Исключительности США пришел конец — независимо от того, кто победит на выборах

Андреас Клют: США потеряют статус гегемона независимо от результатов выборов

Читать на сайте inosmi.ru
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Независимо от того, кто станет следующим хозяином Белого дома, мир уже не будет считать Вашингтон ориентиром и светочем, пишет автор колонки в Bloomberg. Глобальное сообщество прямо сейчас разочаровывается в идее "исключительности" Штатов — той самой, что некогда помогла им стать могущественным гегемоном.
Самый простой способ сформулировать будущее американской внешней политики — это представить два сценария в виде двойного выбора. Если Дональд Трамп вернется в Белый дом, Соединенные Штаты вновь обратятся к политике изоляционизма. Если Джо Байден будет переизбран, США останутся интернационалистами.
В этой схеме не учитываются изменения, которые могут быть менее очевидными, но более значимыми для других стран, — те, которые будут происходить независимо от того, кто победит в ноябре. Впервые за два с половиной века своего существования США перестанут смотреть на мир через призму собственной исключительности и будут вести себя как еще одна великая держава, использующая свою внушающую благоговение мощь для удовлетворения собственных узких интересов.
Старое представление об исключительности Америки существовало с самого начала ее истории. В 1630 году оно вдохновило губернатора колонии Массачусетского залива Джона Уинтропа (John Winthrop) на слова о "граде на холме", а Рональда Рейгана в 1980 году — на то, чтобы превратить ту же фразу уже в "сияющий город на холме".
С годами эта исключительность принимала разные формы — от "Манифеста Судьбы" до расистского "англосаксонизма", от веры в уникальное теологическое призвание страны до гордости за ее гражданские добродетели. Но так или иначе, большинство политиков соглашались с [писателем] Германом Мелвиллом (Herman Melville): "Мы, американцы, — особый, избранный народ — Израиль нашего времени; мы управляем ковчегом свобод всего мира... Остальные народы должны вскоре оказаться позади нас. Мы — пионеры мира, передовой отряд".
Это разделяемое всеми чувство исключительности было также краеугольным камнем для двух противоборствующих подходов ко внешней политики страны, как отметил Генри Киссинджер в 1994 году, в момент однополярного американского превосходства. Изоляционисты считали, что США должны совершенствовать свою демократию у себя дома и светить остальному человечеству в качестве "маяка" — но в остальном оставить мир в покое. Интернационалисты понимали исключительность как обязанность распространять американские ценности по всему миру в качестве "крестоносцев" или "миссионеров".
Каждая из этих традиций в разное время служила Америке и миру как во благо, так и во вред. До испано-американской войны изоляционизм в значительной степени удерживал США от участия в махинациях с балансом сил и империалистических авантюрах старого мира; это было хорошо. В период между двумя мировыми войнами изоляционистские США отказались от своей ответственности — когда могли бы сохранить международный порядок; это было плохо.
После Второй мировой войны интернационалистские и квазимессианские США построили уже новый мировой порядок — по крайней мере в большей части некоммунистического, или "свободного" мира, и обеспечили его соблюдение. Хорошо. Со временем американская уверенность превратилась в высокомерие. Яркая иллюстрация: в 2002 году Джордж Буш-младший провозгласил, что сегодня человечество "держит в своих руках возможность способствовать триумфу свободы", и пообещал, что "Соединенные Штаты с почетом принимают ответственность за лидерство в этой великой миссии". Несколько месяцев спустя он отдал приказ о начале ошибочной и катастрофической войны в Ираке.
Сияя как маяк или завоевывая и проповедуя как крестоносец, лидеры США в основном соглашались с тем, что самоуправление Америки — ее демократия — было явлением исключительным. Хотя Америка была далека от совершенства, особенно до начала движения за гражданские права, казалось, что она вечно карабкается к своей цели на этом сияющем холме, работая на ходу, демонстрируя людям во всем мире идею свободы. И как раз в этой области грядут колоссальные изменения.
Европу ждет незавидное будущее
Эсхатология американской демократии впервые стала сомнительной во время первого срока Трампа, особенно после нападения на Капитолий 6 января 2021 года. Если бы страна впоследствии сплотилась в защиту своих республиканских идеалов — например, во время слушаний в конгрессе 6 января [по делу о нападении на Капитолий], — впоследствии мог бы подтвердиться нарратив о верном пути к самоисправлению. Этого не произошло.
Вместо этого "Большая ложь" (о том, что последние выборы были "украдены" у Трампа) продолжает жить — наряду с другими теориями заговора. Идет подготовка к использованию второго срока Трампа для того, чтобы настроить Министерство юстиции против политических врагов, даже если приспешники Трампа делают вид, что это уже произошло при Байдене. Нейтралитет и непредвзятость более чем одного члена Верховного суда находятся под вопросом. И левые, и правые по разным причинам боятся, что главенство права уступит место главенству силы, и теряют веру в выборы, институты и исключительную добродетель Америки. Фильм, который передает такое настроение в этом году, — "Гражданская война", призрачная история о том, как американцы убивают друг друга без всякой видимой причины.
