Вместо того чтобы финансировать войну на Украине, создавая угрозу более масштабного конфликта, лидерам ведущих государств нужно сделать шаг назад и признать, что у России и у Запада на Украине имеются вполне законные интересы, и что единственный выход из этой ситуации заключается в дипломатическом решении.
Воинственный аналитический центр под названием Институт изучения войны (Institute for the Study of War) недавно выступил с предостережением о том, что Владимир Путин воспользовался ситуацией с коронавирусом для «достижения своих стратегических целей на Украине». Этот институт сосредоточил свое внимание на стране, не имеющей особого значения для национальных интересов США. Поступив таким образом посреди ужасной пандемии, поразившей Соединенные Штаты, он продемонстрировал общую недальновидность американских ведомств национальной безопасности. Такая близорукость свидетельствует о глубоком непонимании того, как формировался мировой порядок в конце холодной войны.
Рассмотрим лишь несколько примеров того, насколько неумело американские руководители искали решение некоторых проблем в конце холодной войны. Когда в бывшей Югославии разгорелся первый после окончания холодной войны конфликт, американские политические руководители настаивали, что это искусственное государство необходимо сохранить, несмотря на мощные национальные и религиозные устремления, присутствовавшие в трех главных составляющих этой псевдостраны. В отношении Китая Америка начала проводить политику «конструктивного взаимодействия», наивно полагая, что лидер конкурирующей с Западом цивилизации, у которой отличные от Запада интересы, по какой-то причине захочет пойти по западному пути. Как отмечал Сэмюэл Хантингтон (Samuel Huntington), китайцы считают, что их «экономический успех является в основном следствием азиатской культуры, которая превосходит упадническую культуру западного общества». Допустив, наверное, самый ужасный просчет после окончания холодной войны, Соединенные Штаты предположили, что если спасти иракцев от диктаторского режима, они обязательно встанут под знамена демократии, забудут о многовековых этнических и религиозных противоречиях, и очень быстро усвоят западные ценности, права и мировоззрение.
Во всех этих грубых ошибках есть одна общая черта. Это пренебрежительное отношение к наблюдению Хантингтона о том, что после холодной войны мир самоорганизуется по этническим, религиозным и цивилизационным признакам. Страны начали отказываться от искусственных альянсов времен холодной войны, сплачиваясь вокруг общих исторических связей. Мы должны были догадаться, что Турция начнет стремиться к исламскому миру, отходя прочь от интересов НАТО, что православная Греция станет одним из самых проблематичных членов Евросоюза, и что мусульманская Чечня будет стремиться к независимости от православной России. Как писал Хантингтон, «в мире после холодной войны самые важные различия между народами носят не идеологический, не политический и не экономический характер. Это культурные различия».
Политика США в отношении России страдает глубоким непониманием мотивов, которые подталкивают к действиям те или иные группы. Фрэнсис Фукуяма (Francis Fukuyama) выступавший от имени большей части внешнеполитического истэблишмента, утверждал в 1989 году, что Россия после холодной войны дрейфует в сторону такой политической системы, где «народ сам будет нести ответственность за свои дела; где вышестоящие политические органы будут отвечать перед нижестоящими, а не наоборот; где власть закона одержит верх над самоуправством полиции, где возникнет истинное разделение властей и независимая судебная система». Многие западные мыслители и представить себе не могли, что Россия выберет реакционный курс и вернется к своим самовластным и православным корням.
Поскольку прогнозы и взгляды Хантингтона оказались более пророческими, чем у Фукуямы и многих других деятелей, американскому внешнеполитическому истэблишменту нужно было прислушаться к его советам, когда возник кризис на Украине. Но он не прислушался.
Хантингтон предсказывал кризис на Украине. У его теории о том, что нации вернутся к своим историческим и культурным корням, было естественное следствие. Те страны, которые поделены между цивилизациями, так называемые «расколотые» страны, с наибольшей долей вероятности должны порождать конфликт между великими державами. Вспомним о том, как в бывшей Югославии Соединенные Штаты, Германия, Россия и видные исламские страны бросились поддерживать собственных ставленников в этом конфликте, действуя по принципу цивилизационной общности.
