"Два" папы Франциска

На днях папа Франциск сказал несколько положительных слов русским католикам, чем вызвал яростные нападки со стороны Системы. Даже пресс-служба Святого Престола подвергла его обращение цензуре, в том числе в русской версии, а это доказывает, что Папа ведет борьбу не только с наследием Бенедикта XVI – религиозным консерватизмом, но и Иоанна Павла II – геополитическим, идеологическим и цивилизационным атлантизмом, а также курсом на сближение Святого Престола с глобалистскими США.

Я не думаю, что слова папы вызваны симпатией к консервативной политике России, поскольку сам понтифик, похоже, продвигает в Католической церкви нравственную повестку, совершенно противоположную московской: Путин недавно запретил в России смену пола, а Папа, как кажется, склоняется к признанию в той или иной форме браков между людьми определенной ориентации.

Мне представляется, что, во-первых, здесь играет роль симпатия неевропейцев к России как противовесу Западу. Мы видим это в последнее время в Африке, наблюдаем в Южной и Юго-Западной Азии, такие настроения также сильны в Латинской Америке. Жители многих стран мира робко ждут и желают выхода сильной России на арену мировой политики, чтобы иметь точку опоры против угнетающего их Запада. Я думаю, что более или менее осознанно эти чувства испытывает и папа.

Во-вторых, возможно, где-то на заднем плане по-прежнему жива и извечная мечта Ватикана о подчинении себе России. Как католические консерваторы всячески пытаются ублажить США, рассчитывая, что в XXI веке эта страна станет новой Австро-Венгрией и, став католической, останется при этом крупнейшей мировой державой и являясь теми "мускулами", которыми Ватикан будет пользоваться в своих целях, так, возможно, в головах некоторых католических бюрократов теплится надежда увидеть в этой же лидерской роли Россию.

Что касается последнего пункта, ориентация и на США, и на Россию довольно сомнительна. Католицизм в США еще в конце XIX века был перенасыщен тамошней конституционной идеологией, и, хотя в течение последующих десятилетий католическая вера, возможно, действительно станет в Штатах самой многочисленной христианской конфессией, но при этом она будет иметь лицо нашего публициста Томаша Терликовского (Tomasz Terlikowski) и их президента Джо Байдена. А католические консерваторы хотели бы, чтобы у нее было лицо правого политика Марека Юрека (Marek Jurek). Но это все фантазии, не учитывающие культурные реалии США. Католицизация России примерно так же вероятна, как и католицизация Англии, поскольку в исторической мифологии обоих этих государств навечно вписано обязательное противодействие глобалистским притязаниям Рима.

С польскими католиками, как несложно было предвидеть, после слов папы от злости случился заворот кишок: как это кто-то посмел не разделять их лютую ненависть к России! Вообще-то в данной ситуации польскому католицизму следует уйти в раскол и объединиться в унию с украинской греко-католической церковью: чином мессы был бы Novus Ordo Missae, литургическим языком украинский, и все были бы довольны.

А если серьезно, то я считаю, что есть как бы "два" папы Франциска. "Первый" представляет католицизм в состоянии "перестройки", которая неизвестно, чем закончится – то ли превращением католицизма в какую-нибудь новую демократическую и лишенную "империалистических" устремлений конфессию, то ли каким-нибудь интегристским "путчем Янаева" и попыткой реконсолидации (или этим путчем уже был понтификат Бенедикта XVI? Он, впрочем, закончился столь же плачевно, что и "путч Янаева"), а может быть, распадом и "спуском флага". Второй же "Франциск" – это латиноамериканец, действующий как бы "вне" религиозной доктрины, на "геополитическом поле" в качестве типичного представителя своего угнетенного континента.

"Первый" Франциск – реформатор католицизма нам в принципе неинтересен. Его видение Церкви включает в себя несколько положительных элементов: экология, де-факто отказ от прозелитизма в пользу превращения католицизма в одну из "великих мировых религий". Однако большая часть компонентов его политики относится все-таки к либерально-демократической субкультуре: аболиционизм, демократия, эгалитаризм, расовое смешение, пацифизм, тихое принятие аморального образа жизни, пропаганда "морали рабов". Второй же "папа-латиноамериканец" – это, в принципе, позитивная фигура, потому что, как и большинство людей в мире, чего на Западе, а особенно в Польше, возможно, не замечают, он более или менее сознательно желает наступления многополярного мира.