В преддверии выборов ФБР объявило охоту на сторонников Трампа

Федеральное правительство Соединенных Штатов считает угрозу насилия и крупных народных волнений в связи с президентскими выборами 2024 года столь серьезной, что незаметно выбрало себе новую цель для отслеживания и противостояния, а именно армию последователей Дональда Трампа и его призыва сделать Америку снова великой (Make America Great Again, MAGA).

Читайте ИноСМИ в нашем канале в Telegram

Задача ФБР — основного федерального агентства, отвечающего за обеспечение правопорядка, — состоит в том, чтобы отслеживать и предотвращать так называемый внутренний терроризм, вне зависимости от конкретной политической партии или связей с ней. И это несмотря на то, что подавляющее большинство его нынешних "антиправительственных" расследований, согласно засекреченным данным, касается сторонников Трампа.

"ФБР находится практически в безвыходном положении", — сказал на условиях анонимности действующий сотрудник агентства. По его словам, Бюро намерено остановить внутренний терроризм и не допустить повторения событий 6 января 2021 года, сохранив при этом конституционное право всех американцев на агитацию, высказывания и протесты против правительства. Сосредоточившись на бывшем президенте Трампе и его сторонниках по идеологии MAGA, Бюро рискует спровоцировать тех самых антиправительственных активистов, которым противостоят террористические агентства.

"Важно действовать очень осторожно, особенно на фоне противостояния Белого дома с республиканской оппозицией в Конгрессе, утверждающей, что администрация Байдена "вооружила" ФБР против консерваторов", — сказал он.

Newsweek провел трехмесячное расследование и поговорил с десятком нынешних и бывших правительственных чиновников, специализирующихся на вопросах борьбы с терроризмом, чтобы понять текущую ситуацию с внутренней безопасностью и оценить шаги администрации президента Байдена по борьбе с так называемым внутренним терроризмом. Большинство из них согласились говорить лишь на условиях анонимности ввиду отсутствия полномочий выступать публично и желания вмешиваться в партийную политику, а также из опасений последствий столь откровенных разговоров.

Для полноты картины издание также проанализировало секретные данные ФБР и Министерства внутренней безопасности по соответствующим инцидентам, угрозам, расследованиям и делам. Эксперты единогласно считают нынешнюю идеологическую среду напряженной и беспрецедентно опасной (с угрозой не только насилия, но и гражданской войны), но многие при этом задаются вопросом, подходит ли для описания ситуации слово "терроризм" и являются ли методы борьбы с ним, формировавшиеся на протяжении последнего десятилетия в ответ на действия Аль-Каиды* и других исламистских группировок, наиболее результативным способом выработки внутренних решений.

"ФБР не несет, да и не должно нести ответственность за нынешнюю политическую обстановку", — полагает Брайан Майкл Дженкинс (Brian Michael Jenkins), один из ведущих мировых экспертов по проблемам, связанным с терроризмом, и старший советник президента корпорации РЭНД (RAND).

В заявлении ФБР для Newsweek говорится следующее: "Угроза, исходящая от внутренних экстремистов, является постоянной, развивающейся и смертельной. Цель ФБР — обнаружить и остановить террористические атаки, и наше внимание сосредоточено на потенциальных уголовных нарушениях, насилии и угрозах насилия. Антиправительственный или направленный против власти насильственный экстремизм является одной из категорий внутреннего терроризма, а также одним из главных приоритетов ФБР". И далее: "Мы стремимся защищать безопасность и конституционные права всех американцев и никогда не будем начинать расследование на основании одной лишь на деятельности, защищенной Первой поправкой, в том числе на основании политических убеждений или партийной принадлежности".

В Белом доме от комментариев отказались, как и в предвыборном штабе Трампа.

Начиная с самого президента, администрация Байдена позиционирует Трампа и MAGA экзистенциальной угрозой американской демократии, а в контексте избирательной кампании 2024 года постоянно говорит о риске внутреннего терроризма и насилия.

"Дональд Трамп и республиканцы MAGA представляют угрозу самому духу этой страны", — написал прошлой осенью в соцсетях президент Байден, впервые явно выделив бывшего президента. По его мнению, "республиканцы, выступающие под лозунгом "Сделаем Америку снова великой", хотят оспорить не только легитимность прошедших выборов. Они намерены поставить под сомнение выборы, проводимые сейчас, и те, что будут проводиться в будущем".

