Крах Америки. Нация по-прежнему ослеплена пеленой безумия

Скотт Фицджеральд написал однажды, что "проверкой первоклассного интеллекта является способность удерживать в уме две противоположные идеи одновременно и при этом сохранять способность функционировать". Эта его формула по праву заслужила известность, но стоит отметить, что она взята из автобиографического эссе под названием "Крах", в котором болезненно подробно описана собственная неспособность Фицджеральда самому пройти такой тест и, как следствие, скатывание к алкогольной дисфункции.

Сегодняшний американский кризис проистекает из тех же источников. Представьте себе путешественника во времени из любого десятилетия недавнего времени, прибывшего в Америку в январе 2024 года: он столкнулся бы со страной, которая, кажется, сошла с ума. Миллионы мигрантов незаконно устремляются в США самыми высокими темпами в истории, в то время как правительство в Вашингтоне запрещает приграничным штатам обеспечивать соблюдение федерального закона. Между тем, крупные города, такие как Нью-Йорк, Чикаго и Лос-Анджелес, регулярно оказываются парализованы разгневанными демонстрантами, причины выступлений которых меняются от месяца к месяцу (например, причина этого месяца — "интифада") (термин "интифада" часто используется при описании эскалаций палестино-израильского конфликта. – Прим. ИноСМИ). Такие вопросы, как "должны ли врачи делать детям операцию по изменению пола?" и "нормально ли, что президент Гарварда регулярно занимается плагиатом работ других авторов?" сейчас всерьез обсуждаются авторитетными СМИ.

Однако все зависит от того, где этот путешественник во времени приземлится. По многим объективным критериям сегодняшняя Америка не может быть в более хорошей форме. Ведь это глобальная сверхдержава, которая продолжает лидировать в мире в области инноваций, а флагманские компании, такие как Google, Apple и Meta*, продолжают свое господство как самые ценные творения человека на Земле. Когда-нибудь в ближайшее время Илон Маск или Джефф Безос, входящие в число богатейших людей в истории, создадут первые человеческие поселения на Луне и Марсе.

Идею о том, что две такие разные Америки существуют одновременно, трудно принять из-за поляризующей страну политической войны – даже если оба этих образа имеют прочную основу на самом деле. Как две диаметрально противоположные Америки оказались в одном и том же пространстве одновременно? На этот вопрос можно ответить одним словом, которое обычно отсутствует в американских учебниках по обществоведению: "олигархия".

Вопреки мощному мифу о демократичности нашей страны, который изображает американскую демократию постоянно расширяющейся, включая в себя рабочий класс, женщин и различные меньшинства – не говоря уже о жителях многих отдаленных стран – американцы сейчас живут в олигархии, которой изо дня в день управляют институциональные бюрократические структуры и которые движутся в ногу друг с другом, навязывая народу набор идеологически мотивированных нисходящих императивов, меняющихся каждую неделю и охватывающих почти все темы на свете.

Новая американская система имеет мало общего с процессом уравновешивания региональных интересов посредством двухпартийной системы, как его описывали американские политологи ХХ века. Сегодня власть течет сверху вниз, от группы миллиардеров к административному классу и новому слою некоммерческих администраторов, руководителей фондов и НПО, которые, в свою очередь, нанимают текучий класс из сотен тысяч человек — грантодателей, организаторов, социальных работников и протестующих, которые служат ударными отрядами демократической партии. В этой роли они регулируют группы интересов партии, одновременно получая большие объемы финансирования от класса миллиардеров и федерального правительства, тем самым позволяя партии выступать в качестве посредника между олигархами и "бесправными" бедняками.

