Стратегическое перенапряжение

Вашингтон по собственной глупости одновременно провоцирует на конфронтацию Россию и Китай.

Конфронтационная политика в отношении двух крупных держав, проводимая одновременно, противоречит основополагающим внешнеполитическим принципам, изложенным в серии статей под общим названием "Внешняя политика 101". Издержки и риски такого предприятия колоссальны. Такая политика подталкивает к сближению очень разные державы, для которых Соединенные Штаты становятся общим врагом. Борьба с двумя противниками одновременно создает катастрофическую по своим последствиям ситуацию для американского народа, однако внешнеполитическая элита США допускает именно такой грубый просчет в отношениях с Россией и Китаем.

Генри Киссинджер подчеркивал, что отношения Вашингтона с Москвой и Пекином всегда должны быть лучше, чем их отношения друг с другом. Американское руководство, начиная с Джорджа Буша-младшего и его администрации, игнорирует этот совет, и Соединенные Штаты из-за этого постепенно развязали холодную войну на два фронта. Это безрассудство с годами только усилилось, и сейчас оба театра холодной войны вполне могут стать местом начала войны "горячей".

Если американское руководство полно решимости вести курс на конфронтацию с одной из этих стран (что само по себе не очень осмотрительно), то ему необходимо наладить отношения с менее заклятым врагом. К несчастью, нынешняя администрация следует прямо противоположным курсом.

Внешнеполитическая команда Байдена, судя по всему, не в состоянии принять исключительно важное решение о том, кто является главным врагом Америки – Россия или Китай. Возникает впечатление, что Вашингтон из кожи вон лезет, лишь бы настроить против себя оба эти государства. Такой подход является исключительно опасным, создавая риск стратегического перенапряжения. Более того, он подталкивает Москву и Пекин к взаимному сближению. По сути дела, нынешняя американская политика – это полная противоположность модели Киссинджера. Она создает такую ситуацию, когда Москва и Пекин развивают и углубляют свои связи, которые сегодня намного прочнее их отношений с США.

Развитие сотрудничества между Россией и КНР – это во многом следствие нашей политики в отношении обеих стран, но особенно в отношении России. Взаимоотношения Москвы и Вашингтона ухудшаются как минимум с 2008 года, когда Джордж Буш попытался (безуспешно) добиться принятия Украины в НАТО. Ситуация существенно обострилась в конце 2013 и начале 2014 года, когда администрация Обамы как минимум поощряла демонстрантов в Киеве и подталкивала их к свержению законно избранного пророссийского президента этой страны. Кремль в ответ присоединил Крымский полуостров. Соединенные Штаты отреагировали, ввели против России экономические санкции и стали призывать союзников сделать то же самое.

Двусторонняя напряженность значительно усилилась, когда Россия в феврале 2022 года начала военную операцию на Украине. Политика США в отношении Москвы стала еще более враждебной и бескомпромиссной. Администрация Байдена начала накачивать Украину оружием и предоставлять Киеву другую военную помощь. Соединенные Штаты и НАТО по сути дела вступили в опосредованную борьбу с Россией. Помощь начала поступать в виде данных военной разведки и поставок оборонительных вооружений с ограниченными боевыми возможностями, таких как ПТРК "Джавелин". Но сегодня Соединенные Штаты и другие члены НАТО передают Украине тяжелые танки, беспилотные летательные аппараты, а также ракеты, способные поражать цели на территории России, и даже истребители F-16.

Соединенные Штаты и их союзники проводят глобальную дипломатическую и торговую кампанию, пытаясь превратить Россию в международного изгоя. Они принуждают различные страны мира присоединяться к драконовским санкциям против России. Администрация Байдена рассчитывала, что остальной мир с готовностью присоединится к крестовому походу Запада, но допустила серьезный просчет. Если не считать членов НАТО и давних вассалов США из Восточной Азии, нашлось очень мало стран, решивших нанести по России санкционный удар. Попытки Вашингтона изолировать Россию потерпели неудачу. Более того, они породили обратную реакцию, и теперь Москва укрепляет связи с важными мировыми игроками, которых тревожит перспектива установления полной гегемонии США. Среди них — Индия, Иран, Южная Африка и, что самое важное, Китай.

Отношения США с Китаем идут по нисходящей не так долго, как длится похолодание в отношениях с Россией, и степень враждебности между ними пока не столь высока. Тем не менее, наметилась устойчивая тенденция, и она вызывает как минимум такую же тревогу с учетом серьезных последствий от возможного разрыва.

