О большой, но неразделенной любви израильских премьеров к России и ее президентам

Нога российского президента впервые ступила на Землю обетованную 27 апреля 2005 года. Нога была обута в черный лакированный ботинок итальянского производства и принадлежала Владимиру Путину. История тщательно зафиксировала этот момент и внесла в реестр наиболее значительных событий израильско-российских отношений.

Хотя дипломатические отношения между СССР и Израилем были восстановлены в полном объеме 18 октября 1991 года (Россия как правопреемник унаследовала их после распада Советского Союза), ни первый и последний советский президент Михаил Горбачев, ни просто первый российский Борис Ельцин до Иерусалима не добрались. Михаил Сергеевич, возможно, не успел (он ушел в отставку 25 декабря того же года), а Борис Николаевич, скорее всего, не захотел.

Поговаривали, что Ельцин все-таки тайно посещал Израиль в бытность президентом, но официального подтверждения эти слухи не получили. Уже после отставки, весной 2007 года в израильской прессе появились сообщения, что Борис Николаевич с супругой Наиной в ходе частного визита в Иорданию заглянул и в Израиль. Однако вскоре последовало разъяснение, что супружеская чета добралась лишь до места крещения Иисуса на Иордане, но израильскую границу не пересекла.
 
Потом еще разок Ельцин был замечен в Израиле на футбольном Кубке Первого канала, организованном олигархом Романом Абрамовичем. Но опять же позднее выяснилось, что израильские журналисты, слабо разбирающиеся в постсоветских реалиях, попросту перепутали Бориса Николаевича с Леонидом Даниловичем (Кучмой) – экс-президент Украины в Тель-Авив на самом деле приехал, чтобы поболеть за «Шахтер».

В отличие от своих предшественников, Владимир Владимирович до Израиля доехал, хотя сборы и растянулись на пять лет. Случилось это уже в ходе второй его президентской каденции, когда ранее почти никому не известный «человек в штатском» из окружения Собчака и Ельцина превратился во всевластного правителя России. (В скобках заметим, что до этого Путин был в Израиле: в первый раз он сопровождал питерского мэра Анатолия Собчака в ходе визита в Израиль, а затем приезжал с семьей на отдых.)
 
Свой первый официальный визит после вступления в должность главы российского государства Владимир Путин совершил 18 мая 2000 года в  Ташкент, откуда направился в Ашхабад и Минск. И только спустя месяц добрался до дальнего зарубежья, которое, впрочем, было и близким: Берлин, где в молодости служил неплохо говорящий по-немецки офицер КГБ Владимир Путин, вполне можно считать его домашней площадкой.
 
В 2004-м, в начале второй каденции, Путин уже едет во Францию, Мексику и США (на встречу G8) и только потом, ровно через месяц, в столь близкие его сердцу Ташкент, Астану, Киев и Минск.
 
Перед майской инаугурацией 2012 года в третий раз избранного (с перерывом на Дмитрия Медведева) на президентский пост Владимира Путина в местных и международных СМИ терялись в догадках, куда же на сей раз в первую очередь отправится глава российского государства. Чаще всего в этой связи почему-то упоминался Израиль. И упоминался настолько серьезно, что об этом написали в The Times, The Washington Post, Le Monde и других не менее авторитетных изданиях.


Пространной статьей «Почему в Израиль, господин президент?» отметился и шеф-редактор не самого лояльного (скажем так) к еврейскому государству журнала «Современный Иран» Игорь Панкратено, в которой на основе собственного прочтения динамики израильско-российских отношений пришел, среди прочего, к выводу о том, что  визит Путина в Израиль «протолкнуло» произраильское, проамериканское лобби, обретшее второе дыхание в президентство Дмитрия Медведева». И тем самым, по мнению автора, одержало «убедительную победу», на фундаменте которой «теперь будет формироваться внешняя и внутренняя политика РФ».