По цивилизационным меркам Хантингтона, Украина — это глубоко расколотая страна, поделенная внутри по историческим, географическим и религиозным признакам. Западная Украина неизменно стоит в европейском углу ринга, а восток Украины с Крымом твердо следуют по орбите православной России. Самая знаменитая книга Хантингтона «Столкновение цивилизаций» (The Clash of Civilizations) была опубликована задолго до украинского кризиса 2013 года, но в ней есть немало предостережений об опасностях ситуации в этой стране, а также изложен прогноз о том что Украина может «расколоться вдоль своей линии разлома на два отдельных образования, причем восточная ее часть сольется с Россией. В первую очередь вопрос об отделении встанет в Крыму».
Хантингтон был самым проницательным наблюдателем за изменениями в мировом порядке после окончания холодной войны, и поэтому нам следует внимательно прислушиваться к его советам о том, каким образом разрешать проблемы таких пороховых бочек, как Украина. Многие невнимательные читатели работ Хантингтона неверно истолковали его идеи и слишком сильно зациклились на слове «столкновение» в названии его книги. Согласно их утверждениям, Хантингтон ратовал за столкновение Запада с другими цивилизациями в целях самозащиты. Некоторые мыслители перепутали «столкновение» Хантингтона с тезисом Бернарда Льюиса (Bernard Lewis) о том, что воинствующий ислам спровоцирует глобальное столкновение между исламом и Западом.
На самом деле, Хантингтон всячески подчеркивал, что нельзя провоцировать исламский мир, и призывал действовать осторожно и дипломатично в расколотых странах типа Украины. Он был решительно против крестовых походов по продвижению демократии как ключевой составляющей американской внешней политики. Хантингтон писал по этому поводу: «Следовательно, принципиальная обязанность западных лидеров заключается не в попытках переделать другие цивилизации по образу и подобию Запада, что им не по силам, а в сохранении, защите и обновлении уникальных качеств западной цивилизации».
Хантингтон утверждал, что в большинстве цивилизационных блоков, которые появятся после холодной войны, будут естественные лидеры. Он называл их стержневыми государствами. Синскую цивилизацию возглавит Китай, православную — Россия, а западную — Соединенные Штаты Америки. Поскольку у исламского мира нет естественного лидера, борьба за такое лидерство будет вестись между суннитами и шиитами, а также между ведущими странами Ближнего Востока, такими как Турция, Египет, Саудовская Аравия и Иран.
Эти стержневые государства очень важны для урегулирования тех проблем, что возникают в расколотых странах, таких как Украина. Вместо того чтобы финансировать войну на Украине, ведя ее чужими руками и создавая угрозу более масштабного конфликта, лидерам стержневых государств нужно сделать шаг назад и признать, что у России и у Запада на Украине имеются вполне законные интересы, и что единственный выход из этой ситуации заключается в дипломатическом решении. Будет ли таким решением расчленение Украины, федеративное образование, где к устремлениям обеих частей страны станут относиться с уважением, или некий компромиссный вариант, эту проблему можно будет решить только искренними дипломатическими усилиями со стороны России и США.
Как показывает работа Института изучения войны, американская политика в отношении Украины является прямой противоположностью тому, что рекомендовал Хантингтон. Это настоящий крестовый поход по продвижению демократии, приведший при поддержке США к государственному перевороту в Киеве, к отказу признавать любые законные интересы России в Крыму и на востоке Украины, несмотря на их глубокие исторические связи, а также к поддержке опосредованной войны в Донбассе, цели которой непонятны.
Пока Америку опустошает пандемия и ее последствия, американский народ не захочет мириться с интервенционистской и стандартизированной внешней политикой США в тех частях нашего мира, которые не имеют отношения к нашим интересам. Чтобы двигаться вперед, надо применить модель Хантингтона, признав легитимные интересы других цивилизационных регионов, а также заняться подлинной дипломатией, которая должна стать главным инструментом внешней политики США.