Как и в случае с российско-американскими отношениями, серьезная напряженность с Пекином стала все чаще давать о себе знать во время правления администрации Джорджа Буша. Это создавало резкий контраст с предыдущим тридцатилетним периодом, когда удалось сформировать удивительно теплые и сердечные отношения. Первый неприятный инцидент произошел в апреле 2001 года. Тогда американский самолет-разведчик столкнулся с китайским истребителем вблизи острова Хайнань. В результате столкновения пилот истребителя погиб, а американский летчик был вынужден посадить самолет на Хайнане при самых унизительных обстоятельствах.

Китайские власти не спешили отпускать экипаж, удерживая его в течение 11 дней. Пекин поначалу отказывался вернуть самолет, напичканный совершенно секретной разведывательной электроникой. Китай передал США самолет лишь после того, как разобрал его и внимательно изучил. Такое нежелание сотрудничать вызвало раздражение у чиновников из администрации Буша и привело в ярость ястребов из американского внешнеполитического истэблишмента.

Этот случай стал предвестием резкого похолодания в отношениях Вашингтона и Пекина. Чаще стали возникать торговые споры, США начали придирчивее изучать нарушения прав человека в Китае, которых становилось все больше. Представители американского руководства и политической элиты все чаще стали видеть в Китае экономического соперника, а не торгового и инвестиционного партнера. Представление о Китае как о потенциальной угрозе безопасности тоже усилилось.

Напряженность в торговых отношениях резко выросла при администрации Дональда Трампа, равно как и обеспокоенность по поводу замыслов Пекина в Южно-Китайском море и в Восточной Азии. Это побудило американское руководство повысить приоритетность данного региона. Но на усиливающуюся решимость Вашингтона встать на путь конфронтации с Пекином больше всего повлиял тайваньский вопрос. В марте 2018 года был принят закон "О поездках на Тайвань", который стал первым важным шагом. Этот закон не только разрешал высокопоставленным американским руководителям из сферы национальной безопасности налаживать контакты с тайваньскими коллегами, но и открыто подталкивал их к этому. Так произошел резкий разворот в политике, сохранявшейся на протяжении четырех десятилетий. Годом позже советник по национальной безопасности Джон Болтон встретился с генеральным секретарем Совета национальной безопасности Тайваня Дэвидом Ли (David Lee) и обсудил с ним проблемы региональной безопасности, вызывающие обеспокоенность у Вашингтона и Тайбэя. После принятия закона "О поездках на Тайвань" заметно расширилось оперативное военное сотрудничество и резко увеличились поставки вооружения.

Все эти действия представляют собой колоссальное изменение в отношении США к Пекину. Такого не было с 1979 года, когда Вашингтон одобрил установление официальных дипломатических отношений с китайским коммунистическим государством. Впоследствии администрация США поддерживала контакты только с тайваньскими руководителями низкого уровня, в целом воздерживаясь от обсуждения военных вопросов. Но сейчас военное сотрудничество значительно расширилось, а США увеличили поставки оружия Тайбэю.

Такой уровень военной поддержки США сохранился и даже вырос при администрации Байдена. Вашингтон укрепляет военные связи с Австралией, Японией, Южной Кореей и Филиппинами. Он явно стремится к сдерживанию китайской мощи и влияния. Такие связи подразумевают явные и скрытые обязательства союзников помогать США в защите Тайваня в случае агрессивных действий Пекина против этого острова. США также продолжают расширять свое военное, особенно военно-морское присутствие в этом регионе.

Байден и сам сделал несколько публичных заявлений, противоречащих официальной политике США, в основе которой лежит "стратегическая двойственность", скрывающая истинный объем военных обязательств Вашингтона перед Тайванем. 21 октября 2021 года корреспондент CNN открыто спросил президента, станут ли Соединенные Штаты защищать Тайвань в случае нападения КНР. Байден ответил без колебаний: "Да, у нас есть обязательства". В мае 2022 года, а затем в сентябре 2022 года он подтвердил такое намерение.

Все эти действия находят мощную поддержку у представителей обеих партий из числа американской политической элиты. Особенно наглядным примером стала широкая поддержка обеими партиями провокационного визита спикера палаты представителей Нэнси Пелоси на Тайвань летом 2022 года. Лидеры республиканцев, ранее не произносившие ни единого доброго слова в адрес Пелоси, теперь хвалили ее за такой шаг. Сама Пелоси заявила, что ее визит имел целью "недвусмысленно показать", что Соединенные Штаты не оставят остров в случае усиления давления со стороны КНР.