Советник Байдена по нацбезопасности Лиз Шервуд-Рэндалл (Elizabeth Sherwood-Randall) заявила следующее: "Использование насилия для достижения политических целей является серьезной угрозой нашей общественной и национальной безопасности, национальному самосознанию, ценностям, нормам и верховенству закона — нашей демократии".

А вот что думает по этому поводу генпрокурор Меррик Гарленд (Merrick Garland): "Внутренние террористы нападают на всех нас коллективно, имея целью разрушение структуры и раскол демократического общества".

Данные ФБР хоть и показывают снижение количества расследований с момента закрытия основной массы дел по факту событий 6 января, но директор ФБР Кристофер Рэй (Christopher Wray) по-прежнему подчеркивает, что проникновение в здание Капитолия не было единичным случаем, и в ближайшее время угроза не исчезнет. В совместном докладе Конгрессу в июне этого года ФБР и Министерство внутренней безопасности отметили, что "за последние два года угроза со стороны внутренних насильственных экстремистов выросла, и ее дальнейшее усиление придется, вероятно, на потенциальные очаги напряженности, такие как резонансные выборы и кампании или спорные текущие события".

В отчете делается следующий вывод: "Социально-политические события — сообщения о мошенничестве на недавних всеобщих выборах, поощрение несанкционированного проникновения в Капитолий, связанные с пандемией COVID-19 условия, и пропагандирующие насилие теории заговора — почти наверняка подтолкнут некоторых внутренних террористов к новым актам насилия".

Все вышеперечисленные угрозы явно связаны с силами правого толка, в частности, со сторонниками Трампа. Сразу после 6 января ФБР выступило соавтором секретного доклада, где изменило определение термина AGAAVE ("антиправительственный, противостоящий властям насильственный экстремизм") с "продвижения идеологических повесток" на "продвижение политических и (или) социальных повесток". Впервые соответствующий ярлык можно было навесить из-за политического курса определенной группы.

Это изменение прошло практически незамеченным, но с точки зрения Бюро ознаменовало важный шаг. Трампа с армией сторонников признали отдельной категорией внутренних насильственных экстремистов, даже несмотря на прежние публичные заверения ФБР в том, что в данной области оно никогда не руководствовалось политическими взглядами объектов расследований. То есть в глазах ФБР факт угрозы проистекает из ее классификации — эта система лишь на первый взгляд кажется беспристрастной. Изменения произошли через несколько дней после событий 6 января, когда речь зашла о тех, кого Бюро называет AGAAVE.

"Мы не можем и не занимаемся расследованием идеологии, — заверил после инцидента высокопоставленный сотрудник ФБР. — Нашей целью являются лица, которые совершают или намереваются совершить акты насилия и занимаются деятельностью, представляющей собой преступления федерального уровня или угрозу национальной безопасности".

Но в октябре 2022 года ФБР пошло дальше и создало новую подкатегорию угроз — "AGAAVE-Другие" — чтобы обозначить тех, кто представляет угрозу, но не вписывается в категории анархистов, бандформирований или суверенных граждан. Представленная без какого-либо объявления и сообщаемая здесь впервые новая классификация официально определяется как "внутренние насильственные экстремисты, которые ссылаются на антиправительственные или антивластные мотивы насилия или преступной деятельности, не определенные иным образом, к примеру движимые желанием совершать насилие против лиц, имеющих реальную или предполагаемую связь с конкретной политической партией или фракцией конкретной политической партии".

Трамп и MAGA в контексте "AGAAVE-Другие" никогда не упоминались, но правительственные источники признают, что данная категория относится и к тому политическому насилию, что приписывают сторонникам бывшего президента.

"Какое еще название можно было бы использовать? — задается вопросом один из беседовавших с Newsweek офицер ФБР в защиту того, что, по его словам, является не более чем изменением в делопроизводстве в ответ на давление Конгресса с целью улучшения отслеживания преступлений. — Очевидно, что если сторонники Демократической партии прибегнут к насилию, то тоже подпадут под категорию "AGAAVE-Другие". Неважно, что вероятность этого невелика. Так что да, на практике это относится и к MAGA, несмотря на абсолютную беспристрастность тщательно подобранной терминологии".

