FA: Москва стремится избежать эскалации в ближневосточном регионе

После атаки ХАМАСа на Израиль 7 октября Россия с удовольствием наблюдала, как ухудшается ситуация на Ближнем Востоке и завладевает вниманием ее главного противника, Соединенных Штатов. Однако 13 апреля Москва всерьез встревожилась еще одной проблемой. В ответ на нападение на консульство Ирана в Дамаске, ее могущественный союзник Тегеран запустил более 300 ракет и беспилотников по Израилю. Хотя эта атака была эффективно нейтрализована противоракетной обороной и скоординированной поддержкой со стороны США, арабских и европейских партнеров, шесть дней спустя Тель-Авив все же ответил ударом по системе ПВО в Исфахане, городе в глубине Ирана. Тщательно выверяя свои действия, и Израиль, и Иран дали понять, что они стремятся избежать региональной войны. Тем не менее, атакуя напрямую друг друга, два давних врага показали, что неписаные правила противостояния между ними изменились, из-за чего каждому стало сложнее оценивать действия и намерения другого. Это обеспокоило Россию, которая с одной стороны пытается ослабить позиции США в регионе, а с другой — не желает быть вовлеченной в региональный конфликт и не хочет возникновения масштабной войны на Ближнем Востоке.

Конечно, рост напряженности в отношениях между Ираном и Израилем может создать преимущества для Москвы. Во-первых, дальнейшая эскалация на Ближнем Востоке почти наверняка отвлечет внимание Вашингтона от Украины и замедлит поставки туда американского оружия в условиях, когда Россия проводит там успешное наступление. Эта динамика была очевидна сразу после событий 7 октября, когда администрация Байдена, используя свои и так ограниченные запасы, дополнительно отправила на Ближний Восток батареи ПРО, которые так отчаянно жаждал Киев. В апреле, в ожидании ответного удара Ирана по Израилю, Соединенные Штаты перебросили в регион дополнительные силы, чтобы помочь обороне Израиля. Затем, в июне, на фоне растущей напряженности между Израилем и Хезболлой, Вашингтон направил в туда корабли и морскую пехоту США. Дальнейшая эскалация потребует выделения Вашингтоном еще ресурсов для Ближнего Востока, что Кремль может только приветствовать. Более того, война там, скорее всего, приведет к росту цен на нефть, что осложнит усилия администрации Байдена по снижению стоимости топлива для среднего американского потребителя за несколько месяцев до выборов в США. Президент России Владимир Путин наверняка доволен, в каком затруднительном положении оказался Джо Байден.

Тем не менее, полномасштабная война в регионе создаст серьезный риск и для Москвы. Если бы Израиль начал воевать с Хезболлой или Ираном, Кремлю пришлось бы столкнуться с тремя опасными последствиями: его союзник — Сирия оказался бы втянут в конфликт, способности Ирана снабжать Россию оружием ослабли бы, а российские отношения с арабскими государствами Персидского залива и опять же Ираном осложнились. Поэтому, как представляется, в такой войне Соединенным Штатам следует ожидать, что Москва будет оказывать ограниченную поддержку противникам Израиля и громко обвинять Вашингтон в эскалации, избегая при этом прямого военного вмешательства. С учетом этого Соединенным Штатам следует использовать имеющиеся в их распоряжении дипломатические и военные средства, чтобы не допустить нарастания напряженности в регионе.

Даже если Иран и Израиль избегут прямой конфронтации, эскалация нынешнего конфликта с Хезболлой будет рискованной для России. Если Тель-Авив решит вторгнуться в Ливан, это, скорее всего, приведет к широкомасштабным разрушениям на ливанской территории, а также к обстрелу Израиля ракетами Хезболлы. Сирия, где у России есть военно-морские и авиационные базы, может быстро стать еще одной ареной конфликта, поскольку в стране расположены многочисленные позиции группировки и логистические маршруты, по которым израильтяне могут нанести удар. Наряду с атакой на иранское консульство в Дамаске Тель-Авив уже нанес удары по сирийской инфраструктуре, включая склады боеприпасов, контрольно-пропускные пункты и штаб-квартиры воинских подразделений, которые содействуют Тегерану в переправке оружия Хезболле и другим его партнерам. В начале июля в результате удара израильского беспилотника в Сирии погибли два боевика ливанской военной группировки, что побудило их запустить ракеты по Голанским высотам. Недавно в израильских СМИ сообщили, что Израиль предостерегает президента Башара Асада от участия в нынешней войне в Газе, даже угрожая уничтожить его режим, если из Сирии будут совершаться новые вылазки.