Пекин очень негативно отреагировал на визит Пелоси и особенно на ее заявления. Китай в последующие месяцы провел серию очень крупных военных учений вблизи Тайваня, а двусторонние отношения опустились еще на одну ступень. Если учитывать историческую, экономическую и стратегическую значимость Тайваня для китайского руководства, такая реакция не должна вызывать удивление.

Соединенные Штаты восстанавливают против себя Россию и дают Кремлю веские основания для многостороннего сотрудничества с Китаем против США. Точно так же американское руководство дает веские основания Пекину для наращивания стратегического и экономического взаимодействия с Россией.

Есть множество признаков тактического сближения и даже полновесного стратегического партнерства между Москвой и Пекином. За прошедший год две страны подписали несколько соглашений об увеличении объемов экономического сотрудничества. Поскольку Китай является крупным потребителем энергоресурсов, а Россия занимает ведущие позиции в мире по их добыче, сотрудничество в этой сфере абсолютно логично. Западные санкции против экспорта российских энергоресурсов заставили Москву искать другие рынки, и Китай стал для нее самым крупным и самым привлекательным вариантом. В июне 2022 года Россия вышла не первое место по поставкам нефти в КНР, опередив Саудовскую Аравию.

Но сейчас происходит нечто более глубокое и значительное, чем расширение двусторонних связей по вопросам энергетической политики. Россия и КНР (а также Иран и некоторые другие страны) открыто пытаются низвергнуть американский доллар с пьедестала мировой резервной валюты. Также расширяется российско-китайское сотрудничество по стратегическим вопросам. За последние два года прошло несколько совместных военных учений. Такие военные маневры проводятся все чаще, а их масштабы увеличиваются.

Между Россией и Китаем пролегает протяженная граница, и эти страны борются за влияние в Центральной Азии. Поэтому у Москвы и Пекина больше причин опасаться друг друга, нежели США. Вашингтон упустил это преимущество из-за своей исключительно неуклюжей и раздражительной политики, хотя это просто уму непостижимо.

Конечно, кто-то может сказать, что самый разумный курс для администрации Байдена – это отказаться от своей все более трудной и неблагодарной борьбы за сохранение мирового господства США и попытаться улучшить отношения с Россией и Китаем. Это было бы идеально, и такая цель может оказаться достижимой. Но как минимум, Вашингтон должен сделать выбор: пойти на сближение либо с Россией, либо с Китаем, чтобы потом сосредоточиться на политике конфронтации со второй страной.

Если американское руководство твердо решило бороться с вероятным противником и сдерживать его власть и влияние, то Китай является намного более сильным претендентом на роль глобального гегемона, которую сегодня играет Америка. Это значит, что Соединенным Штатам надо как можно скорее наладить отношения с Москвой. Безусловно, добиться такого восстановления связей будет непросто. Двусторонние отношения сегодня испорчены из-за вооруженного конфликта на Украине, военной помощи Запада Киеву и драконовских санкций против российской экономики. Будет очень тяжело остановить пропагандистскую машину, которая поощряет лютую ненависть ко всему русскому в западном обществе. Опрометчивое признание министра обороны Ллойда Остина в том, что истинная цель НАТО в вооруженном конфликте на Украине заключается в ослаблении России и в лишении ее статуса серьезного игрока на международной арене, не могло не вызвать глубокие подозрения и враждебность у российского народа.

Попытки проводить политику экономической и военной конфронтации на два фронта – это худший из всех возможных вариантов действий. К сожалению, именно такой стратегии сегодня на деле придерживается Вашингтон. В лучшем случае такой конфронтационный подход будет еще больше увеличивать и без того опасное стратегическое перенапряжение сил, которое изматывает Америку экономически и в других отношениях. Он также может привести к дипломатическому и военному конфликту с российско-китайским альянсом, который будет сильнее США и их разношерстной компании союзников и вассалов, не желающих воевать. Политическая некомпетентность США уже привела к холодной войне на два фронта. И если Соединенные Штаты будут и дальше следовать таким курсом, холодная война может превратиться в горячую войну на два фронта с непредсказуемыми ядерными последствиями.

Срочно нужна корректировка курса. И начать следует с менее враждебной и воинственной политики в отношении России. Китай намного превосходит Россию по своему экономическому и военному потенциалу, но идеологический разлом между ним и Западом гораздо шире. Китай – это тоталитарное государство, и его ценности резко отличаются от западных. Но Россия, будучи коррумпированной и все более авторитарной страной, все же является частью западной цивилизации в культурном и экономическом отношении. В силу всех этих факторов Вашингтон должен стремиться к сближению и к восстановлению связей как минимум с Москвой, если американское руководство не может или не хочет проводить такую политику в отношении и России, и Китая.