Разрушая институты, которые когда-то защищали их интересы, и исключая их из национального уравнения власти, новая американская система лишает рабочий и средний класс возможности создавать благосостояние или иным образом осуществлять реальный контроль над своей жизнью – наблюдение, подтвержденное богатой и суровой статистикой. После 2008 года богатые американцы продолжали стремительно богатеть, в то время как средний класс терял позиции вместе с бедными. Неудивительно, что мобильность доходов радикально упала: с 90% для детей, родившихся в 1940 году, до менее 50% для детей, родившихся в восьмидесятые годы. Ожидаемая продолжительность жизни в Америке — возможно, самый основной показатель того, как на самом деле живут люди — также резко снижается, несмотря на тот факт, —или из-за него — что Америка приняла универсальную систему здравоохранения более 10 лет назад. Однако эта мрачная статистика до сих пор не может отразить чувство полного, дезориентирующего безумия, которое в наши дни пронизывает многие сферы американской жизни: от университетов до залов заседаний корпораций и социальных сетей, где люди защищают то дело, которые они часто затрудняются самим себе объяснить.

Так с чего же это началось? Крах печатной пирамиды ХХ века и ее замена мутным зеркалом Интернета явно имели какое-то отношение к нынешнему безумию. Избрание Дональда Трампа и последующий рост теории заговора "Рашагейт", который раздувала трампофобская элита, помогли сделать безумие и нелогичность мышления символом американского повседневного политического дискурса. Как только это произошло, не потребовалось много времени, чтобы свести с ума всю страну.

Локдауны периода пандемии COVID привели к созданию широкого квазиправительственного цензурного аппарата для борьбы с "дезинформацией", действовавшего под прикрытием общественного здравоохранения. Беспорядки, вспыхнувшие в связи с убийством Джорджа Флойда, показали, что эти локдауны стали удобной фикцией, в то время как массовые грабежи и преступления против собственности, а также сожжение центра Миннеаполиса были восприняты американскими властями как "здоровые ритуалы социальной справедливости". Затем последовала более широкая атака на американские памятники, историю и культуру.

Здравомыслящий, конструктивный политический класс осознал бы опасности, исходящие от растущей олигархии и все более безумного общественного дискурса, и стал бы работать над наведением мостов между двумя Америками, чтобы помочь создать основу для более здорового общества. Вместо этого Барак Обама, как и Билл Клинтон до него, увидел возможность разгромить республиканцев, превратив демократов в партию богатых за счет бедных. Политика демократов по объединению с самыми богатыми американцами, в то же время отбирающая у среднего класса и наделяющая бедных символическими победами идентичности, была изобретением Обамы. И это вряд ли была удивляющая кого-то выдумка выпускника Гарвардской школы права, продвигающего BLM, который однажды сказал близкому человеку, что, покидая Белый дом, он хотел двух вещей: частный самолет и камердинера. Не следует недооценивать продолжающееся влияние Обамы как человека, задающего тон в демократической партии и в самой администрации Байдена. Есть причина, по которой он стал первым (нормальным) бывшим президентом США со времен Джорджа Вашингтона, отказавшегося удалиться на пенсию на свою ферму (или ее эквивалент), вместо этого сохранив большой особняк в центре Вашингтона.

Центральное положение Обамы в демократической партии одновременно практично и символично: своей личностью он представляет как элитные институты, такие как Гарвардская школа права, так и крупные американские фонды и спонсоров-миллиардеров, которые поддержали его политический подъем в Чикаго. Обама представляет новую американскую элиту, состоящую из людей, населяющих те институты, которые создали и поддерживали его, и которая является основным инструментом олигархического правления.

Что объединяет членов новой американской элиты, так это чувство оторванности от страны, которое также воплощает Обама, ребенок без отца, выросший в Индонезии, а затем на Гавайях, после того как его мать отправила его жить к бабушке и дедушке. Если бывшая американская элита представляла собой вершину множества местных пирамид влияния и богатства (вспомним Линдона Джонсона, который родился и умер на одном и том же участке земли в Техас-Хилл-Кантри), то новая американская элита представляет собой продукт небольшого набора однородных институтов, которые все спонсируются или принадлежат миллиардерам. Результатом является класс поверхностно образованных людей – независимо от расы, пола или сексуальных предпочтений – с набором единых ценностей, навязанных самопровозглашенными учеными и "стражами разнообразия", которые очень мало помогают в разумном управлении республикой размером с континент, которая изначально не была создана для управления национальной элитой.