В случае начала полномасштабной войны с Хезболлой израильские атаки на Сирию, вероятно, усилятся. Хотя последствия будут далеко не такими разрушительными, как те, которых может ожидать Ливан, они все равно будут нервировать Россию. Украина остается важнейшим приоритетом российской внешней политики, но Сирия по-прежнему значима для Кремля как пример конфликта, в котором Москва вышла победителем, поддержав своего союзника. Сирия также представляет стратегическую ценность для России, как платформа для демонстрации мощи Кремля в восточном Средиземноморье с военно-морской базы в Тартусе и авиабазы в Хмеймиме, которые Москва модернизировала и расширила перед СВО на Украине. Страна также является логистическим центром переправки военных ресурсов в Ливию и регион Сахель в Африке, где расширяется присутствие России.

В Сирии есть много возможных целей для израильтян. Аэропорты Алеппо и Дамаска уже находятся под их прицелом. Но в случае войны Израиля с Хезболлой мишенью также может стать российская авиабаза Хмеймим на западе Сирии, которую возможно использовать в качестве транзитного пункта для иранского оружия. Израиль, скорее всего, предупредит Москву перед такими ударами, поскольку причинение вреда российскому военному персоналу может привести к эскалации конфликта.

Однако Россия все же может столкнуться с ударом по некоторым из своих военных активов в Сирии. Январское решение Москвы усилить собственное воздушное патрулирование вдоль линии размежевания между Сирией и Голанскими высотами, вероятно, было задумано как предупреждение и Ирану, и Израилю, чтобы они не допустили втягивания режим Асада в водоворот регионального конфликта. В случае усиления израильских атак на Сирию Москва, вероятно, активизирует свои средства РЭБ в Хмеймиме, чтобы сорвать операции Тель-Авива и позволить сирийцам использовать российские системы ПВО для поражения израильских истребителей. Однако Москва, вероятно, хотела бы избежать впечатления, что ее силы напрямую воюют с Израилем, если только она не посчитает, что ее присутствие в Сирии находится под серьезной угрозой.

Если Ближний Восток взорвется, Иран также может быть втянут в конфликт. Сообщается, что перед ответным ударом по Ирану 19 апреля военный кабинет Израиля обдумывал несколько вариантов, включая удары по стратегическим объектам, в том числе базы КСИР или ядерные исследовательские объекты. Вместо этого Израиль пошел лишь на умеренный ответ. Тем не менее, его лидеры наверняка будут менее сдержанными в случае дальнейшей эскалации конфликта. И у них есть возможность нанести серьезный ущерб Ирану. Это было продемонстрировано, когда Израиль ударил по объекту в Исфахане, продемонстрировав возможности израильской разведки и ее способность действовать на иранской земле. Не может быть никаких сомнений в том, что будущие израильские атаки могут нанести ущерб Ирану.

Эти удары Израиля предположительно могут быть нацелены на иранские предприятия по производству беспилотников в районах Тегерана и Исфахана, а также баллистических ракет в Тегеране, Ходжире и Шахруде или боеприпасов в Парчине и Исфахане. Объекты, производящие критически важные компоненты оружия, такие как двигатели для дронов в Тегеране и Куме и твердотопливные ракетные двигатели для баллистических ракет в Ходжире и Шахруде, также могут подвергнуться нападению. Хотя такие объекты разбросаны по всей стране, масштабные удары могут, по крайней мере в краткосрочной перспективе, повлиять на поставки иранского оружия этих категорий в Россию.

В зависимости от того, какие объекты решит в обостряющейся ситуации атаковать Израиль (или США, если они решат присоединиться), оборонная промышленность Ирана может оказаться в серьезной ситуации. Это будет иметь последствия и для России, которая полагается на иранские беспилотники и другое вооружение для продолжения СВО на Украине. Действительно, после начала российской спецоперации на Украине в 2022 году Москва и Тегеран значительно расширили военно-техническое сотрудничество: Россия получила различные типы иранских боевых дронов, артиллерийские снаряды, боеприпасы для стрелкового оружия и планирующие бомбы. Признавая эту зависимость, Россия начала производство у себя иранских беспилотников "Шахед" и обеспечила себе дополнительные военные поставки из Северной Кореи. Хотя последнее, несколько уменьшило зависимость России от поставок иранских систем вооружений, Москва, конечно, не желает, чтобы оборонная промышленность ее ближневосточного партнера была бы уничтожена. Пока Россия ведет СВО на Украине, она будет стремиться к тому, чтобы Тегеран мог пополнять ее военные запасы, а также сотрудничать с Москвой в разработке новых видов беспилотников.

Вступление Ирана в войну создаст для Москвы и другие проблемы. Если Израиль решит напасть, Тегерану придется мобилизовать весь свой военный потенциал, чтобы нанести ответный удар. Не имея эффективных военно-воздушных сил и средств противовоздушной обороны, Ирану придется полагаться на свой арсенал ракет и БПЛА, что серьезно ограничит возможности их поставок России (Россия не получает военную помощь от третьих стран — прим. ИноСМИ). Даже если бы эскалация на Ближнем Востоке ограничилась только боевыми действиями между Израилем и иранскими марионетками, Тегерану пришлось бы пополнять арсеналы своих партнеров, что опять-таки давало бы ему меньше свободы действий для поддержки Москвы.

