Франсуа Олланд скромничает, но за два дня Франция записала на свой счет два больших дипломатических достижения. Разумеется, к ним приложила руку не только она, но она все же сыграла активную роль в поиске решения по Греции (к нему пришли в ночь с 12 на 13 июля) и на пути к подписанию 14 июля с Ираном договора по его ядерной программе. В переговорах с Ираном Франсуа Олланд не может претендовать на все заслуги, потому что его предшественники, Жак Ширак и Николя Саркози, заняли одновременно жесткую и открытую позицию, которой придерживался и он сам.
Французская дипломатия может похвастаться тем, что стояла у истоков начатых в 2003 году переговоров с иранским режимом, пусть даже на финишной прямой дипломатического марафона на первое место вышли американо-иранские контакты.
Начало этой долгой дипломатической эпопее положили два решающих события. Во-первых, это обнаружение в 2002 году двух иранских ядерных объектов в Нетензе и Эраке, о которых не было известно МАГАТЭ. Во-вторых, военное вмешательство США в Ираке в 2003 году. Первое породило опасения насчет того, что Иран собирается начать производство ядерного оружия в нарушение подписанного в 1968 году договора о нераспространении. Второе — подозрения, что Буш может попытаться силой решить иранский вопрос после того, как выведет из строя Саддама Хусейна.
С осени 2003 года министр иностранных дел Франции Доминик де Вильпен (он отметился в ООН пламенной речью против войны в Ираке) начал совместно с немецким и британским коллегами попытки провести переговоры для остановки иранской ядерной программы. Другие ядерные державы, то есть Россия и Китай, тоже заинтересованы в предотвращении распространения ядерного оружия по кипучему Ближнему Востоку. Они присоединились к европейской тройке и США в переговорах, которые с 2006 года подкреплялись новыми международными санкциям (они наложились на те, что были введены против Исламской Республики после захвата заложников в американском посольстве в 1979 году).
Эти переговоры в конечном итоге все же удалось довести до конца, несмотря на множество перипетий, перерывов и отсрочек. Париж неизменно придерживался жесткой позиции. Французские правительства стремились избежать дилеммы «иранская бомба или бомбардировка Ирана», как выразился президент Николя Саркози, поддержав переговоры группы «5+1» (пять ядерных держав с правом вето в Совете безопасности плюс стоявшая у истоков процесса Германия) с Ираном. Как бы то ни было, чтобы избежать соблазна применить силу, необходимо было прийти к соглашению, которое включало бы в себя гарантии контроля над иранскими ядерными объектами и не дало бы Тегерану создать ядерную бомбу в кратчайшие сроки.
При Шираке
В определенный момент сложилось впечатление, что Франция была готова принять Иран как страну, которая в состоянии создать ядерное оружие, но вовсе не обязательно собирается немедленно этим заняться. В интервью The New York Times и le Nouvel Observateur в 2007 году тогдашний президент Жак Ширак сделал не совсем удачное замечание:
«Одна или даже две атомные бомбы ничего не дадут (...). Куда Иран сбросит эту бомбу? На Израиль? Она не пролетит и 200 метров, как Тегеран сотрут с лица Земли. Опасность не в самой бомбе, а в распространении ядерного оружия, к которому она приведет».
На следующий день президент связался с журналистами и изменил свои заявления, вернувшись к традиционной позиции Франции.
Опасения насчет Обамы
Год спустя, когда Николя Саркози победил на выборах, а в Белом доме обосновался Барак Обама, французские опасения насчет смягчения американской позиции были столь сильны, что министр иностранных дел Бернар Кушнер даже отправился в Белый дом, чтобы призвать нового американского лидера к жесткости в отношении Ирана.
Страх того, что американцы хотят любой ценой договориться с Тегераном, сопровождал все переговоры после того, как Барак Обама протянул руку режиму и, в частности, президенту Хасану Рухани. В ноябре 2013 года Лоран Фабиус был настолько недоволен тайными переговорами американского госсекретаря Джона Керри с его иранским коллегой, что сорвал проект соглашения, потому что не посчитал его достаточно ограничительным для иранской стороны. В дальнейшем предварительный договор удалось подписать только после внесения затребованных французской стороной изменений: прежде всего это касалось тяжеловодного ядерного реактора в Эраке, который способен производить плутоний.
Министр иностранных дел всегда внимательно следил за тем, чтобы в тексте договора было как можно меньше пробелов и неточностей, чтобы не дать иранской стороне истолковать в свою пользу подписанное. В этом заинтересованы все государства-участники. За неимением прочного соглашения американский Конгресс будет как никогда чуток к аргументам израильского правительства (оно категорически против любых договоренностей) и откажется ратифицировать результат нескольких лет дипломатических усилий.
Теперь Франсуа Олланду и Лорану Фабиусу предстоит убедить суннитские монархии Персидского залива (Франция старательно обхаживала их последние несколько месяцев), что лишенный ядерного оружия, но освобожденный от санкций шиитский Иран может стать ключом к стабилизации региона.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Франсуа Олланд скромничает, но за два дня Франция записала на свой счет большое дипломатическое достижение. Французская дипломатия может похвастаться тем, что стояла у истоков начатых в 2003 году переговоров с иранским режимом, пусть даже на финишной прямой дипломатического марафона на первое место вышли американо-иранские контакты.