В заявлении для Newsweek ФБР подчеркнуло, что угроза AGAAVE "включает насильственных экстремистов среди анархистов, ополченцев, суверенных граждан и других общественных групп, некоторыми из которых движет желание причинить навредить тем, кто имеет реальную или предполагаемую связь с одной из политических партий или фракций".

Другой высокопоставленный сотрудник разведки заявил Newsweek: "Мы перешли Рубикон. Армия Трампа представляет собой наибольшую политическую угрозу насилия внутри страны… такова реальность и такова обозначенная проблема. Это то, с чем ФБР приходится иметь дело как правоохранительному органу. Однако более сложный вопрос состоит в том, угрожают ли Трамп со сторонниками национальной безопасности и стране, существует ли риск гражданской войны? И этим вопросом должно заниматься государство, а не ФБР".

Разоблачения о нацеливании Бюро на ряд сторонников Трампа вписываются в их собственное видение ситуации: их держат под прицелом в интересах репрессивного глубинного государства в Вашингтоне, намеревающегося сохранить власть политического истеблишмента, пусть даже ценой демократии.

Подобные взгляды разделяют многие. Некоторые союзники Трампа среди республиканцев Конгресса призывают прекратить финансирование ФБР в связи с подобными подозрениями, а также судебным преследованием сторонников Трампа в контексте инцидента 6 января. Грызня из-за ФБР сама по себе способствует обострению политических страстей в преддверии выборов 2024 года.

"Возможно, впервые в нашей истории оперативный темп ФБР по борьбе с терроризмом сохраняет высокий уровень в отношении международного терроризма, терроризма, спонсируемого государством, и внутреннего терроризма одновременно", — заявил директор ФБР Рэй в Техасском университете A&M этим летом.

Высокопоставленный сотрудник канцелярии директора национальной разведки США сетует на сомнительность доказательств: "Трудно не начать сомневаться, когда в кабельных новостях и Твиттере ежедневно говорят о конце света и когда живешь в мире, где все преувеличено. Но я говорю с позиции гражданина и правительственного аналитика. Мы переживаем уникальные времена, и цифры пугают".

По словам представителя ФБР, те, кому поручено укреплять правопорядок, видят тревожные цифры, но вместе с тем не могут ни охарактеризовать конкретную угрозу, перед которой оказалась Америке — и действительно ли ее следует называть терроризмом, — ни адекватно на нее среагировать.

"Это не информационная шумиха, но и количественной оценке поддается с трудом. Мы говорим всего лишь о нескольких тысячах представителей крайне правых Proud Boys или о 30% населения страны, которые составляют избирательную базу Трампа? Мы говорим о склонных к политическому насилию экстремистах или просто о множестве недовольных и разочарованных граждан? Ответ мне неизвестен, и, уверяю вас, его нет ни в каких секретных разведданных, которыми располагает правительство".

ФБР и другие ответственные за внутреннюю ситуацию службы отслеживают связанные с терроризмом случаи дестабилизации, аресты и расследования на основании количества дел в производстве и их характеристик. По данным Бюро, за 8 лет (2013-2021 гг.) число связанных с внутренним терроризмом открытых расследований выросло на 357% с 1981 до 9049, о чем СМИ трубят как о свидетельстве повсеместной угрозы внутреннего терроризма. Также они ссылаются на данные ФБР о том, что с весны 2020 года более чем вдвое выросло количество расследований случаев вооруженного экстремизма и внутреннего терроризма — на конец 2022 финансового года их было около 2700.

Засекреченные цифры, с которыми ознакомился Newsweek, подтверждают публичные заявления ФБР, а также демонстрируют, что значительная часть роста в 2020 и 2021 годах была связана с протестами после убийства Джорджа Флойда и во время пандемии коронавируса, а также с выборами и штурмом Капитолия. Тем не менее очевидный факт заключается в том, что основными мишенями расследований были именно сторонники Дональда Трампа. По данным Министерства юстиции, в 2021 году количество расследований удвоилось по сравнению с 2020 годом и составило около 9 тысяч, однако завершенных — то есть закончившихся арестом — среди них всего 1446, а это ненамного больше общего числа протестовавших 6 января (1146), которым были предъявлены официальные обвинения.

