретарь Ху Цзиньтао призвал к созданию так называемого "сообщества единой судьбы человечества", утверждая, что международная система переживает "глубокие и сложные изменения" и что "глобальная тенденция к многополярности и экономической глобализации углубляется". С тех пор концепция "сообщества единой судьбы" использовалась КПК в качестве политического лозунга для формирования внешней политики КНР, которая провозглашает уникальную роль Поднебесной в регулировке международного порядка в соответствии с ее собственным мировоззрением. Опираясь на эту идею, председатель страны Си Цзиньпин в своей речи на Центральной рабочей конференции по иностранным делам еще раз подтвердил роль Китая в обеспечении так называемой "многополярности", призвав участников "обращать внимание на тенденцию корректировки отношений между крупными державами".

Китайская инициатива "Один пояс — один путь" (BRI) выступает неким подобием ЕАЭС, но поднимает концепцию международного регионализма на более высокий уровень. Одним из ключевых обещаний программы является "создание возможностей для региональной экономической и торговой интеграции" путем подталкивания "развивающихся стран к международному разделению труда и сотрудничеству". Пекин получит наибольшую выгоду от своих эксплуататорских проектов развития, если государства, которым он помогает, привыкнут "клевать с руки Поднебесной" и потеряют стимулы к созданию собственных автономных региональных сфер влияния.

Недавнее саудовско-иранское "перемирие", заключенное при посредничестве китайского правительства, является примером попытки Пекина организовать международную дипломатию, используя региональные амбиции Тегерана и Эр-Рияда. В рамках широкой кампании по усилению своего влияния во внешней политике этих двух стран Поднебесная взяла на себя роль регионального посредника, воссоздавая на Ближнем Востоке политику "ступицы и спицы", которая будет способствовать опоре на Китай для разрешения локальных конфликтов.

Саудовская Аравия, традиционный союзник США, предпочла сближение с Ираном в качестве более безопасной альтернативы по сравнению с вручением своей безопасности Соединенным Штатам — их Эр-Рияд начал воспринимать как все более ненадежные в контексте изменения глобального баланса сил. В условиях падения уровня безопасности, вызванного американским уходом из региона, страх Саудовской Аравии быть покинутой в сочетании со свидетельствами упадка лидерства США привел к тому, что королевство постепенно принимает идею неизбежной глобальной многополярности.

Индия потеряет от стратегии Китая по продвижению однополярности на местном уровне больше всего. Расходы Дели на оборону — вторые по величине в регионе (после Пекина), он крайне заинтересован в поддержании существующих торговых потоков в Индо-Тихоокеанском регионе. Индия уже опередила Китай по населению. В своей Стратегии национальной безопасности 2019 года, после подробного осуждения национализма и сектантства, правительство страны посвятило целый раздел "достижению безопасного соседства". Это свидетельствует о понимании того, что локальные конфликты, подобные тем, которые опутали Ближний Восток в начале XXI века, лучше всего решать самим пострадавшим в них народам, не полагаясь на внешние силы.

В документе Индия выражает надежду, что ее "экономический рост может стать движущей силой большего процветания в Южной Азии и привести к расширению регионального сотрудничества" в ответ на "растущую напористость" Китая и его "долговую ловушку" в Индо-Тихоокеанском регионе. Если бы Пекин действительно хотел многополярного мира, Дели был бы в равной степени представлен на мировой арене, однако это явно не соответствует целям КПК.

В Евразии Турция также столкнулась с дилеммой: следует ли ей идти традиционным путем, ориентированным на Запад, или самостоятельно отстаивать собственные национальные интересы. Анкара выбрала последнее, активно защищая свои региональные амбиции на своих географических перифериях. О таких усилиях свидетельствует ее внешняя политика в отношении гражданской войны в Сирии, во время которой она сохраняла неослабевающее военное присутствие в провинции Идлиб. Турция оказывала помощь Азербайджану в конфликте в Нагорном Карабахе и задействовала иностранных наемников для доставки авиации и оружия для поддержки правительства национального согласия во второй волне гражданской войны в Ливии. В дополнение к этим усилиям Анкара, признавая нехватку западного содействия своим геополитическим приоритетам, пошла на тонкий баланс в отношениях с Москвой, чтобы добиться молчаливого одобрения собственных политических целей. В свою очередь, она приняла видение и риторику России о глобальной многополярности.

Для средних государств, таких как Индия, Саудовская Аравия и Турция, концепция "многополярного мира" представляет заманчивую перспективу, учитывая их стремление к усилению своего политического и экономического влияния, особенно в контексте растущей конкуренции между великими державами. Как заявили члены БРИКС — Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка, — сегодняшние крупные ревизионистские страны "подтвердили намерение двигаться к многополярной системе, основанной на принципах суверенного равенства, доверия и неделимой безопасности". У ключевых средних держав, которые не считают, что их национальные интересы адекватно реализованы в рамках существующего международного порядка, основанного на правилах и возглавляемого США, такие принципы, скорее всего, вызовут по меньшей мере пассивное согласие, а в лучшем случае — активную поддержку, возможно, они даже будут приняты как руководство к действию.

Поэтому сейчас перед Вашингтоном стоит задача: донести до ключевых средних держав опасности глобальной многополярности, не проявляя при этом признаков высокомерия. В этом начинании американские делегации, отправляющиеся за границу, должны противостоять ревизионистскому нарративу о том, что так называемый "многополярный мир" принесет больше процветания и суверенитета средним и малым странам в региональном масштабе. Более того, чиновники из Госдепартамента и Белого дома должны настаивать на том, что в основном действующее сейчас распределение глобальных сил под руководством Запада не только способствует большей стабильности и развитию, чем его многополюсная альтернатива, но и более эффективно поддерживает принципы суверенитета и самоопределения средних и малых держав, предоставляя стимулы и выбор для безопасности и роста, отвечающие национальным интересам каждой страны.

Во время переговоров с представителями нейтральных государств американские официальные лица должны подчеркивать, что такие инициативы, как китайский "Один пояс — один путь" и возглавляемый Россией ЕАЭС, это попытки разделить планету на сферы региональной однополярности, лидерами в каждой из которых будут Пекин и Москва. Международная система, в которой США будет отводится лишь ограниченный контроль над Северной Америкой, в то время как Китай и Россия станут извлекать непропорционально большую выгоду из несбалансированных региональных альянсов во имя "суверенного равенства", опасна для средних держав.

Такая политика откроет для Вашингтона новые возможности для углубления сотрудничества с "осторожничающими" державами и, вероятно, удержит средние государства от развития необратимой зависимости от Пекина и Москвы. В конечном счете, победа Запада в своей новой большой игре против геополитических противников зависит от расстановки ключевых, часто нейтральных стран. Экзистенциальный вызов, брошенный американскому лидерству на планете в результате российской спецоперации на Украине и экономического подъема Китая (оба эти явления угрожают международному порядку, сложившемуся после Второй мировой войны), сделал необходимым противодействие нарративу многополярной дипломатии и обеспечение поддержки средних держав.