Основной принцип существования человека в любом государстве — это законопослушность. И любое нормальное государство заинтересовано в ней. А эта заинтересованность выражается в юридическом ликбезе, прежде всего — в предоставлении доступа к закону. У нас русский человек открывает закон, а тот только на эстонском!
На аргумент «выучите эстонский язык и читайте законы на здоровье», могу ответить: законы, регулирующие все сферы деятельности, не каждый юрист в состоянии, во-первых, прочитать, во-вторых, понять. Тем более, с учетом систематической практики внесения в эти законы изменений и дополнений.
Еще по теме: Эстония как родина арабской весны
То есть обычный человек должен выучить не просто эстонский бытовой, а профессиональный, юридический. А это нереально. Доказательство тому — сегодня у нас проблема даже с судебными переводчиками, которые мучаются с юридической терминологией. Что уж тогда говорить о других жителях страны?
Их походы к юристам — это уже экономическая сторона вопроса, определенные расходы, которые отнюдь не каждый может потянуть.
Если государство не переводит законы на русский язык, значит, оно не хочет, чтобы люди, в нем живущие, были законопослушными. Но если государство заинтересовано в законопослушных жителях, какой бы национальности, гражданства и вероисповедания они не были, оно должно сделать так, чтобы люди имели возможность знать законы страны пребывания. Необходимо не выталкивать огромную массу русскоязычного населения из правовой сферы, а искать пути решения проблемы.
Довод, что мы, дескать, переводим на английский и не можем переводить еще и на русский, несостоятелен. Мне кажется, что здесь вполне уместно было бы рассмотреть объединение материальных усилий общины, представляющей нуждающихся в текстах на русском языке, и государства, которое их представляет (Россию имею в виду), с одной стороны, и эстонского государства, на территории которого эти люди живут и желают знать законы, — с другой.
Читайте также: Эстонизация русских школ - последний шанс на интеграцию
Инициаторами такого объединения усилий, на мой взгляд, должны стать эстонские чиновники, представляющие государственный интерес на территории Эстонской республики, и российские чиновники, которые якобы заботятся о своих гражданах, живущих за пределами исторической родины. Между ними и должен произойти диалог.
Гораздо разумнее не тратить деньги на всяческие программы, которые мало что дают и мало кого привлекают, носят характер «для галочки», а вложить деньги в совместное издание переводов законов с эстонского на русский язык. Это как раз реальная польза для людей, живущих здесь.
Понятно, что само Министерство юстиции Эстонии просить деньги напрямую у России не станет. Но оно может делать это через организации соотечественников, МИДовские структуры, общественные объединения России и Эстонии, европейские фонды. То есть эстонским чиновникам надо озвучить сигнал: мы ведь не против перевода, просто на него денег не хватает, так что, ребята, вы уж как-то договоритесь и помогите!
Соблюдать закон, не зная его, невозможно. В то же время незнание закона не освобождает от ответственности. Этот порочный, замкнутый для многих русскоязычных жителей Эстонии круг надо разомкнуть. Нельзя заставлять их бесконечно крутиться в нем и всегда оставаться виноватыми.