Неопытной американской тепличной элите явно не хватает ни темперамента, ни необходимого языка, ни опыта, чтобы справиться с новой социальной и экономической реальностью, с которой они сталкиваются, не говоря уже о зияющих социальных противоречиях, порожденных 50-летней либеральной экономикой, сопровождавшейся ростом технологий надзора и цензуры. Не имея какого-либо реального понимания новых технологий, которые фундаментально изменили американскую социальную и экономическую структуру, или того, как эти технологии и новая концентрация богатства меняют жизнь простых людей, они стремятся оценивать постоянно расширяющийся диапазон существующих социальных проблем на единственном языке, который они понимают, а именно на языке расы, и высокомерно и самодовольно отвергать всех, кто с ними не согласен, как фанатиков.

Тем не менее, в нескончаемом потоке очевидных политических провалов как внутри страны, так и за рубежом, автором которых явилась американская элита – от иммиграционного кризиса, кризиса доходов и образования до неудач на Ближнем Востоке и на Украине – вряд ли можно винить старомодных фанатиков, которых, к счастью, мало осталось в Вашингтоне. В действительности, большинство нормальных американцев, которым на самом деле приходится жить друг с другом каждый день, не разделяют язвительность политической, академической и медиа-элиты страны, основанной на идее "идентичности". Это, в свою очередь, показывает, что национальная одержимость расовой и групповой идентичностью является инструментом, используемым сверху вниз, чтобы разрушить возможность демократического сопротивления большой концентрации богатства и правлению бюрократов.

Будучи напуганным слугой напуганной олигархии, американская элита не доверяет людям, которыми управляет. Поэтому неудивительно, что одна общая черта большинства социальных инноваций последних пяти лет — от открытых границ до нового "расового языка" и нападок на нормальную практику меритократии — заключается в том, что за них никто не голосовал. Когда серьезные изменения в идеях элиты противоречат существующим законам, американские институциональные лидеры понимают, что игнорирование этих противоречий является разумным шагом, который спасает их от того, чтобы не оказаться лишенным своего собственного элитного статуса.

Тем временем продолжают распространяться и множиться новые праздники, флаги групп идентичности, неписаные законы и новые полномочия власти, льстя элитам и закрепляя то их видение реальности, которой они управляют. "Каждый год 20 ноября мир отмечает День памяти трансгендеров, — торжественно объявил в конце прошлого года госсекретарь США Энтони Блинкен, — день, посвященный памяти трансгендеров, небинарных и гендерно неконформистских людей, которые подвергаются преследованиям и погибают за то, что жили искренне и мужественно". Президент Джо Байден издал аналогичное заявление в тот же день, упомянув национальный праздник, который отмечается правительством Соединенных Штатов и всем миром. Интересно, с каких это пор? Конечно, с тех пор, как президент и госсекретарь сделали свои заявления 20 ноября.

Так происходят ли в Америке погромы против трансгендеров и небинарных людей? По данным правозащитной группы GLADD, всего за год в Америке умерли от насилия 33 трансгендера, небинарных и гендерно-неконформистских человека. Учитывая, что за это время во всей Америке было зарегистрировано 21 156 убийств, а трансгендеры и небинарные люди, как говорят, составляют 1,6% населения США, закон средних чисел предполагает, что таких смертей можно было ожидать примерно 338. То есть в 10 раз больше, чем на самом деле их было зарегистрировано. Тот факт, что у трансгендеров и небинарных людей примерно в 10 раз меньше шансов умереть насильственной смертью, чем у среднестатистического американца, может показаться поводом для празднования, а не для памятных мероприятий.