Какими именно растлевающими парами травило «произраильское, проамериканское лобби» Дмитрия Анатольевича, сказать сложно. К тому же у самого Медведева, судя по всему, вряд ли сохранились теплые воспоминания об Израиле после того, как из-за забастовки сотрудников МИДа был скандально сорван намеченный на 17-19 января 2011 года визит в Иерусалим.

Несмотря на то что зарубежные визиты российских руководителей срывались и раньше (30 сентября 1994 года, например, возвращаясь из США, Ельцин не встретился с премьером Ирландии Арнольдом Рейнольдсом во время посадки в аэропорту Шеннон, так как, по его собственным словам, «просто проспал, а охрана не разбудила»; 28 октября 2002 года Владимир Путин отменил запланированный визит в Данию из-за проведения там Всемирного чеченского конгресса; 2 сентября 2004 года Владимир Путин отменил визит в Турцию из-за захвата заложников в Беслане, а 21 апреля 2009 года отказался от участия в саммите в Софии, сославшись на низкий статус мероприятия), в том числе и из-за забастовок израильских дипломатов (в июне 2010 года бастующие сотрудники МИД Израиля отказались организовывать и обеспечивать пребывание в стране министра иностранных дел Сергея Лаврова), осадочек, как говорится, остался.  И все последующие извинения со стороны Биньямина Нетаньяху, заявившего, что срыв визита «нанес ущерб еврейскому государству», Шимона Переса, который принес личные извинения Медведеву в телефонном разговоре, и Авигдора Либермана, разъяренного поведением своих же подчиненных, вряд ли этот осадочек смогли растворить.  Отмена визита в Израиле была  объявлена «историческим позором», а в России –  «сионистским заговором» и «жидо-сатанизмом».

Но вернемся к Путину. Владимир Владимирович в итоге остался верен себе и ознаменовал начало третьей каденции чартером по привычному кругу –  Минск, Берлин (с короткой остановкой в Париже), Ташкент, Астана, Мексика. Но потом – все-таки в Израиль.
 
Если судить по озвученной повестке, второй официальный визит Путина в Израиль станет точной копией предыдущего, только сжатого до одного дня (за исключением некоторых незначительных деталей и с учетом тех вольностей, которые Владимир Владимирович вновь позволит себе в ходе пребывания на Святой земле).
 
Как и в апреле 2005-го, Путин и на сей раз планирует отужинать с израильским президентом (тогда с Кацавом, теперь – с Пересом), пообщаться с премьер-министром (Нетаньяху вместо Шарона), а также открыть мемориал воинам Красной армии в Нетании, ради чего, скорее всего, и приезжает.

В прошлый раз, кстати, Путин тоже открывал памятник. Но только не тот, что специально к его приезду на деньги еврейских толстосумов из России построили в Нетании, а тот, что он привез с собой в подарок израильтянам. Весьма спорную художественную конструкцию (с надписью на трех языках – русском, английском и иврите  – «От президента Российской Федерации В. В. Путина»),  сработанную придворным ваятелем Зурабом Церетели в память жертв Холокоста, из уважения к высокому дарителю не свезли на помойку (хотя такие рекомендации и поступали, в том числе и от сотрудников «Яд ва-Шем», где первоначально планировалось разметить бронзовый шедевр Церетели), а спешно установили в саду иерусалимской резиденции главы государства и там же торжественно открыли.
 
На церемонии открытия Путин обратил внимание «на положительные изменения в мире», без которых, по его словам, «еще недавно трудно было представить, что глава российского государства может с официальным визитом посетить Израиль». На что Моше Кацав, позже вызвавший зависть Путина своими любвеобильными возможностями, ответил, что визит российского коллеги «отвечает взаимным стремлениям в развитии отношений между двумя странами». И на всякий случай вспомнил, что ему «памятна поддержка СССР в создании Государства Израиль».
 
После этого стороны констатировали необходимость «борьбы с таким злом, как терроризм, экстремизм, национальная нетерпимость» и уединились за обеденным столом, более не утомляя присутствующих заявлениями межгосударственного значения.

