NYT: психиатры в армии США пожаловались на давление со стороны командования

Среди солдат самоубийства происходят чаще, чем среди гражданских. Многие ошибочно полагают, что причина кроется в боевых травмах — но на самом деле наиболее уязвимой группой являются солдаты, которые никогда не служили в горячих очках. Уровень самоубийств в армии неуклонно растет даже в мирное время и сейчас превышает общее число погибших в ходе боевых действий в Ираке и Афганистане. Расследование, проведенное NYT в связи со смертью младшего специалиста Остина Вэлли (Austin Valley), служившего в канзасском Форт-Райли, показало, что армейские психиатры подчиняются руководству бригад и зачастую действуют далеко не в интересах солдат.

Вот что нужно знать о кризисе самоубийств в армии.

После войны во Вьетнаме армия США подверглась реформам. Были замедлены темпы роста, что позволило командирам подвести итоги деятельности войск и оценить стратегию. Но после ухода из Афганистана в 2021 году подобных мероприятий проведено не было. На деле в некоторых подразделениях коэффициент оперативного напряжения — то есть количество времени, которое солдаты проводят вдали от дома — остается столь же высоким, как в разгар войны с терроризмом, хотя численность личного состава стала меньше: армия снизила план комплектования в 2023 году, после того как не сумела обеспечить призыв необходимого количества военнослужащих.

Стратегия армии заключается в сдерживании ядерных противников, таких как Китай и Россия, путем размещения войск по всему миру для выполнения задач мирного времени. Для этого она должна быть способна развернуться где угодно, в любое время и по любой причине. Поддержание постоянной "боеготовности" часто происходит в ущерб здоровью и благополучию солдат, которые все чаще ссылаются на ощущение бесцельности, ведь их заставляют трудиться без хоть сколько-нибудь четкой цели. "Все в армии подавлены", — говорит один рядовой.

В армии хоть и уверяют, что пытаются избавиться от стереотипов, связанных с психиатрической помощью, но могут проявлять небрежность в отношении соблюдения врачебной тайны. Главы некоторых подразделений выкладывают списки своих подчиненных, посещающих психиатров, в открытый доступ или обсуждают состояние их здоровья с посторонними. Также они могут оказывать давление на медиков, заставляя их принимать решения, противоречащие законным интересам пациентов.

В последние годы, с целью усиления контроля за медобслуживанием солдат, армейское командование включило в свои подразделения психиатров, проводит для них ежегодную аттестацию и решает вопросы касаемо их продвижения по службе. Медработники говорят, что на них оказывают давление, заставляют менять курс лечения и разрешать солдатам командировки в другие страны, чтобы помочь армии покрывать кадровые квоты. "Приходится выбирать между карьерой и жизнями солдат", — говорит один из офицеров.

В большинстве случаев при совершении самоубийств используется именно огнестрельное оружие. Американские законы о контроле над оружием затрудняют защиту армией солдат, имеющих суицидальные намерения. Федеральный закон запрещает покупать оружие людям, которые ранее принудительно были отправлены в психиатрические учреждения, но не тем, кто обращается за помощью добровольно. Даже если армия относит солдат к категории "повышенного риска" и запрещает им обращаться с оружием военного образца, эта политика не распространяется на личное огнестрельное оружие и не имеет силы за пределами военной базы.

За последние 20 лет Министерство обороны потратило миллионы долларов на исследования по предотвращению самоубийств, но их результаты обычно игнорируются. В феврале 2023 года последний из независимых комитетов департамента по предотвращению самоубийств опубликовал отчет, в котором основными проблемами значатся высокий коэффициент оперативного напряжения, расплывчатые правила в отношении контроля над оружием и низкое качество жизни на базах. Дэвид Радд (David Rudd), клинический психолог и директор института изучения армейских самоубийств при Университете Мемфиса, говорит, что доклад комитета перекликается со многими другими, начиная с 2008 года; однако уверенности в том, что на этот раз рекомендации воспримут всерьез, у него нет. "Полагаю, это исследование, как и все остальные, отложат в долгий ящик и никогда не реализуют", — убежден он.