Пьер Леллуш: "Украина в Евросоюзе — это большая иллюзия"

Предчувствие Рождества, кажется, вдохновило участников европейского саммита, прошедшего недавно в Брюсселе. Виктор Орбан получил наконец-то чек на 10 миллиардов евро, которые уже давно были заблокированы из-за обвинений, что он что-то там упустил с верховенством закона в Венгрии. А Владимир Зеленский добился вместо денег начала переговоров о вступлении Украины в Европейский Союз. И на всякий случай ЕС добавил в мешок Санта-Клауса новый этап расширения, охватывающий помимо Восточной Европы (Украина и Молдавия), Кавказ (Грузия) и Балканы (Босния и Герцеговина).

С согласия всех (кроме венгерского премьера, который вовремя покинул зал Совета), Дед Мороз и Снегурочка (господин Мишель и госпожа фон дер Ляйен) объявили о желании расширить европейскую семью до 35 – 36 членов. Правда, речь идет по крайней мере о трех зонах былых или текущих боевых действий, открытых или скрытых, которые ЕС собирается взять под свое крыло перед лицом той самой российской угрозы, о которой Брюссель так переживает. То, что Байден отказался сделать прошлым летом в Вильнюсе, а именно дать согласие на вступление Украины в НАТО, в отношении членства в ЕС Европа делает сама!

Еще недавно намерение принять Украину в ЕС было бы достойно восхищения. Кто бы его оспорил? Разве мы сами всем уши не прожужжали, начиная с 1950-х годов, повторяя, что "Европа – это зона мира и процветания"? Разве мы не говорили с момента начала российской спецоперации 24 февраля 2022 года, что Украина сражается за нас, европейцев, что она обеспечивает первую линию обороны Парижа или Берлина перед тысячами российских танков, готовых напасть на нас? А разве мы, французы, не повторяем на протяжении многих лет, что хотим видеть в Европе державу, способную отстаивать и защищать собственные интересы?

Откуда же взялось это впечатление импровизированного рекламного трюка? Почему нам кажется, что вырвавшееся из груди наших лидеров кряканье про прием Украины в ЕС вызвано скорее паническим настроением наших полусонных лидеров, чем надежным, тщательно продуманным и подготовленным стратегическим видением? А панику вызывают печальные сообщения с украинского фронта с их отголосками.

Американская стратегия, разработанная в начале этого года, направлена на предоставление Украине тяжелых вооружений, необходимых для решительного наступления. Европейцы полностью следовали этой стратегии, предоставляя свою технику Украине. Но эта стратегия потерпела неудачу. Столкнувшись с российской оборонительной стеной, украинская армия, даже оснащенная западной бронетехникой, но лишенная поддержки с воздуха, оказалась вынуждена признать поражение. Не обошлось и без разногласий между Пентагоном и украинским командованием, а также разногласий во властных структурах Украины…

Итак, мы возвращаемся к окопной войне 1916 года, с фронтом протяженностью более 1000 км, только уже с дронами и меньшим количеством боеприпасов. Трагический итог действий наших политиков: множество убитых и раненых с обеих сторон, расколотая Украина и затяжной конфликт, не имеющий военных и дипломатических решений.

Россия находится в предпочтительном положении, поскольку она преодолевает западные санкции и перешла на военную экономику, а ее оборонный бюджет увеличился на 70%. Ей, по слухам, неплохопомогают северокорейцы и иранцы, поставляя боеприпасы. А вот отправка американского оружия может быть приостановлена в ближайшие недели из-за заблокированных кредитов в Конгрессе США, а европейские арсеналы пусты... Хуже того, за одиннадцать месяцев до президентских выборов в США Трамп выходит в фавориты, заранее объявляя о своем желании прекратить американскую помощь Украине (на данный момент 70 миллиардов долларов, включая 40 миллиардов военной помощи). Тому же Трампу еще и приписывают стремление объявить о выходе США из НАТО... В Европе к усталости, вызванной этим бесконечным конфликтом, добавляется беспокойство, даже паника.

В таких условиях благородное стремление взять под свой контроль воюющую Украину, Молдавию, а также Грузию, которой угрожает нестабильность Кавказа (война в Армении), не говоря уже о неуправляемой Боснии, где назревает конфликт между сербами и мусульманами, должно было бы, по крайней мере, сопровождаться столь же мощным стремлением в плане военного перевооружения.

