Лесозаготовители состязаются в вырубке российских лесов

В сибирской лесной глуши американский дровосек в третьем поколении Шон Ванн (Sean Vann) сталкивается с такими препятствиями, какие его отец и дед даже представить себе не могли.

Устав от жестких американских требований по лесозаготовкам, Ванн покинул свой родной Калиспелл, что в Монтане, и решил попытать счастья на другом конце света, в Артюгино. Это деревня, расположенная на берегу Ангары в Красноярском крае, в 14 часовых поясах от Монтаны. До ближайшего крупного города оттуда семь часов езды на машине.

Его шведский работодатель компания Rusforest хочет в будущем году в два раза увеличить объемы заготавливаемой здесь древесины. Но Ванн тратит свое рабочее время на более приземленные дела: он строго допрашивает коллегу, куда делся пропавший бульдозер (тот одолжил его другу из другой деревни еще несколько  месяцев тому назад) или выслушивает главу местной администрации и главного деревенского хлопотуна, у которого нескончаемый перечень жалоб.

Трясясь в раздолбанном грузовике и показывая растущие вокруг вековые березы, лиственницы, сосны и ели, Ванн говорит, что такие задачи никогда не надоедают ему. Он говорит, что хочет быть похороненным здесь. "Я настаиваю, чтобы меня похоронили на каком-нибудь кладбище в лесу!" - заявляет он, сочно растягивая слова, как это умеют делать на севере США.

Для Ванна и финансирующих его инвесторов Россия это обетованная земля - последняя в мире страна, которая способна удовлетворить ожидаемый рост мирового спроса на древесину, поскольку в других местах существуют строгие ограничения по количеству вырубаемых деревьев.

Аналитики прогнозируют дефицит древесины на следующее десятилетие, поскольку спрос в Северной Африке, Китае и даже в Европе увеличивается, а традиционные поставщики, такие как Швеция и Германия, достигли пределов разрешенной годовой вырубки. В то же время, в Северной Америке из-за нашествия большого лесного садовника гибнут миллионы деревьев. В обширной канадской провинции Британская Колумбия этот жук уже уничтожил более 50000 квадратных миль лесов, что по площади сопоставимо с американским штатом Висконсин.

Такие изменения в динамике рынка создают благоприятную возможность для России, где находится четверть всех мировых запасов древесины. Но на ее долю приходится всего 3,5 процента общемирового объема производства, о чем свидетельствуют данные исследования Европейского банка реконструкции и развития и консалтинговой фирмы Pöyry.

"Площадь лесов в России, она колоссальна, - говорит Ларс-Горан Олсон (Lars-Göran Olsson), возглавляющий шведскую аналитическую компанию лесного дела Woodstat. - Если взглянуть на лесной массив России в целом, то они могут заготавливать по 600 миллионов кубометров древесины в год". Иными словами, больше, чем в настоящее время  производит весь европейский континент.

Но чтобы воспользоваться этим потенциалом, России придется восстановить свою обветшавшую инфраструктуру лесного хозяйства, характерными чертами которого стали изношенное оборудование, нехватка дорог и вызывающая оцепенение бюрократия. Российское государство в основном мирится с тем, что эта отрасль угасает. Например, в Артюгино сегодня заготавливают всего 80000 кубометров древесины в год, то есть, меньше половины того объема, который там производили, когда этим хозяйством управляло централизованное советское ведомство.

Но некоторые иностранные инвесторы все же решили рискнуть, подстегиваемые возможностью стать первопроходцами в единственном в России сырьевом секторе, который в 1990-е годы избежал бесчестной приватизации.

За последние пять лет, например, крупнейшая в мире компания по производству целлюлозы и бумаги International Paper приобрела 50 процентов акций одного из российских лидеров в этой отрасли Группы "Илим", заплатив за них 400 миллионов долларов. Другие фирмы, включая американскую Denham Capital, японскую Sumitomo Corporation и канадскую TriNorth Capital, вложили в российскую лесную промышленность инвестиции, исчисляемые шестизначными цифрами.

Шведская Rusforest потратила около 100 миллионов долларов на приобретение долгосрочной аренды на 3 миллиона гектаров в России. Это территория, почти равная площади Бельгии.

"Если ты захочешь получить доступ к таким лесам в любом другом месте в мире, тебе придется выложить 25 миллиардов долларов", - говорит Пер Бриллот (Per Brilloth), работающий исполнительным директором компании Vostok Nafta - одного из главных инвесторов Rusforest.

Стратегия состоит в том, чтобы привлечь в отрасль зарубежный опыт и знания в попытке сократить разрыв между возможностями страны и реальным объемом производства. Однако инвестиции столь же рискованны, сколь они доходны.

В России частным компаниям запрещено просто покупать землю, и им приходится рассчитывать на аренду, срок которой составляет  49 лет. Руководители российской лесной промышленности полагают, что лет через 5-10 частная собственность будет разрешена, однако аналитики не очень-то в этом уверены.

"В России отсутствует четкая и ясная политики в области лесного хозяйства. Там нет общего понимания того, как развивать эту отрасль в перспективе", - говорит эксперт из Финской федерации лесной промышленности Юкка Халонен (Jukka Halonen).

В результате инвесторам приходится восстанавливать советскую инфраструктуру за собственные деньги, а это дорогостоящее занятие, и затраты могут перевесить выгоды от изобилия дешевых земель. Rusforest работает над тем, чтобы привести находящуюся возле Артюгино лесопилку в соответствие с европейскими стандартами и завершить строительство основных объектов, таких как сушилки, которые были установлены совсем недавно. Шведский менеджер по продажам Питер Фанк (Peter Funk) заявляет, что сама лесопилка в ужасном состоянии. "Если бы вы увидели обычную советскую лесопилку, вы бы подумали, что смотрите фильм ужасов", - говорит он.

Кроме того, приходится иметь дело с местными политиками, которые являются мощным препятствием для многих иностранных инвесторов в России. В  2009 году Rusforest не могла запустить свою лесопилку, потому что местные чиновники отказывались подключать ее к электросети. Вопрос решился лишь тогда, когда бывший глава компании рассказал об этом на инвестиционном форуме избранному президенту Владимиру Путину.

"С макроэкономической точки зрения, выбор в пользу прихода в российский лесозаготовительный бизнес почти очевиден, - говорит Роман Самсонов из франкфуртского фонда Wermuth Asset Management, который инвестирует средства в эту отрасль. - Но если говорить конкретно о России, то налицо большая недооценка того, сколько придется потратить, чтобы выйти на уровень рентабельности, и сколько времени на это уйдет. Трудно себе представить, сколько вас может ждать проблем - даже если вы всю свою жизнь провели в европейском лесу".