ТАС: Грузия разгневала Америку принятием закона об иностранном влиянии

Черноморскую страну Грузию с недавних пор сотрясают протесты против закона, требующего от неправительственных организаций (НПО) раскрытия информации об иностранном финансировании. Для Тбилиси это принципиально. Однако для Америки данный вопрос едва ли имеет большое значение. По крайней мере, он не должен ее волновать.

Однако он попирает бескрайние амбиции вашингтонских заправил из округа Колумбия. Избранное правительство Грузии отказалось выполнить указания из-за океана и отменить неугодный законопроект. И теперь администрация Байдена полна решимости навязать ему свою волю.

В общем, обычные имперские будни.

Грузия была одной из советских республик, вырвавшихся на свободу после распада СССР. Новая страна рождалась в муках, а знаменитая Революция роз позже привела к власти грузинскую версию Владимира Зеленского по имени Михаил Саакашвили. Последний связал себя с Вашингтоном, продавливал членство в НАТО и, опрометчиво положившись на американскую поддержку, совершил катастрофическую ошибку, обстреляв российские войска на территории отколовшейся Южной Осетии, чем спровоцировал вторжение Москвы в 2008 году.

К несчастью для себя, в ходе скоротечной, но не слишком удачной войны Тбилиси обнаружил, что американская поддержка имеет четкие границы. Предложение разрушить туннели, по которым Россия снабжает свои силы на территории Грузии, дошло до самого президента Джорджа Буша, и тот, слава Богу, заключил, что потенциальный союзник США не стоит третьей мировой. На последующих выборах Саакашвили потерпел поражение и власть перешла к оппозиционной партии "Грузинская мечта". Под ее началом Грузия поступила так, как на ее месте поступила бы любая здравомыслящая маленькая страна по соседству с разгневанным гигантом: приспособилась и уступила. Несмотря на критику Вашингтона, "Грузинская мечта" уже дважды переизбиралась. Американские политики намеревались превратить Тбилиси в инструмент для сдерживания России, но грузины решили пойти своим путем.

С тех пор, как Тбилиси принял законопроект об иноагентах, администрация Байдена пытается вынудить законно избранный парламент Грузии сменить курс. Как воробей не упадет на землю без воли божией, так и в Тбилиси, судя по всему, ни один закон не будет принят без одобрения Вашингтона.

Критики считают его приговором грузинской демократии и готовы действовать. Пресс-секретарь Белого дома Карин Жан-Пьер (Karine Jean-Pierre) заявила, что эта мера "вынудит нас решительно пересмотреть наши отношения с Грузией". Помощник госсекретаря по делам Европы и Евразии Джеймс О’Брайен (James O’Brien) предупредил, что это может стать "поворотным моментом" в "доселе конструктивном и плодотворном партнерстве Америки с Грузией". Он пригрозил законодателям из "Грузинской мечты", поддержавшим эту меру, санкциями — и вскоре после этого Соединенные Штаты действительно ограничили выдачу виз предполагаемым грузинским "нарушителям".

Аналогичной оказалась реакция и на Капитолийском холме, где самозваных госсекретарей оказалось хоть отбавляй. Член палаты представителей Джо Уилсон (Joe Wilson, республиканец от Южной Каролины) разработал против Грузии целый законопроект. Он предусматривает санкции против должностных лиц, которые "несут материальную ответственность за подрыв или нанесение ущерба демократии, правам человека или безопасности Грузии", включая всех причастных к принятию "недавнего закона об иностранных агентах по российскому образцу". При этом он же предложил торговые и визовые льготы на тот случай, если правительство все же одумается и подчинится воле Вашингтона. Европейские политики потребовали от Евросоюза ввести аналогичные санкции, одновременно приостановив рассмотрение заявки Тбилиси на вступление в ЕС.

Во всех разногласиях критики винят Москву.

Люк Коффи (Luke Coffey) из Гудзоновского института заявил, что закон был прозван "российским", потому что это — "копия кремлевских мер, призванных заткнуть рот, задушить и разгромить политическую оппозицию". Аналитик Ивана Страднер (Ivana Stradner) заявила, что цель Москвы — "удержать Грузию в своих лапах без единой пули" и что закон "послужит толчком и побудит другие правительства к принятию авторитарных мер". Бывший посол в ЕС Натали Сабанадзе сравнила закон с "государственным переворотом" и заметила: "Понятия не имею, работают ли они по указке России, но они, безусловно, действуют в ее интересах".