Понятно, что главные вопросы Путин обсуждал с тогдашним премьером Ариэлем Шароном, к которому, по словам людей сведущих, относился не только почтительно, но и с некоторым пиететом (в августе 2001 года, как писали российские СМИ, Путин даже прервал отпуск ради телефонного разговора с израильским премьером), отдавая должное боевому прошлому «бульдозера», замочившего немало террористов. И не только в сортире.
 
До этого Путин и Шарон встречались трижды. И каждый раз в Москве. И исключительно осенью. В прессе по этому поводу даже шутили, что Шарон ездит в Кремль «цыплят считать», потому как цыплячий баланс в России положено подводить именно осенью.  Кто в данном случае был в роли счетовода, а кто цыпленка, не уточнялось. Но, видимо, таких уточнений и не требовалось.
 
В ходе всех трех приездов в Москву (3-6 сентября 2001 г.;  29 сентября –  1 октября 2002 г.; 2-4 ноября 2003 г.) Шарон общался с Путиным по поводу мирного урегулирования на Ближнем Востоке, ядерной программы Ирана, поставках российских вооружений Сирии. Ну и еще о глобальном антисемитизме, на что Владимир Владимирович обычно отвечал, что питает к евреям теплые чувства, а оппозиция во главе с лидером коммунистов Геннадием Зюгановым даже обвиняет его в «сионизации российской власти».

Видимо, для того, чтобы еще больше насолить Зюганову, Владимир Путин начал свой первый визит в Израиль с посещения главной еврейской святыни – Стены плача, а затем водрузил на голову черную кипу (ермолку) во время церемонии в «Яд ва-Шем». Не исключено, что озабоченного «сионизацией российской власти» Геннадия Андреевича спасло от апоплексического удара только то, что Путин также посетил и Храм гроба Господня, а затем – уже в дополнение к протокольным мероприятиям – и Свято-Троицкий собор, расположенный вблизи Сергиевского подворья, которое его (Путина) стараниями было возвращено в собственность России 28 декабря 2008 года – аккурат в преддверии визита Эхуда Ольмерта в Москву.
 
Кстати, об олигархах. На одной из встреч с русскоязычными журналистами Ариэль Шарон (а он любил общаться с израильской «русской» прессой и делал это, в отличие от своих предшественников и последователей, не только в канун предстоящих выборов), не вдаваясь в детали, упомянул, что в ходе переговоров с Путиным в ноябре 2003-го обсуждался и вопрос о Михаиле Ходорковском, незадолго до этого взятом под арест.
 
Спустя несколько лет, когда Шарон уже был прикован к больничной койке после перенесенного тяжелого инсульта, один из участников тогдашних переговоров в Кремле рассказал мне на условиях анонимности, что Владимиру Владимировичу израильский интерес к опальному олигарху не понравился.  Но он спокойно ответил, что арест Ходорковского произведен в соответствии с российским законодательством и никак не связан с национальностью Михаила Борисовича. А еще добавил, в качестве самого сильного аргумента, что бывший глава ЮКОСа пытался финансировать оппозицию, включая коммунистов.

Ариэля Шарона, возможно, не убедили эти аргументы, но он предпочел не обострять ситуацию, выразив надежду, что россияне сами во всем разберутся. Тем самым он дал понять, что израильская сторона предпочитает рассматривать инцидент с Ходорковским как сугубо внутреннее дело России, в которое вмешиваться не намерены.
 
Позже к делу Ходорковского израильские руководители больше не возвращались. (А если и возвращались, то очень приватно и без сливов в прессу.) Однако Путин не забыл этого разговора и, по некоторым (не подтвержденным официально) данным, во время визита в Израиль намекнул, что в Кремле не очень довольны предоставлением убежища беглым соратникам Ходорковского – Леониду Невзлину, Михаилу Брудно и Владимиру Дубову, заочно осужденным и объявленным в международный розыск по обвинению в преступлениях на территории России.