Рост статистики за 2021 год напрямую связан с этими событиями, включая так называемые "оценки" ФБР, которые нигде ранее не фигурировали и число которых удвоилось в период с 2019 по 2021 гг.

Оценка — наиболее гипотетический элемент любого расследования ФБР, когда подозрения спецагента или аналитика разведки в каком-либо правонарушении возникают на основании единственной связи или встречи, толкая на дополнительное изучение прошлого человека. В Америке нет ничего ближе феномену внутреннего шпионажа, однако в Бюро об этом говорить не принято.

Данные ФБР говорят о значительном снижении прошлогодней статистики расследований по сравнению с предыдущим годом — ниже уровня 2020-го, а также сокращение списка экстремистов категории AGAAVE в результате закрытия многих дел по факту событий 6 января. С ними в настоящее время связан 31% расследований, тогда как на соответствующие случаи и “народные волнения” приходится 60% всей статистики, что знаменует значительное смещение акцента с расово-обусловленных преступлений и деятельности бандформирований. Рассмотрев конкретные случаи, стоящие за этими цифрами, можно сказать, что почти две трети текущих расследований ФБР нацелены против сторонников Трампа и других лиц, подозреваемых в нарушении того, что ФБР называет законами о борьбе с массовыми беспорядками.

В заявлении для Newsweek ФБР заявило, что не ограничивается одними лишь последователями Трампа: "Эти воинствующие экстремисты избирают мишенью как конгрессменов-республиканцев, так и демократов".

"Мы не можем и не занимаемся расследованием идеологии, — заверил после инцидента высокопоставленный сотрудник ФБР. — Нашей целью являются лица, которые совершают или намереваются совершить акты насилия и занимаются деятельностью, представляющей собой преступления федерального уровня или угрозу национальной безопасности". И действительно, в 2022 году количество расследований в отношении групп лиц за последние 10 лет сократилось на четыре пятых до восьми.

В июньском отчете ФБР и Министерство внутренних дел отмечают, что насилие по расовому признаку со стороны лиц, не являющихся сторонниками превосходства белых, в целом особой угрозы насилия не представляет. Снизилась и угроза со стороны бандформирований, ставших в последнее время "более разрозненными, чем прежде". Другим организациям, таким как Oath Keepers и Proud Boys, с тех пор пришлось закрыть местные отделения из-за обвинительных приговоров по факту событий 6 января.

Для достижения собственных целей статистику ФБР используют все заинтересованные стороны, прежде всего само Бюро и администрация президента — они подчеркивают, что прилагают большие усилия, но угроза требует новых ресурсов и полной свободы действий.

Республиканцы, с другой стороны, считают одержимость ФБР событиями 6 января и связанными с ними нарушениями закона "оружием" администрации Байдена для ослабления электората Республиканской партии, стигматизации правого крыла и превращения в экстремизм якобы принципиального несогласия с общественными нормами, включая аборты и трансгендерство, о которых детям рассказывают уже в школе.

Левые видят в этих же цифрах доказательство угрозы демократии со стороны Дональда Трампа и его сторонников, а также того, что правительство не предпринимает в этом направлении достаточных мер. Сенатор от штата Мичиган Гэри Питерс (Gary Peters), председатель комитета по нацбезопасности и делам правительства, не первый год указывает на неспособность ФБР бороться с "полномасштабными террористическими атаками сторонников превосходства белой расы". Другие утверждают, что ФБР (и правоохранительные органы в целом) чересчур симпатизируют этим самым сторонникам, и подкрепляют свою точку зрения тем, что слишком уж много протестовавших и арестованных 6 января были бывшими или действующими сотрудниками правоохранительных органов.

Ряд экспертов вроде Брайана Майкла Дженкинса задаются вопросом, зачем вообще выставлять недовольных американцев террористами. "Эти люди не из тех, кто уходит в подполье", — говорит он с отсылкой к внутренним террористическим организациям прошлого, таким как Black Panthers, Weather Underground, IRA и Red Brigades. По мнению Дженкинса, те, кого мы называем внутренними террористами — с оружием и в военной форме, — скорее позеры, нежели истинные террористы. "Сейчас не 60-е и не 70-е, когда радикальные группы были вынуждены прибегать к насилию, включая даже движения за гражданские права и мир, — говорит Дженкинс. — Не думаю, что проблему следует рассматривать именно сквозь призму терроризма".