Возможно, это действительно хитрый план Москвы, но никаких доказательств тому представлено не было. Требование прозрачности само по себе отнюдь не является недемократичным. Грузинский закон лишь обязывает НПО регистрироваться отдельно, если более 20% их финансирования поступает из-за границы. Соответствующую информацию отныне придется раскрывать властям. Такие группы будут считаться либо проводниками иностранных интересов, либо "агентами иностранного влияния". Разумеется, никто не захочет надевать этот ярлык добровольно, но, судя по всему, ничем бóльшим закон не грозит. Более того, он даже поражает своей мягкостью. Никого не посадят. Никого не отстранят от политики. Никого не оштрафуют. Просто сведения об иностранном финансировании станут достоянием общественности.

Реальные возражения сводятся к тому, что основная часть средств грузинским НПО поступает из Соединенных Штатов и Европы. Отсюда и местные демонстранты с флагами ЕС. Несмотря на весь пафосный треп союзников о "демократических ценностях", они бы предпочли сохранить свою деятельность в тайне. Западные спонсоры утверждают, что поддерживают демократию, но их конечная цель мало чем отличается от авторитарных государств — установить в стране максимально дружественное правительство. Именно поэтому нынешние власти так возмущены иностранным финансированием НПО.

Несколько лет назад мой друг, сотрудник Международного республиканского института, существующего на деньги правительства США, рассказал, что ему официально поручено продвигать в одной стране демократию, но при этом ему запретили встречаться с крупнейшей парламентской партией, потому что они популисты и противятся членству в ЕС. Мне довелось оказаться в этой стране в день выборов, но мы так и не встретились: он сказал, что слишком занят рекламой основных проевропейских партий. Вопреки всем обвинениям во вмешательстве в предвыборную гонку 2016 года в адрес России (во многом, кстати, опровергнутым), пальма первенства на этом поприще принадлежит самим Соединенным Штатам. Согласно исследованию университета Карнеги-Меллона Вашингтон вмешивался в зарубежные выборы больше всех: в общей сложности 81 раз только за период с 1945 по 2000 год.

Москва тоже регулирует иностранное финансирование и влияние, но подлинная проблема заключается отнюдь не в требованиях прозрачности, а в авторитарных замашках. В конце концов, американцев самих возмущает иностранная деятельность на территории США — вплоть до приписываемых Китаю и России попыток повлиять на исход выборов, иностранной помощи американским политическим деятелям и финансирования вашингтонских аналитических центров из-за рубежа. Разумеется, администрация Байдена отказывает Владимиру Путину и его кругу олигархов в демократическом праве тайно финансировать американскую политическую деятельность.

На самом деле, Соединенные Штаты всегда щепетильно относились к зарубежному влиянию на американскую политику и бизнес. Еще президент Джордж Вашингтон предостерег в своем прощальном обращении: "Свободному народу следует быть постоянно настороже ввиду опасности коварных уловок иностранного влияния (заклинаю вас верить мне, сограждане), поскольку история и опыт свидетельствуют, что иностранное влияние — один из злейших врагов республиканского правительства". В первые годы существования Соединенных Штатов разногласия возникали из-за Великобритании, Франции и Испании.

В 1938 году конгресс принял Закон о регистрации иностранных агентов. По данным исследовательской службы конгресса, его цель заключалась в том, чтобы "ослабить влияние тиражируемой в Соединенных Штатах иностранной пропаганды". Иными словами, запретить определенные взгляды — особенно если их финансируют определенные иностранцы. По нему агенты так называемых "иностранных принципалов" (или нанимателей) обязаны зарегистрироваться в правительстве США. Мера эта носит весьма обширный характер: "принципалами" могут считаться как иностранные правительства, политические партии, организации, так и частные лица. Участие в политической деятельности или политтехнологиях, сбор или трата средств, а также выступление от имени иностранных принципалов перед правительством США — все это переводит человека в категорию иностранных агентов. Отныне на него распространяются особые требования по регистрации, раскрытию информации и учету.

Обширное американское законодательство создало особую практику для юристов. Например, компания Covington & Burling опубликовала справочник по закону, на основании которого выносится все больше уголовных приговоров. Среди заключений фирмы можно прочесть следующее: "Закон об иностранных агентах написан настолько широко, что, если понимать его буквально, регистрация может потребоваться даже для рутинной деятельности юридических фирм"; "Закон об иностранных агентах сложен, туманен и расплывчато сформулирован"; "Складывается впечатление, что основания для регистрации в качестве иностранного агента чрезвычайно широки"; "Закон об иностранных агентах не имеет минимального порога и применяется даже по самым малозначительным из предусмотренных поводов". Фирма Covington & Burling даже предупредила о "распространенных ловушках", чреватых уголовной ответственностью "даже без формального контракта или факта оплаты и даже в тех случаях, когда иностранное лицо не является государственным чиновником".

