Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Сегодня западные деятели прибегают к аналогиям времен Второй мировой войны, сравнивая Путина с Гитлером, Зеленского с Черчиллем и Байдена с Рузвельтом, пишет American Thinker. Автор статьи объясняет, почему такую риторику нужно прекратить.
Фрэнсис Семпа (Francis P. Sempa)
Западные политики и комментаторы, выступающие за то, чтобы предпринять больше усилий для защиты независимости Украины, часто прибегают к аналогиям эпохи Второй мировой войны, чтобы оправдать свои позиции. Они сравнивают Путина с Гитлером, Зеленского с Черчиллем, а Байдена – хотя и заметно реже – с Франклином Рузвельтом. Путин, утверждают они, – "военный преступник", который проводит "политику геноцида" в отношении украинского народа. Зеленский, убеждают они, мужественно и упорно "в одиночку" противостоит действиям России, защищая "демократию" от автократии. Байден, отмечают некоторые, снова превращает Америку в "арсенал демократии", предоставляя Украине оружие и материальные средства. Однако ни одно из этих заявлений и ни одно из этих исторических сравнений не соответствует действительности.
Обвинения в адрес Путина не доказаны. К сожалению, в условиях современных конфликтов жертвы среди мирного населения – весьма распространенное явление. <...>
Зеленский, несомненно, продемонстрировал мужество, возглавив борьбу украинцев за независимость, однако попытки представить его в качестве защитника демократии и свободы как минимум преждевременны. До начала российской спецоперации Украину вряд ли можно было назвать образцовой демократией. Как недавно отметил Тед Гален Карпентер (Ted Galen Carpenter) из Института Катона, "Украина далека от того, чтобы быть образцом демократического капиталистического государства", и она "долгое время была одной из самых коррумпированных стран в международной системе". Организация Freedom House считает Украину "частично свободной" страной. Карпентер также добавил, что еще до начала спецоперации России украинские чиновники "преследовали политических диссидентов, прибегали к цензурным вмешательствам и запрещали въезд в страну тем иностранным журналистам, которых они считали критиками украинского правительства и его политики". Такие организации, как Amnesty International и Human Rights Watch, не раз критиковали Украину. И после начала российской спецоперации Зеленский усилил давление на оппозиционные политические партии и средства массовой информации.
Зеленский мастерски сыграл роль Черчилля – в конце концов он актер. В своих публичных выступлениях он намеренно подражал Черчиллю: "мы будем сражаться в лесах, на полях", "мы не сдадимся и не проиграем" и так далее. Однако это региональный конфликт, и цели России ограничены. Черчилль боролся против захватчика Европы, который заключил пакт с Советским Союзом, чтобы разделить Восточную Европу, и у которого были неограниченные цели. Уинстон Черчилль в буквальном смысле сражался в одиночку ради того, чтобы защитить западную цивилизацию. Зеленский сражается за то, чтобы остаться у руля независимой Украины. Другими словами, ставки в российско-украинском конфликте не настолько велики, как во Второй мировой войне.
Президент Байден не Франклин Рузвельт. Несмотря на все свои недостатки, Рузвельт был харизматичным военным лидером, который понимал, что стоит на кону во Второй мировой войне, – хотя ему не хватило политического мужества, чтобы с самого начала взять на себя ведущую роль, которую взял Черчилль. Создается впечатление, что администрация Байдена в лучшем случае не до конца понимает, какой должна быть роль Америки в российско-украинском конфликте. Риторика администрации призвана звучать "жестко", но ее действия не соответствуют риторике – и, вероятно, это даже хорошо.
Проблема заключается в том, что порой риторика сама по себе способна порождать политический импульс. Мы уже наблюдали безответственность некоторых американских "государственных мужей", которые предлагали создать "бесполетные зоны" и даже намекали на необходимость первыми применить ядерное оружие. В результате были упущены возможности сыграть роль посредника в этом конфликте. Довольно трудно усадить конфликтующие стороны за стол переговоров, если вы называете лидера России "военным преступником" и пытаетесь изобразить региональный конфликт как экзистенциальную борьбу между демократией и автократией.
Поэтому, да, нам действительно нужно выражать поддержку и сочувствие украинскому народу, а также обеспечивать его оружием и материальными средствами, чтобы он мог защищать свою страну. Однако необходимо прекратить разговоры о Гитлере, Черчилле и Рузвельте. Чиновники Соединенных Штатов, лидеры Украины и руководство России должны работать над тем, чтобы закончить этот конфликт на разумных – хотя и не идеальных – условиях, а не раздувать его еще больше. Потому что, если этот региональный конфликт перерастет в европейскую, а затем и глобальную борьбу, мы все проиграем.