Согласно сливам в СМИ, осуществляемым в канун нынешнего визита Путина (среди прочего - о том, что власти России и Израиля, якобы, пришли к соглашению о выдаче России 50 израильских граждан, включая Невзлина и Ко), вопрос об опальных олигархах вновь может в той или иной форме (например, в виде случайной ремарки или невинной шутки) зазвучать во время встречи Путина с Нетаньяху и даже стать своего рода «разменной монетой» на пути к благосклонности российского руководителя по судьбоносной для Израиля иранской проблеме.

Насколько фантасмагорична такая гипотеза? На мой взгляд - не более, чем все другие, определяющие сложившуюся систему взаимоотношений между странами. Когда руководство одного государства настолько гиперактивно добивается симпатий другого, что готово мчаться туда при первой возможности, а заодно старательно закрывать глаза на все, что выходит за рамки утвержденного свыше сценария настоящей любви (вроде выборных фальсификаций, властных рокировок, подавления свободомыслия, почти само собой разумеющихся голосований в пользу любой антиизраильской резолюции в международных организациях и пр.), то от такого руководства мы вправе ожидать любой неожиданности.
 
Особые сантименты, которые израильские политики питают к США и его Белому дому, куда каждый премьер отправляется с той же покорностью, как секретарь провинциального обкома на клизму в ЦК КПСС, и возвращается нафаршированный чужими, но обязательными к исполнению идеями, еще как-то можно понять. Америка, со всеми своими сверхдержавными заморочками, все-таки остается едва ли не единственным союзником Израиля, его спонсором и гарантом безопасности. И это несмотря на то, что по своей ментальности, житейским стереотипам и даже азиатчине, Россия - гораздо ближе и понятнее Америки. По крайней мере для тех израильтян, часть которых по-прежнему грезит мечтами о социализме-коммунизме, а другая – имперскими амбициями.
 
Большая политика далека от сантиментов, даже если у кого-то и вызывает подобные чувства миллион бывших соотечественников. Она скорее напоминает восточный базар, где за все следует платить. Или не платить, но бить морду. Израилю, после передачи Сергиева подворья и отмены виз, предложить России, кроме опальных олигархов, реально больше нечего. Разве что еще свои высокие технологии – с перспективой последующего их попадания к «Хизбалле» или ХАМАСу.

Если не предлагать – то, значит, просить? Израильские лидеры в ходе визитов в Москву просили и неоднократно. Например, заморозить поставки Ирану комплексов С-300, что в итоге произошло. Только не под диктовку Иерусалима, а во исполнение резолюции Совета безопасности ООН об ужесточении международных санкций против Тегерана (резолюции, заметим, продавленной США и некоторыми странами ЕС). И эта нетипичная для России мягкость уж точно никак не повлияла на выполнение других израильских просьб по поводу недопустимости поддержки Россией иранской ядерной программы, которую в Москве предпочитают считать мирной; контактов с ХАМАСом (при параллельных декларациях необходимости борьбы с международным терроризмом); поставок вооружений нестабильным мусульманским режимам и однозначной проарабской позиции Москвы в ближневосточном урегулировании.
 
В том, что Москва игнорирует большинство подобных просьб со стороны израильского руководства, возможно, есть и другое объяснение. Некоторое время назад Израиль выполнял роль своеобразного дипломатического моста, который Россия и США периодически задействовали для зондирования своих закулисных стратегических интересов.  В нынешних условиях необходимость в иерусалимском транзите если и не исчезла совсем, то сведена к минимуму. На то есть ряд причин, детализировать которые мы не станем, отметив лишь то, что и тут Израилю предложить России уже нечего.
 