Возглавляемая Израилем кампания против Ирана также может создать репутационные риски для России. Поскольку СВО на Украине является главным приоритетом Кремля, у него нет ни возможностей, ни желания прийти на помощь Ирану в случае возникновения на Ближнем Востоке серьезного военного конфликта. Фактически, Россия всегда хотела избежать войны с Израилем, не говоря уже о военном конфликте с США. Если напряженность в этом регионе будет и дальше расти, Москва вряд ли захочет стать для Ирана "рыцарем в сияющих доспехах". Скорее она будет громко говорить об агрессии США и, возможно, усилит военную поддержку Ирана в случае атаки на него, но избежит прямого вмешательства в сам конфликт. Такая косвенная поддержка может подорвать доверие к России в регионе и за его пределами. В среднесрочной перспективе ирано-израильская война, в случае ее возникновения, может только подтолкнуть Тегеран к созданию ядерного оружия. А это как раз то, что Москва захочет избежать из-за понятных рисков.

Региональная эскалация может также осложнить отношения России с Ираном и арабскими государствами Персидского залива. В последние годы Объединенные Арабские Эмираты и Саудовская Аравия стремятся к улучшению отношений с Ираном, рассчитывая, что прямой диалог и экономические связи являются лучшим способом сохранить региональную стабильность. Хотя это сближение и было организовано без прямого участия России, оно принесло пользу Москве. Кремлю стало легче сотрудничать с Ираном и его партнерами, которые являются основными антизападными силами в регионе, сохраняя при этом свои отношения с арабскими государствами. Между тем, координация со странами Персидского залива в рамках ОПЕК+ дала России рычаги воздействия на нефтяной рынок, а ОАЭ стали важным каналом для усилий России по обходу западных санкций, введенных в ответ на ее спецоперацию на Украине.

Отношения России с арабскими государствами Персидского залива и с Ираном помогли Москве обосновать необходимость расширения членства в БРИКС — блоке государств, основанном Бразилией, Россией, Индией и Китаем в 2009 году, к которому в 2011 году присоединилась Южная Африка. В 2023 году группа расширилась за счет включения в нее Ирана и ОАЭ, а также Египта и Эфиопии, что способствовало усилиям Кремля по созданию растущего сейчас в мире альянса незападных держав. России гораздо легче поддерживать эти отношения, когда Персидский залив стабилен, а не участвовать в игре с нулевой суммой, в которой ее отношения с одной стороной конфликта будут раздражать другую. Неудивительно, что российские дипломаты были счастливы, когда король Бахрейна Хамад ибн Иса Аль Халифа пообещал в мае во время визита в Москву, что его страна, уже давно считающееся значимым арабским государством Персидского залива, из тех, что ориентируются на Запад, нормализует отношения с Ираном.

Военная эскалация между Израилем и Ираном может осложнить планы России. Хотя несколько арабских государств помогли Тель-Авиву отразить воздушную атаку Тегерана 13 апреля, они тем не менее всячески преуменьшали свою роль в этом и дали понять, что заинтересованы в улучшении отношений. Эти страны выступают против любых дальнейших наступательных действий Израиля против Ирана или его вассалов, опасаясь, что региональная война поставит под угрозу их экономические планы и еще больше возмутит население и избирателей, осуждающих разрушительную политику Израиля в секторе Газа. Арабские государства Персидского залива понимают, что эскалация напряженности между Израилем, Ираном или его марионетками может привести к ударам и по их территории. Целями этих ударов могут быть военные объекты США или арабские стратегические активы, такие как нефтяные объекты, которые хуситы ранее атаковали в Саудовской Аравии и ОАЭ. Независимо от того, кто сделал первый выстрел, в любой эскалации страны региона, скорее всего, будут винить правительство премьер-министра Биньямина Нетаньяху. В результате недавнее сближение Израиля с ОАЭ и правительствами других стран Персидского залива пошло на убыль, что радует Кремль, который с опаской отнесся к формированию антииранского блока, объединяющего Израиль и арабские государства этого региона под эгидой США. Таким образом, локальная эскалация несет в себе риски и для арабо-иранской разрядки — и, как следствие, для России.

