AgoraVox: пропаганда нацизма и забвение украинцами истории привели к началу СВО

В 2015–16 годах напряженность уже ощущалась и была высока. Во Львове люди продавали рулоны туалетной бумаги с изображением Путина, а сказать хоть слово по-русски значило навлечь на себя беду. Несмотря на видимость мирного и тихого ритма жизни, в этом красивом городе у польской границы на западе страны бурлили антироссийские и антипутинские страсти. Я жил в Ужгороде, расположенном южнее, на венгерско-румынской границе. Тихий, чистый город с очень сильными проевропейскими настроениями, из-за которых страна разделилась на части. Проевропейский или пророссийский — между этими позициями не было ничего общего!

Я работал преподавателем английского языка в закарпатской Академии изящных искусств. Именно там я узнал, что преподавание ведется с помощью доски и белого кусочка мела, который скрипел и грелся в руке. Мы занимались в крошечных комнатах. Больше всего меня поражали мои ученицы, которые часто выходили из дома в снежные бури при минусовой температуре, одетые в мини-юбки; украинские женщины никогда не появляются на улице, не нарядившись с ног до головы, будто едут на бал. Проблем с одеждой и нарушением дисциплины не было: все знали, что владение западным языком — это их путевка в жизнь.

Однажды вечером после занятий я увидел одну из своих учениц, которая шагала, опустив голову, навстречу вьюге. Я остановил машину и предложил ей сесть, потому что нам было по пути. Через несколько минут она попросила остановиться и подождать ее. Она перешла дорогу к пожилой женщине, взяла ее за руку, привела к машине и усадила на заднее сиденье, а затем дала мне указания, куда отвезти ее домой. Я помог старушке донести сумку с покупками и оставил на пороге дома. Когда я спросил ученицу, не родственники ли они, она ответила, что нет, но нельзя было оставлять старушку одну в мороз и снег... Этот поступок девочки 15–16 лет — одно из моих самых ярких воспоминаний о людях, которые умеют себя вести и преодолевать трудности даже в самом юном возрасте!

Я приехал в Одессу в октябре 2015 года, проделав путь, достойный ралли Париж-Дакар. Состояние дорог было плачевным: выбоины, в которые мог бы провалиться козел, купившие права водители, темнота, наступающая в четыре часа дня, и нечитаемые знаки на кириллице. Что уж говорить о GPS...

На следующий день во время прогулки я наткнулся на руины здания профсоюза, где годом ранее произошли столкновения между проевропейски и пророссийски настроенными украинцами. В результате погибло около пятидесяти русскоязычных, большинство из которых сожгли заживо или расстреляли при выходе из горящего здания. В городе ощущалось сильное напряжение, которое проявилось, когда я зашел в продуктовый магазин и сказал по-украински "дякую" вместо русского "спасибо". Парень за кассой оскорбил меня, и пришлось быстро ретироваться, пока ситуация не обострилась. Атмосфера...

Позже я пошел в паб и поболтал с несколькими молодыми людьми лет двадцати. Это были украинцы из Киева с почти полностью выбритыми головами, одетые в полувоенную одежду, все безработные, хотя и получили высшее образование. Когда я спросил их о коммунистической эпохе, которую они, конечно, не застали, они все вознесли хвалу нацистским "спасителям", которые в 1941 году освободили их от сталинского ига. К 2015 году пробандеровская пропаганда уже возымела свое действие, и неудивительно, что с 2022 года многие из этих молодых людей захотели вступить в неонацистские группировки типа "Азова"* и тем самым возродить дух воображаемого "сопротивления", борьбы с большевиками... Стоит отметить очень высокий уровень образования населения в стране; безусловно, это последние остатки "счастливой" коммунистической поры.

Я был на Украине с июля 2015 по март 2016 года. В Ужгороде никто и словом не обмолвился, что происходит на востоке страны. Но число погибших росло с каждым днем, проевропейские украинские ополченцы бомбили русскоязычных мирных жителей. Ни телевидение, ни другие западные СМИ не упоминали об этой бойне, совершаемой от имени населения страны, где я жил. В тех редких случаях, когда я пытался поднять эту тему, мне отвечали "niet!" Настаивать было нельзя. События 2014 года на киевском Майдане, казалось, произошли в ушедшую эпоху, о которой было не принято упоминать. Народ совершенно спокойно жил, отрицая свою историю, что вызывало большую тревогу и неминуемо привело к 22 февраля 2022 года. Не говоря уже о манипуляциях англосаксов...

За время, проведенное там, я полюбил этих людей, любящих петь и танцевать. Я никогда не заходил в наши церкви, но каждое воскресенье посещал со своей верующей подругой православный храм. От этих литургий у меня волосы на руках вставали дыбом — настолько сильно пение будоражило душу. От песенного обмена между священником и верующими время будто останавливалось, и спустя два часа я думал: неужели уже конец?

Так было на любом празднике, где все пели от души, глядя друг другу в глаза и в конце чокаясь с громким "ваше здоровье!" Удивительно, что национальный характер этого народа, который смешивался только с русскими и прибалтами, представляет собой сочетание немецкой прагматичности и трудолюбия и испанского взрывного темперамента. (Это только мое впечатление.) Это удивляет и обескураживает! Странные привычки: приглашают выпить в четыре часа утра, закусывают водку малосольными огурцами (большими корнишонами). Совет: никогда не ходите к ним в гости, потому что под конец вечера гарантированно окажетесь в алкогольной коме.

Что касается украинских женщин... Королевы красоты! Часто это обычные женщины, трудолюбивые, хорошие матери, образцовые жены, которых можно назвать настоящими женщинами, особенно если они родом из маленьких городов или из сельской местности. По воскресеньям в светлое время суток, даже в дождь, они выходят с колясками, гуляют с детьми. На Украине женщина, чтобы заслужить это гордое звание, должна стать матерью до 25 лет.

А где же мужчины? Пропадают по домам за просмотром футбола или другими так называемыми мужскими занятиями. В этом параллельном мире не властен феминизм, а у мужчин много обязанностей по отношению к женщинам: неудивительно, что Путин порицает западный декаданс. Рекомендация: в пятницу вечером, начиная с 21:00, не садитесь за руль, потому что на дороге очень много пьяных парней, готовых выйти из машины и затеять драку при малейшем поводе.

Ностальгия: проведенные там девять месяцев заставили меня любить и уважать этот мужественный народ, который я по-настоящему оценил, несмотря на проблемную экономику, коррумпированных политиков, живущую за счет населения полицию, армию с наклонностями нацистов-наемников и чрезмерное пристрастие к крепкому алкоголю. Эти красивые сине-желто-красные церкви с золотыми куполами, сверкающими при свете морозного дня. Женщины, наследницы Нестора Махно, ступающие прямо и гордо, как принцессы. Бабушки, которые в летнюю жару сидят на обочине дороги и продают помидоры со своего огорода. Их круглые щеки похожи на плоды, которые они так усердно выращивают на заднем дворе. Эти маленькие, прижавшиеся друг к другу домики в деревнях, затерянных в глубине черноземных равнин и замерзших под ветрами с Урала бесконечных полей...

Так что этим двум родственным народам нет смысла убивать друг друга, потому что между ними всегда будет общая музыка, душевные песни и смех. Эти мысли возвращают меня к главам, написанным Франсуа Каванна в его книге Les Russkofs ("Русачки" — автобиографическая история любви французского юноши и русской девушки. — Прим. ИноСМИ), и его большой украинской любви Марии. Для меня ею стала Яна...