Тем не менее, в Америке нулевых лет пренебрежение элементарной математикой часто может показаться предварительным условием для завоевания кем-то законного места в календаре социальной справедливости. В 2019 году, последнем году, за который была доступна статистика перед беспорядками в связи с делом Джорджа Флойда, в общей сложности 13 безоружных чернокожих мужчин были убиты полицией по всей Америке, согласно статистике, собранной связанной с ЦРУ и принадлежащей олигархам газетой Washington Post. По данным Post, число безоружных чернокожих мужчин, убитых белыми полицейскими в 2019 году, могло составлять от трех до семи. Без сомнения, обе цифры болезненно высоки, но далеко не так высоки, как общее число 7300 чернокожих американцев, ставших жертвами убийств в 2019 году, подавляющее большинство из которых было совершено другими чернокожими американцами, не говоря уже о сотнях белых американцев, убитых чернокожими американцами в тот же год. Так что, возможно, проблема убийств в Америке в конце концов не является главным образом продуктом расизма.

Последствия новой "антирасистской" математики Америки можно измерить количеством потерянных жизней и разрушенных семей, почти все из которых чернокожие. Например, 31 мая 2020 года, через неделю после смерти Джорджа Флойда в Миннеаполисе, 25 чернокожих жителей Чикаго были убиты и еще 85 получили ранения — такое ежедневное число погибших можно увидеть в зоне боевых действий. Тем не менее, смерть Джорджа Флойда вызвала то, что широко описывалось как "национальная расплата", не только с якобы широко распространенными жестокими методами работы полиции, но и с широкомасштабными последствиями "превосходства белой расы" и "структурного расизма". Тех усиленно пропагандируемых явлений, которым так не хватает объективной статистики и которые лучше всего можно охарактеризовать как теории заговора.

Вы можете винить во всем Барака Обаму. Или вы можете обвинить беспомощную американскую элиту, одержимую идеями расы и идентичности. Или вы можете винить в этом Интернет и те огромные состояния, которые он породил. Более широкая картина, которую можно нарисовать из многочисленных и взаимосвязанных неудач Америки, представляет собой страну, страдающую от неизлечимой гнилости мозгов и совершенно неспособную справиться с задачей управления планетой.

Но в то же время Америка остается, безусловно, самой могущественной страной на Земле, с множеством великих умов, изобретающих великие вещи. Большинство американцев жаждут чувства общей цели и разделяют сильное желание ладить друг с другом. В последнее время даже ведущие олигархи, такие как Илон Маск и Билл Акман, мумифицированные своим огромным богатством, находят систему, в которой они живут, достаточно безумной, чтобы стоило рисковать своим состоянием, публично выступая против нее.

Исторически Америка, как правило, плохо создавала элиты европейского типа, потому что страна эта очень большая, а ее элиты по своей сути антидемократичны. Предыдущие попытки самопровозглашенной элиты управлять страной обычно заканчивались тем, что разъяренные популисты сбрасывали всадника с лошади. Тем не менее, разъяренный Дональд Трамп кажется столь же маловероятным спасителем американской демократии, особенно потому, что трудно представить, что ненавидящая Трампа элита страны, которая контролирует ее правящую и судебную бюрократию, позволит ему прийти к власти.

Сейчас, когда мы вступаем в год выборов, будущему процветанию Америки и угасающей американской демократии больше всего угрожает не Трамп и не его враги. Скорее, речь идет о растущей связи между недееспособными американскими элитами и напуганной олигархией, владеющей ключевыми коммуникационными платформами и трубопроводами, которые являются источниками крупнейших состояний страны, и создающей контекст, в котором живет и воспринимает реальность огромное количество американцев.

Лекарством от сегодняшнего американского краха является ликвидация спайки между нашими бюрократическими элитами и технологической олигархией, посредником между которыми являются "бароны разнообразия" из демократической партии. Способ сделать это состоит в том, чтобы устранить правовую защиту, которая позволила монополизироваться крупным технологическим компаниям и убила независимую американскую прессу. А затем ограничить власть национальных элит, позволив отдельным штатам создавать и обеспечивать соблюдение своих собственных законов, как это определено в Конституции США. Как только причины нынешнего безумия в стране будут устранены, американцы, возможно, смогут яснее увидеть свои собственные достоинства и слабости — и снова начнут вести себя как взрослые.