События 6 января, равно как и 11 сентября 2001 года, спровоцировали гипертрофированную реакцию со стороны аппарата внутренней разведки, которому не удалось ни предупредить граждан, ни подготовиться к подобного рода сценарию. Как только сторонники Трампа прорвались в здание Капитолия, ФБР, Министерство внутренней безопасности и Белый дом начали исключительное расследование и все обвинения предъявили с прицелом на будущее. В первую же неделю пребывания на посту президента Джо Байден дал разведсообществу указание провести 100-дневный анализ внутренней угрозы.

Результатом стало сделанное в марте 2021 года публичное заявление о “повышенной угрозе” со стороны местных воинствующих экстремистов. Эксперты пришли к выводу, что главная опасность исходит от двух групп: расовых и этнических фанатиков — в частности, сторонников превосходства белой расы — и бандформирований. "Это подтверждает наш опыт на исполнительном уровне, — заявил генеральный прокурор Гарланд. — Количество открытых ФБР дел, связанных с внутренним терроризмом, в этом году значительно возросло".

Процитировав Гарланда, один из участвовавших в анализе сотрудник военной разведки сказал: "Фраза "опыт на исполнительном уровне" означает события 6 января и другие протесты, ставящие под сомнение результаты выборов 2020 года".

Однако размышления о новой угрозе вынудили авторов анализа обратиться к двадцатилетнему опыту борьбы с международным терроризмом, пояснил чиновник. Это исказило предвзятое отношение к таким группам, как Proud Boys и Oath Keepers, и бандформированиям по всей стране, потому что антитеррористический аппарат привык делать акцент именно на этом — на группировках вроде Аль-Каиды* и ИГИЛ*.

Во-вторых, по словам чиновника, группировки — в отличие от отдельных лиц — дают возможность разработать стратегию прекращения насилия до его фактического начала, даже в случае риска единичных терактов со стороны тех, кто из-за соцсетей попал под влияние радикальных идей и взглядов. Организованные группы куда лучше вписываются в квалификацию спецслужб.

"Мне кажется, что само слово "терроризм" отражает скорее состояние нашего дискурса, чем описывает угрозу, — говорит бывший чиновник правительства, а ныне гражданский специалист по борьбе с терроризмом. — Наблюдается ли в Америке рост политического насилия? Да. Но крайности всегда на подъеме, а терроризма и насилия, направленного на то, чтобы поставить Америку на колени или уничтожить как государство, на самом деле нет. Кому-то, быть может, не по нраву, что столько людей отвергает нынешний политический порядок, но все же они пытаются добиться избрания своего кандидата, а не совершают государственный переворот и не свергают правительство. Подобного не было и 6 января и вообще никогда не будет в Америке, даже при президенте вроде Дональда Трампа".

Термину "внутренний терроризм" Дженкинс предпочитает "внутриполитическое насилие", подчеркивая, что нынешнее положение дел не так ужасно, как утверждают некоторые. Тревожно высокий уровень насилия, протесты и опасные для общества группы, раскалывающие страну на вооруженные лагеря — все это, по его словам, было описано еще 50 лет назад в отчете Национальной комиссии по изучению причин и предупреждению насилия от 1968 года.

"При всей косвенной однородности "красных" и "синих" штатов, с точки зрения расы, этнической принадлежности, религии и политики, они представляют собой более сложную мозаику, чем когда-либо представляло противостояние между севером и югом", — пишет Дженкинс.

Бывший директор по борьбе с терроризмом в Совете национальной безопасности при Трампе Кристофер Коста (Christopher Costa) утверждает, что, хотя главной целью правительства является защита граждан США, а верховенству закона уделяется непоколебимое внимание, внутренняя антиправительственная террористическая угроза исходит лишь от небольшого процента запутавшихся американских граждан.

