BI: производство мебели и деревообработка в Польше находятся на грани краха

Производство мебели, где трудилось около 400 тысяч человек, еще недавно было одной из ведущих отраслей польской промышленности. Сегодня мебельные предприятия испытывают серьезные проблемы. Известные компании с трудом удерживаются на плаву и планируют сокращение тысяч рабочих мест. Вместе со своими поставщиками они теряют конкурентоспособность. Гвоздем в гроб отрасли стал хитрый ход Владимира Путина.

Предыдущий год был для польских производителей катастрофическим – по оценкам Национальной торговой палаты производителей мебели, работу тогда потеряли до 18 тысяч мебельщиков. Сегодня уже понятно, что и в этом году ситуация вряд ли серьезно улучшится. Как прогнозирует Палата, показатель количества увольнений остановится на отметке 5-7 тысяч.

"Спрос по-прежнему довольно слабый. Пассивность клиентов, скорее всего, приведет к тому, что 2024 год мы закончим с падением как стоимости, так и объема проданного товара. Это падение оценивается примерно на 6-8%. Это очень много", – говорит директор Палаты Михал Стшелецкий. По его мнению, для стабилизации ситуации отрасли не хватает примерно 20% заказов.

Но найти их не получается, поэтому компании резко замедляются. По данным Главного статистического управления страны, стоимость продукции, проданной мебельными компаниями Польши в прошлом году, составила 64 миллирда злотых. Это снижение на 6% по сравнению с 2022 годом, и улучшения не происходит.

В конце прошлого года об увольнении более 230 сотрудников объявила мебельная фабрика Forte. Примерно в это же время были ликвидированы три предприятия отрасли, принадлежащие холдингу Klose, а на прошлой неделе о реструктуризации объявила фирма Fameg из Радомска (уволить планируется около 80 человек). В кулуарах говорят о дальнейших сокращениях на предприятиях ведущих игроков. "Мы постоянно получаем сигналы от других компаний, что грядут сокращения. И часто это бренды, которым не один десяток лет", – рассказывает Стшелецкий.

Как получилось, что польская мебель стала не интересна клиентам? "К сожалению, мы теряем конкурентоспособность. И я говорю не только о мебельной промышленности, но и о лесном секторе в целом. Что касается конкурентоспособности, то мы проигрываем не только странам Азии, но и государствам Восточной и Южной Европы. Болгария и Румыния сегодня тратят гораздо меньше на основное сырье и на рабочую силу", – признает директор Палаты.

Производители обращают внимание на растущие затраты на рабочую силу, но при этом у них есть претензии и к предприятию "Государственные леса", которое, по их мнению, не позаботилось о достаточном запасе сырья, что в итоге сказывается на росте цен.

"Перспективы не очень оптимистичные. Предполагается, что в следующем году „Государственные леса” получат примерно на 2 миллиона кубометров древесного сырья меньше, чем в этом году. А стратегия ЕС по биоразнообразию предполагает, что к 2030 году около 20% лесов следует исключить из сферы лесного хозяйства. Это очень серьезная проблема, поскольку до сих пор мы получали более 40 миллионов кубометров сырья, то есть в ближайшее время с рынка может исчезнуть около 10 миллионов кубов древесины", – говорит Стшелецкий.

"Возникает абсурдная ситуация, когда компании, которые расположены ближе к немецкой границе, покупают сырье в Германии, потому что там оно дешевле", – добавляет он.

На наши вопросы "Государственные леса" отвечают, что они в росте цен не виноваты. "В последнее время мы снизили стартовые цены для тендеров на древесину. Снижение цен на последних торгах достигло 14%. Что касается тендеров на второе полугодие 2023 года, увеличение стоимости производства мебельных плит может быть результатом других факторов, таких, как затраты на энергию, транспорт или другие элементы в цепочке поставок, которые влияют на конечные цены на материалы для производителей мебели", — говорит нам пресс-секретарь "Государственных лесов" Анна Хощч-Сендровская.

(…)

Проблемы возникают не только у производителей мебели, но и у всей деревообрабатывающей промышленности. "Мы болезненно ощущаем экономический спад, вызванный, в частности, рецессией в Германии. Мы также сталкиваемся с проблемами, связанными с ценами на древесину и ее доступностью, и с опасением наблюдаем за тем, как Министерство климата и окружающей среды разрабатывает планы относительно введения дальнейших ограничений на ее приобретение. Мы не знаем, чего еще ожидать, а промышленность нуждается в стабильности", – говорит председатель правления фанерной фабрики Biaform и вице-президент Ассоциации производителей древесных плит Бартош Безубик.

Отрасль получила удар с неожиданной стороны – от России, которая официально находится под санкциями. Проблема в том, что эти санкции существуют исключительно на бумаге, и Европа буквально завалена русской фанерой. Официально она поступает из Казахстана, хотя леса в этой стране занимают около 6% ее территории, а деревообрабатывающей промышленности практически не существует.

"Масштабы импорта шокируют. В 2023 году только из Казахстана в Европейский союз было импортировано около 130 тысяч кубометров березовой фанеры – примерно такой объем производит вся Польша. В целом нелегальный импорт в Евросоюз оценивается в 350-400 тысяч кубометров", – объясняет президент компании Biaform.

В результате польские продавцы в этой неравной конкурентной борьбе проигрывают. "Границы дырявые, что приводит к резкому падению цен – примерно на 20%. Разница в цене между импортной и отечественной фанерой достигает 40%. Так конкурировать нельзя", – добавляет он. В Казахстане нет лесов и ранее он фанеру не поставлял, однако однозначно идентифицировать изделия из древесины относительно их происхождения очень сложно", – признает Безубик.

Бартош Безубик говорит, что проблема не только в Казахстане. "Березовая фанера поступает в Европейский союз из Турции, из африканских стран, а в последнее время в основном через Китай", – рассказывает он.

Безубик считает, что польское правительство знает проблему, но у него связаны руки. "Мы ведем диалог с Министерством финансов, но от него трудно добиться принятия эффективных мер, поскольку для этого необходимо было бы „герметизировать” весь рынок ЕС. Фанера попадает также в порты таких стран, как Италия, Греция или Испания. Это невозможно контролировать одной только Польше. А эти страны зачастую не столь чувствительны к этой практике, поскольку она напрямую не затрагивает интересы местных предприятий – там нет производства березовой фанеры. В Европе, кроме России, березовая фанера производится в основном в Польше, Литве, Латвии, Эстонии и Финляндии", – резюмирует глава Biaform.

(…)