В апреле Иран и Израиль, казалось, подошли к опасной грани, но сумели сдержаться. Если в следующий раз они пойдут дальше (или если Израиль решит, что настал момент для борьбы с Хезболлой), последующая эскалация будет угрожать всем сторонам, включая Москву, которая будет вынуждена решать, реагировать на нее или оставаться в стороне. Однако возможности России добиться результатов будут меньше, чем у Соединенных Штатов. Это связано с тем, что военные силы России уже исчерпаны, а ее влияние на воюющие стороны незначительно. Если дело дойдет до критической ситуации, Россия, скорее всего, поддержит Иран или Хезболлу с помощью средств радиоэлектронной войны или поставками оружия, которое не нужно для СВО на Украине. Москва вряд ли примет в региональном конфликте непосредственное военное участие. Она, несомненно, укажет на агрессию Вашингтона в эскалации. Но учитывая то, что Россия может потерять в Сирии, Иране и других районах региона, вовсе не гарантировано, что Москва выйдет с триумфом из такой войны. Если Ближний Восток взорвется, это нанесет ущерб врагам России, но это также повредит и самой Москве.

Поскольку сейчас главным приоритетом России стала глобальная конфронтация с Соединенными Штатами из-за Украины, Путин не станет вовлекать страну в полномасштабную ближневосточную войну, которую будет сложно контролировать. Напряженность в регионе помогает России в ее стремлении подорвать глобальный порядок, но только до тех пор, пока этим можно управлять. Москва извлекает выгоду из нынешней войны в секторе Газа и рада видеть ухудшение репутации Соединенных Штатов из-за того, что многие воспринимают американскую поддержку Израиля как несправедливую. Именно поэтому Россия не проявляет особой заинтересованности в смягчении нынешней ситуации.

В течение последних девяти месяцев — возможно, самых важных для Ближнего Востока за последние десятилетия — Россия находилась в стороне от региональной дипломатии. В то время как самые высокопоставленные чиновники США неустанно курсируют между местными столицами, Россия сосредоточила свои усилия на Совете Безопасности ООН. Там Москва неоднократно критиковала Вашингтон за отказы поддержать резолюции по прекращению огня. Но когда Соединенные Штаты недавно предложили собственную резолюцию о трехэтапном прекращении огня, Россия тоже воздержалась, сославшись на отсутствие подробностей, а также не стала и налагать вето на документ, получивший поддержку арабского мира. России нравится наблюдать, как Соединенные Штаты борются с двойственной проблемой: будучи одновременно самым ненавистным игроком в регионе и тем, к кому многие державы обращаются за помощью. А вот последнюю роль Вашингтон как раз не может или не хочет исполнять. Пока политика США на Ближнем Востоке погрязла в хаосе, у России нет причин ставить под угрозу свои собственные интересы, разжигая новые региональные проблемы.

Если между Израилем и Хезболлой разразится война, у России есть два возможных варианта: она может ничего не делать или может увеличить свою поддержку противников Тель-Авива, избегая при этом прямого военного вмешательства. Вряд ли при этом она будет полностью стоять в стороне, а это означает, что наиболее вероятным исходом будет поддержка Москвой иранских марионеток поставками оружия и невоенной помощью. Россия может активизировать свои средства РЭБ в Сирии, блокируя системы наведения израильского оружия. Она также может направить больше оружия Хезболле в Ливане или хуситам в Йемене, что соответствовало бы ее нынешней стратегии. В январе Хезболла нанесла удар по израильской базе управления воздушным движением на горе Мерон, используя управляемые противотанковые ракеты российского производства. По словам официальных лиц США, Москва недавно рассматривала возможность передачи хуситам крылатых ракет. Военные ограничения у России, возникшие в связи с СВО на Украине, и политическая осмотрительность, продиктованная ее отношениями с арабскими государствами Персидского залива, должны удержать Кремль от слишком глубокого взаимодействия с прокси-силами Ирана.

Вашингтону необходимо иметь четкое представление о взглядах России на большую войну на Ближнем Востоке. Москва не заинтересована в том, чтобы дипломатия США действовала здесь в обстановке спокойствия и стабильности, но она также не хочет и регионального пожара. Поэтому, хотя Россия и не будет конструктивной силой, помогающей Соединенным Штатам разрядить напряженность на Ближнем Востоке, она не будет подстрекать Иран или его марионеток к ведению полномасштабной войны против Израиля. Если начнется война, Вашингтону следует ожидать ограниченной поддержки противников Израиля со стороны России и работать над подрывом ее усилий или их нейтрализацией там, где это возможно. Предупреждения из Вашингтона, что Москве не следует глубоко вмешиваться в дела региона, вряд ли увенчаются успехом. Вместо этого Соединенным Штатам стоит поощрять своих партнеров из арабских стран Персидского залива оказывать тихое давление на Россию, чтобы она не передавала ракеты и другое вооружение иранским партнерам, ясно давая понять риски, связанные с такими действиями. Соединенным Штатам также следует усилить собственный военный потенциал, одновременно побуждая израильтян уважать российские интересы в Сирии и, прежде всего, активизировать свои дипломатические усилия, чтобы гарантировать, что в случае начала войны между Хезболлой и Израилем ее можно будет быстро нейтрализовать.