Все выше сказанное, разумеется, не означает, что Израиль и Россия утратили интерес друг к другу. Судя по заявлениям сторон, контакты ширятся, укрепляются и захватывают все новые сферы. Мы дружим в области балета и удобрений. Учимся друг у друга поливать поля и предотвращать двойное налогообложение. Ведем ни к чему не обязывающие стратегический, экономический и парламентский диалоги.  Гордимся тем, что Россия занимает девятнадцатое место по объему израильского экспорта, и сами с удовольствием пьем «Русский стандарт» и «Путинку», закусывая килькой в томатном соусе и вологодским маслом.
 
Но главное – спокойно ездим друг к другу в гости, что выгодно отличает Россию от тех же США, которые с параноидальным подозрением требуют от израильтян оформления виз, усматривая в каждом представителе еврейского государства то ли потенциального террориста, то ли беглеца из сионистского ада в заокеанский рай.
 
На мой взгляд, не следует ожидать исторического прорыва в российско-израильских отношениях после визита Путина. Это не только наивно, но и глупо. Как глупо устраивать тарарам по поводу самого приезда российского президента, подобострастно смакуя любую деталь сановного пребывания на Святой земле – от количества завозимой в Иерусалим охраны и до числа койкомест, забронированных свите Путина в иерусалимской гостинице.
 
По всем признакам, это будет обычный протокольный блиц-визит, пусть чуть более помпезный и пикантно оживляемый закатанной в гипс ногой Нетаньяху. Все остальное  - соответствующие сути момента речи, рукопожатия, любезности, предельно обтекаемые фразы и парадные снимки, – в привычном наборе.
 
Как показывает опыт, российские президенты редко принимают судьбоносные решения на выезде. Для этого они предпочитают Кремль, куда ходоки и челобитчики тянулись с незапамятных еще времен.
 
P.S. Из Израиля Владимир Путин направится в Палестинскую автономию и Иорданию. Там он будет говорить почти о том же, но совсем другими словами. Политика…
 
Израиль – Россия: динамика государственных визитов

Первый визит Биньямина Нетаньяху в Москву состоялся в 1997 году. И, судя по публикациям российских СМИ, особенно запомнился опозданием Сары Нетаньяху на торжественный прием у тогдашнего российского премьера Виктора Черномырдина, а также необычной просьбой к нему – упомянуть во время торжественного выступления заслуги супруги израильского премьера в деле развития российско-израильских отношений.

После этого Нетаньяху приезжал в Москву в сентябре 2009-го и в феврале 2010-го и марте 2011-го.

Трижды посещал Москву в бытность премьером и Эхуд Ольмерт (в период между 2006 и 2008 годами). Ципи Ливни, занимая пост министра иностранных дел, отметилась в Кремле дважды – в июле 2006-го и январе 2008-го.
 
Президент Шимон Перес встречался со своим российским коллегой Дмитрием Медведевым в Сочи в августе 2009 года, а затем в мае 2010-го в Москве, куда был приглашен для участия в торжествах по случаю 65-й годовщины Победы над фашистской Германией в Москве.
 
В последние годы приезжали в Москву израильские министры Авигдор Либерман (неоднократно), Эхуд Барак, Биньямин Бен-Элиэзер, Стас Мисежников, Софа Ландвер и пр.
 
В свою очередь министр иностранных дел России Сергей Лавров приезжал в Израиль семь раз. Были здесь секретарь Совета безопасности РФ Игорь Иванов (апрель 2007), секретарь Совбеза Николай Патрушев (декабрь 2009), председатель Императорского православного Палестинского общества и российской Счетной палаты Сергей Степашин (декабрь 2008, октябре 2009 и октябре 2010), первый заместитель министра иностранных дел РФ Андрей Денисов (октябрь 2010), первый заместитель главы правительства РФ Виктор Зубков (октябрь 2009), председатель Совета Федерации Сергей Миронов (ноябрь 2010),  председатель комитета по вопросам внешних сношений и безопасности СФ Михаил Маргелов (декабрь 2010 года) и т. д.

Макс Лурье, главный редактор ИА «Курсор»