Какой же самый большой риск стоит перед Европой?

На фоне настойчивых требований Европейского союза о начале антисубсидиарного расследования в отношении китайских производителей электромобилей Жозеп Боррель, верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности и вице-президент Европейской комиссии, будет в Китае с визитом с 12 по 14 октября. В обществе Старого континента популярно мнение, что поездка Борреля должна привести к дальнейшей реализации так называемой политики снижения рисков со стороны Поднебесной. Тем не менее продолжающийся украинский конфликт и вновь вспыхнувшее палестино-израильское противостояние — это реальность, которая, безусловно, сильно отвлечет главу европейской дипломатии. При этом визит может помочь ЕС понять, кто на самом деле для представляет для него наибольшую опасность, — и тогда, возможно, союз уберет опрометчиво направленное на Китай копье "устранения рисков".

Затронем геополитические проблемы Европы. Территории Евразии на востоке и Ближний Восток на юге — это части "большой периферии" Старого континента, на которые труднее всего влиять. Более того, их тяжело контролировать. Одномоментная нестабильность обоих этих регионов — это ночной кошмар для ЕС. Когда в 2014 году начался конфликт из-за Крыма, а вслед за ним, в 2015 году, разразился кризис беженцев, Европа столкнулась с такого рода проблемой "войны на два фронта". Хорошо, что тогда ее основным методом реагирования оставалась дипломатия: на востоке ЕС использовал нормандский формат для "заморозки" напряженности, а на юге в целом стабилизировал ситуацию благодаря сотрудничеству с Турцией.

Но сейчас времена изменились: на востоке и юге одновременно вспыхнули активные конфликты, и вдобавок к этому Евросоюз все больше склоняется к "черно-белому" взгляду на геополитические споры и стремится использовать инструменты безопасности, а не дипломатические средства для формирования собственных "геополитических границ". В современном общественном мнении Старого континента правит бал политкорректность, и теперь европейцы не только не приемлют никакого "умиротворения по-нормандски", но и приобретают все более бескомпромиссные взгляды на проблему беженцев. С одной стороны, внешние противоречия усиливаются, а конфликты обостряются, с другой — позиции по внутренним вопросам ужесточаются и становятся все более односторонними. Из-за этого вопросы в сфере безопасности, с которой ЕС столкнулся сейчас, еще более насущные и трудноразрешимые, чем почти десять лет назад.

Наиболее значительное влияние периферийных беспорядков на Европу заключается еще и в том, что внешние угрозы безопасности могут легко перерасти во внутренние. ЕС, уже принявшему миллионы украинских беженцев, придется серьезно задуматься о том, не приведет ли палестино-израильский конфликт к увеличению числа мигрантов с Ближнего Востока, направляющихся в соседние страны Старого континента. Если европейцы встретят их колючей проволокой и слезоточивым газом, это не только резко накалит обстановку на границе, но и спровоцирует гуманитарный кризис, который поставит ЕС в неловкое положение. Кроме того, значительно возрастет риск террористических актов, поскольку продолжающееся палестино-израильское противостояние, фоном которого является арабо-израильская конфронтация, станут прямым катализатором ненависти и вражды между различными общинами внутри европейских держав. Если ситуация пойдет в этом направлении, то это даст дополнительную политическую подпитку и без того активизирующимся популистским и ксенофобским силам, а общественная, экономическая и политическая безопасность будут под угрозой.

В такой ситуации, которую поистине можно охарактеризовать как "беда не приходит одна", Боррель справедливо опасается, что ему будет трудно следовать сценарию, заданному европейским общественным мнением, и спокойно обсуждать вопрос "снижения рисков" со своими коллегами из Поднебесной. Как опытный политик и дипломат со стажем, он должен уметь четко расставлять приоритеты. Более того, так называемый "риск зависимости от Китая" — это в основном плод воображения Европы, отражение ее болезненного опыта, связанного с вепонизацией Америкой торговли и использованием Россией энергетики как оружия. Паранойя по поводу того, что Пекин хочет "сделать из рынка свой инструмент", не имеет ни логики, ни оснований. Поэтому правильной целью поездки Борреля в Китай должна быть совместная работа по поиску причины этого заболевания и созданию надежного лекарства.

С точки зрения обязанностей Борреля как главного дипломата, а также непосредственных интересов ЕС вопрос о том, как укрепить китайско-европейское стратегическое взаимодоверие, как сохранить стабильность отношений между великими державами и как коллективно продвигать региональный мир — это то, над чем он должен задумываться; это то, что должно стать главной темой его диалога с китайскими коллегами. Зацикленность на благовидном вопросе "снижения рисков" со стороны Пекина приведет лишь к тому, что китайско-европейские отношения потеряют фокус и рассинхронизируются. Старому континенту необходимо использовать диалог и общение с Поднебесной для того, чтобы раскрыть свой стратегический ландшафт и посмотреть в лицо реальным проблемам.

Почти десять лет назад Китай выдвинул идею партнерства между ним и ЕС на основе "мира, роста, реформ и цивилизации". В этой связи "партнерство во имя мира" — это надежда Пекина на то, что КНР и ЕС, две крупные силы на планете, хотят стремиться к миру, стратегически оценивать отношения и ответственно подходить к дипломатии и безопасности. Именно в силу этих ожиданий, возлагаемых на европейских партнеров, Китай не только поддерживает региональную интеграцию под руководством ЕС и рад ее единству, самостоятельности и силе, но и прилагает все усилия для сохранения двустороннего сотрудничества и постоянной оптимизации политической среды. Вот почему он с большим терпением относится к постоянно усиливающемуся протекционизму европейской стороны. Однако во имя поддержания "стратегического баланса" ЕС постоянно тянет связи с Китаем в сторону дисбаланса, усугубляя вероятность неупорядоченной конкуренции между крупными державами, неконтролируемых региональных конфликтов и потери важности двусторонних отношений.

Перед лицом реальных рисков, связанных с украинском и израильско-палестинским конфликтами Европе следует задуматься над собственным пониманием того, что же вообще такое "риски", а также понять, правильно ли направлено его "копье". Старому континенту необходимо осознать, что настоящая опасность исходит не от китайских партнеров, а от внутренней политической деградации и паранойи, от импульса идеологической борьбы и подводных камней лагерной конфронтации. Будучи посредником в процессе нормализации отношений Ирана и Саудовской Аравии, Китай продемонстрировал свою искренность и мудрость в решении проблем европейской периферии. Если Европа хочет обуздать беспорядки и восстановить мир на своей земле, она должна начать искренний диалог с китайской стороной, учиться на ее опыте и содействовать миру — вместо того, чтобы из-за поспешного выбора стороны относиться к Поднебесной как к "чужаку" и превращать расхождения в дипломатических позициях в сжатие пространства для сотрудничества.

Пекин и Брюссель — бенефициары здорового развития глобализации, но они также могут стать жертвами беспорядочной конкуренции и бессмысленной конфронтации в условиях панполитизации и пансекуритизации, причем последняя представляет самую большую опасность, с которой сталкиваются обе стороны. Преодоление рисков, вызванных геополитическими изменениями, — это новое испытание для китайско-европейских отношений, но оно также должно стать важной возможностью укрепить их стратегическое взаимное доверие и совместно продвигать глобальное видение в рамках консенсуса по построению "партнерства во имя мира".