Однако мы наблюдаем нечто обратное: несмотря на возвращение военных действий на континент, только 11 стран из 31 члена НАТО достигли целевого показателя в 2% ВВП на оборону, хотя США по-прежнему продолжают обеспечивать 70% военного бюджета альянса.

Европа не просто не перешла к военной экономике: основные европейские страны, за исключением Польши, не предприняли вообще каких-либо существенных мер по укреплению своих военных ресурсов. Это в равной степени относится как к Германии и Великобритании, так и к Франции, где объявленные новые кредиты лишь остановили одностороннее бюджетное разоружение последних тридцати лет, не проложив путь к реальному увеличению численности вооруженных сил. Каждая из этих трех стран имеет менее 200 действующих боевых танков и максимум несколько десятков артиллерийских орудий. Что касается живой силы, то она сократилась до 72 000 британских солдат и 180 000 немцев, с которыми немецкая армия сможет сражаться только два дня, учитывая ее нынешние запасы оружия...

В результате высокие геополитические амбиции, провозглашаемые в Брюсселе, представляют собой лишь слова, брошенные на ветер, или принятие желаемого за действительное. В лучшем случае нынешние европейские армии могут сражаться лишь несколько дней в конфликте высокой интенсивности, например, на Украине. Однако в таких серьезных вопросах нет ничего опаснее, чем давать всему миру обещания, которые мы на самом деле не собираемся и не можем выполнить. Для Европы декларативный натиск, даже сопровождаемый миллиардами евро гражданской помощи (более 80 на данный момент и 50 объявленных), не может заменить стратегию. Единственное, чего мы добьемся такими декларациями, - это подтверждение отсутствия стратегии...

То же самое относится и к политике с экономикой. Как можно объявить о расширении Европейского Союза до более чем тридцати членов, не задумавшись предварительно о его институциональных последствиях? Как и кем будут приниматься решения? Сколько нужно членов комиссии или депутатов, а как насчет единогласия или перехода повсеместно к мажоритарному голосованию? Но согласятся ли в этом случае Франция или Германия оказаться в меньшинстве, например, после того, как голоса десятков миллионов поляков и украинцев сложатся и будут голосовать против решений Франции и ФРГ? Помимо этих технических соображений и более фундаментальных вопросов, согласны ли французы перейти к федеральной Европе, о которой говорил канцлер Шольц в своем выступлении в Праге?

И наконец, дополнительные миллиарды, которых ни у кого нет и которые тем более никто не готов тратить их на других. Если предположить, что, получив остальные замороженные 30 миллиардов, Орбан согласится действительно начать переговоры с Украиной о ее вступлении в ЕС, в случае выполнения ею всех условий, особенно в плане борьбы с повальной коррупцией, кто заплатит за реконструкцию, оцениваемую в 400-700 миллиардов евро? Кто согласится передать полученные в настоящее время денежные фонды в пользу новых членов?

В 2021 году ВВП на душу населения на Украине, самой бедной стране Европы, составлял 4800 долларов по сравнению с 11600 долларов в Болгарии, самой бедной стране ЕС. А ведь предполагается, что Украине, чей ВВП рухнул на 30% за время конфликта, потребуется не менее 20 миллиардов евро в виде ежегодных структурных фондов, которые нужно будет найти в карманах нынешних членов, таких как Испания. Придется и с трудом сводящей концы с концами Испании стать спонсором. А как насчет неизбежной реформы Единой сельскохозяйственной политики, которая произойдет в результате прихода на рынок одного из крупнейших производителей зерна в мире?

В 2021 году Украина экспортировала 20 миллионов тонн зерна, то есть треть экспорта ЕС. Учитывая напряженность, возникшую в этом году с польскими или румынскими производителями, легко представить будущую напряженность с французской Национальной федерацией профсоюзов сельхозпроизводителей (FNSEA). Франция произвела 35 миллионов тонн зерна в 2023 году, так что при проникновении украинского зерна на старые французские рынки конкуренция будет жесткой. На данном этапе нет ни одного серьезного ответа на эти вопросы. В эти рождественские дни подарки бесплатны. Пробуждение после праздников будет тем более мучительным.