Несмотря на всю риторику и цифры, ФБР, похоже, с этим согласно. Конкретно для борьбы с внутренним терроризмом там задействуют лишь ограниченные ресурсы, и их наращивания не наблюдается. По данным Бюро, в региональных управлениях вопросами терроризма занимается всего около 4500 агентов, аналитиков разведки, юристов и других сотрудников. На борьбу с внутренним терроризмом задействована только четверть из них. В общей сложности это всего лишь около 3% от общего штата ФБР.

Как показывают конфиденциальные данные канцелярии директора национальной разведки, количество разведдонесений о внутреннем терроризме остается относительно небольшим. Из 11 945 отчетов за период с 2017 по 2021 гг. внутреннего терроризма касался только 901 (менее 10%), остальные — в основном международных вопросов и защиты критически важной инфраструктуры.

"Для решения проблемы, которую администрация Байдена и ФБР называют экзистенциальной, у нас слишком мало ресурсов, — говорит другой эксперт, сотрудник правительственного аналитического центра. — Может, ФБР и должно заниматься своим делом, но общественность-то полагает иначе".

Итак, что же есть терроризм в контексте американских граждан, и применимо ли это понятие к текущей политической ситуации? Федеральные законы определяют внутренний терроризм как внутригосударственную деятельность, включающую опасные для жизни человека поступки, которые являются нарушением уголовного законодательства Соединенных Штатов или любого другого государства; представляются направленными на запугивание и принуждение гражданского населения; влияют на политику правительства путем запугивания и принуждения; влияют на поступки правительства посредством массового уничтожения, убийств и похищения людей.

Правительство обычно использует термины "внутренний терроризм" и "внутренний насильственный экстремизм" как взаимосвязанные понятия, хотя между ними существует ряд незначительных различий, главным из которых является то, что терроризм определяется законом, а экстремизм под это определение не подпадает. По мнению ФБР и Министерства внутренних дел, слово "насильственный" важно, поскольку пропаганда активизма, политических и социальных позиций, использование жесткой риторики и даже универсальное философское понимание насильственных действий не обязательно является насильственным экстремизмом и, соответственно, защищается Конституцией.

Основанные на политических взглядах различия отсутствуют при определении терроризма как федерального преступления; как подчеркивает ФБР, речь идет просто о привлечении к ответственности тех, кто нарушает закон, а в парадигме после терактов 11 сентября — о сборе разведданных и "нацеливании" на внутренних субъектов, чтобы не дать им нарушать закон.

Эксперты сходятся во мнении, что по мере приближения выборов 2024 года возрастет давление с целью предотвращения правонарушений, требующих насаждения агентуры в политические круги, и другой противоречивой деятельности правительства.

Из-за трудностей с доказательством мотивации в делах, связанных с внутренним терроризмом, большинство практичных прокуроров склонны вместо этого обвинять отдельных лиц в совершении иных преступлений, даже в случаях явного наличия политически мотивированного насилия. Министерство юстиции использовало целый ряд уголовных законов для привлечения к уголовной ответственности за внутренний насильственный экстремизм, включая обвинения, связанные с использованием огнестрельного оружия, поджогами, массовыми беспорядками, нападениями на федеральных чиновников и незаконным проникновением на правительственные объекты.

"Даже среди моих друзей и коллег не утихают споры о том, было ли случившееся 6 января терактом, — говорит Дженкинс. — Раз уж сложности с формулировками возникли у тех, кто занимался данным вопросом в течение 30 с лишним лет, представьте, как все это, должно быть, трудно для понимания общественности". Дженкинс считает отвлекающий маневром и сам термин.

Высокопоставленный сотрудник из канцелярии директора национальной разведки заявил, что риторика Байдена о внутреннем терроризме может подтолкнуть его оппонентов к более решительным действиям — особенно тех, кто утратил веру в честные выборы или считает систему искусственно измененной не в их пользу.

"Итак, мы видим, что президент усиливает собственную провокационную риторику, толкая Дональда Трампа и республиканцев на зеркальный ответ, влияя на СМИ и общественное мнение, — сказал он. — А ФБР оказалось в самом центре всего этого движения и вот-вот нарвется на неприятности, оставаясь при этом в подвешенном состоянии где-то между гневом и безразличием американского народа".

Автор статьи: Уильям Аркин (William M. Arkin)

* деятельность Аль-Каиды и ИГИЛ запрещена в России как террористическая и экстремистская. — Прим. ИноСМИ