Внешний мир невероятно внимательно следит за происходящим. Иностранцы, конечно, больше не видят в США маяк республиканства. И они, будь то союзники или противники, не потерпят больше американских крестовых походов. Исследовательский центр Pew Research Center опросил жителей 34 стран и выяснил, что в среднем 69% не уверены в том, что Трамп будет правильно действовать во внешней политике; то же самое нелестное большинство в 46% говорит о Байдене.
Что, пожалуй, еще важнее — это идеалы, в которые сегодня верят американцы. Сомневаюсь, что многие за пределами Бэлтвея (Beltway — название объездной автострады вокруг Вашингтона — прим. ИноСМИ) все еще готовы подписаться под словами, прозвучавшими из уст бывшего госсекретаря Мадлен Олбрайт и впоследствии взятых на вооружение многими республиканцами и демократами, которые считали Америку "незаменимой" нацией. Исключительности в ее старой форме пришел конец. А вместе с этим отмирает и представление о роли Америки как маяка или крестоносца.
Что придет ей на смену? Новый подход к международным делам будет напоминать тот, который Киссинджер изучал как исследователь и пытался применить на практике, еще будучи главной фигурой американской дипломатии. Он оставляет меньше места для идеализма и больше для реализма, делает меньший акцент на ценностях и больший — на интересах. Он не является ни изначально хорошим, ни очевидно плохим — просто его результаты сильно разнятся в зависимости от ситуации в каждой отдельно взятой стране.
Америка уходит с УкраиныКак будет развиваться конфликт, если Киев не получит дополнительную поддержку со стороны Вашингтона? Таким вопросом задается автор статьи для NYT. По его мнению, последнего пакета помощи ВСУ хватит на несколько недель. Между тем Россия получит больше возможностей, подобных Авдеевке.
Например, и Украину, которая защищает свой национальный суверенитет и выживает в конфликте против России, и Тайвань, которому, возможно, еще придется бороться за свою демократию и свободу против материкового Китая, называют "новым Западным Берлином". Но будет ли любой будущий президент США рисковать войной, в том числе ядерной, заявляя: "Я — киевлянин"? (Отсылка к фразе "Я — берлинец" (нем. Ich bin ein Berliner), которую президент США Джон Кеннеди употребил 26 июня 1963 года в своей речи в Западном Берлине, выражая свою солидарность и поддержку жителям города после возведения коммунистическим режимом ГДР Берлинской стены — прим. ИноСМИ)
Америка, которая отказывается быть крестоносцем, отвергнет и роль Белого рыцаря. А страна, которая не видит себя в роли маяка, будет меньше заботиться о том, чтобы вести себя высокопарно по отношению к другим. Экономическая политика США уже становится протекционистской и националистической. Она также станет более транзакционной — будут заключаться сделки, которые лидеры могут реализовать у себя дома, без необходимости отстаивать высокие принципы глобального управления.
Американская гегемония в защите либерального — или "основанного на правилах" — международного порядка сойдет на нет скорее от отсутствия интереса, чем от недостатка ресурсов. Поддержка Вашингтоном международного права, от Организации Объединенных Наций до суда в Гааге, будет ослабевать.
Вместо этого американские лидеры будут взаимодействовать со своими иностранными коллегами так, как австрийский государственный деятель князь Меттерних (любимец Киссинджера) взаимодействовал с монархами Европы в XIX веке. Они попытаются установить новый баланс сил и договориться о сферах влияния, даже за счет дружественных, но небольших государств. Пекин уже проворачивает подобное в Южно-Китайском море, а Москва — в Восточной Европе. В ближайшие годы, как и во времена Меттерниха, этот стиль дипломатии будет время от времени использовать войну в качестве инструмента, хотя и (хочется надеяться) ограниченно.
Некоторые студенты, изучающие американское государственное устройство, будут оплакивать этот сдвиг. Другие, раздраженные лицемерием, которое часто сопровождало исполнителей роли "маяка" и "крестоносца", пожмут плечами и скажут "невелика потеря". В каком-то смысле мир, как внутри Америки, так и за ее пределами, просто возвращается к исторической норме, в которой ценности имели меньшее значение, а сила — большее. И друзья, и враги Америки должны это осознавать.
Об авторе: Андреас Клют (Andreas Kluth) ведет колонку в издании Bloomberg Opinion, в которой освещает темы дипломатии США, национальной безопасности и геополитики. Ранее он работал главным редактором в издании Handelsblatt Global и автором статей для Economist.
Обсудить
Рекомендуем