С аналогичными предупреждениями выступила фирма Buchanan Ingersoll & Rooney. "Широкий спектр деятельности, которая требует регистрации по Закону об иностранных агентах, становится еще обширнее, если принять во внимание саму его трактовку понятия “политическая деятельность”", — пишет фирма. "Более того, при совокупном рассмотрении сфера применения Закона об иностранных агентах представляется еще более обширной и может включать широкий спектр деятельности от имени иностранных правительств, политических партий и организаций, включая среди прочего лоббирование правительственных чиновников США; деятельность, призванную сформировать у американской общественности определенное мнение об иностранном правительстве или организации; или даже предоставление иностранным чиновникам площадки для изложения своих программ и идеологий", — заключает она.

Если Америка не предала демократию, приняв такой закон, то отчего же с ней несовместим грузинский закон, к тому же трижды одобренный законно избранным парламентом?

Может показаться, что союзники перестали считать выборы мерилом демократии. Для американских и европейских политиков, объятых идеей смены режима, демонстрации важнее всяких выборов. Так, член палаты представителей Уилсон заявил, что "пророссийское правительство выступило против патриотически настроенных грузин, отвергнувших мрачное Средневековье Кремля". "Репрессии против свободолюбивых грузин должны прекратиться, и США решительно призывают вернуться к демократическим нормам и ценностям", — добавил он. Сенатор Джинн Шейхин (Jeanne Shaheen) также заявила, что закон "идет наперекор чаяниям грузинского народа".

Это весьма высокомерная оценка политики другой страны. Она не считается с чувствами не менее патриотически настроенных грузин, проголосовавших за "Грузинскую мечту". Отчего-то отражением "демократических норм и ценностей" считаются именно демонстрации, а не голосование. (Даже если допустить, что обвинения в адрес правительства в применении чрезмерной силы против демонстрантов, обоснованы, ничего общего с законопроектом о прозрачности они не имеют.)

К слову, аналогичным образом в 2014 году был свергнут и президент Украины Виктор Янукович. Он был завзятым коррупционером, но при этом выиграл демократические выборы — достаточно честные, по признанию западных же наблюдателей. Его свергли в результате уличных демонстраций в городе, где верховодила оппозиция, фактически лишив избирательных прав миллионы людей, за него голосовавших и, по тогдашним опросам, выступавших против его свержения. Кто же, спрашивается, настоящий "демократ"?

В итоге можно сказать, что грузинские трения не имеют ничего общего с демократией. Критиков попросту не устроил выбор, который сделали демократически избранные политики в Тбилиси. Коффи утверждает, что "Грузинская мечта" некогда была убежденно прозападной, но в какой-то момент "наверх пробились" пророссийские элементы. Хотя официально от стремления в ЕС и НАТО Тбилиси не отказывался, Коффи посетовал, что правительство не продавливает эти вопросы с должным пылом. Более того, отметил Коффи, Грузия не поддержала ни санкций против Москвы, ни соотечественников, добровольно отправившихся воевать за Украину. Член палаты представителей Уилсон выкатил собственный список претензий: дескать, правительство Грузии "открыто подрывает американские и другие западные организации по продвижению демократии, а также местное и международное гражданское общество, одновременно расширяя связи, в частности, с Россией, а также с Китаем".

Едва ли такая позиция удивительна со стороны прагматичных лидеров маленькой страны, оказавшейся в тени грозного соседа. Особенно, когда союзники доказали, что не погнушаются кровавой конфронтации с Россией чужими руками. Как бы грузины ни сочувствовали Украине, многие ли из них захотят отправиться в пропасть вслед за Киевом?

Разумеется, Брюссель вправе устанавливать собственные критерии для членства в ЕС — в том числе требовать, чтобы европейские НПО с толстой чековой книжкой всячески привечались. Но чем же может оправдать свое вмешательство Вашингтон? Американские политики могут усомниться в верности суждений грузинских избирателей и лидеров, но это не повод их наказывать. Если правительство Грузии якобы идет "не в ногу с народом", то критики вправе сделать закон одной из тем парламентских выборов, назначенных на октябрь. Именно это и пообещала сделать президент страны Саломе Зурабишвили (выполняющая в основном церемониальные функции) после безуспешных попыток заблокировать законопроект.

У американских политиков у самих целый ворох политических проблем. Сверхдержава должна верно расставить приоритеты и дать другим странам, правительствам и народам возможность самим решать свою судьбу. Как, например, и поступили в Грузии.