После окончания Второй мировой войны прошло 70 лет. Недавно мне вспомнился ветеран войны в военной форме, играющий на аккордеоне и просящий милостыню. Это смутное воспоминание хорошо сохранилось с детских времен. В Токио таких людей уже не встретить, однако нельзя сказать, что ветеранов войны больше нет.
В этот раз я расскажу о японце, который после заключения в Сибири остался жить в республике Калмыкия.
Я приехал на учебу в Калмыкию в сентябре 2000 года. Учился я там девять месяцев. Примерно через месяц после моего приезда со мной неожиданно связались представители местного телевидения, и я встретился с ними.
Скитания по России после сибирского заключения
Я не знал, о чем они хотят поговорить со мной, однако выяснилось, что в Калмыкии живет японец, который после военного заключения скитался по России. Он в итоге осел в Калмыкии, поэтому представители телеканала хотели, чтобы я вместе с ними встретился с этим японцем.
3 ноября 2000 года, через месяц после этого разговора, телевизионщики вновь вышли на связь и заявили, что все готово к встрече. И вот в одной машине с ведущим программы г-ном Реввой, журналистом г-ном Иришкиным и оператором мы отправились к этому японцу.
Из Элисты мы добрались до места за два часа. Дальше на юг находятся водохранилища, расположенные в регионе, который граничит с Дагестаном и Ставропольским краем. Там я встретился с дядей Сашей.
Он полностью забыл японский язык. Г-н Ревва и г-н Иришкин расспрашивали его о его жизни. Выяснилось, что его зовут Садао Накагава (Sadao Nakagawa). Он родился в Токио. Юношеские годы провел в префектуре Ямагата и на Хоккайдо. Поскольку его имя Садао, его стали звать Сашей.
После окончания войны оказался в заключении на Сахалине. В 1953 году его освободили, но до этого он побывал в разных уголках Сибири. Ему разрешили вернуться в Японию, но он остался в России.
По словам «дяди Саши», в то время ходили слухи о том, что происходят массовые убийства тех, кому разрешили вернуться на родину.
Он решил остаться. В тот же год женился на русской девушке. У них родились сын и дочь. После этого семья переехала в Узбекистан. Дядя Саша работал на разных работах. В основном технические специальности, был трактористом.
Забытый японский язык
Потом он переехал в Дагестан, а затем в Калмыкию: говорили, что там платят побольше. Здесь он повторно женился, а сейчас живет с третьей женой. Об этом мы узнали во время этого интервью.
Дядя Саша сказал, что не говорит по-японски, однако когда я спросил его, как его зовут, он стал отвечать, немного подумав: «Меня зовут Садао Накагава...». А когда я спросил его, сколько ему лет, он сказал: «Токио, Ямагата». Я задал этот вопрос еще раз. Он понял и ответил, что ему 81 год. Если говорить медленно, то он понимал.
Я не стал расспрашивать его слишком активно. Показал японские деньги и спросил, кто изображен на них. На купюре 1000 йен изображены Юкити Фукудзава (Yukichi Fukuzawa) и Сосэки Нацумэ (Soseki Natsume, оба — выдающиеся японские писатели — прим. ред.). Он не вспомнил их имена, но знал, кем они были. Наверное, зрительная память просто так не исчезает.
Также он выбрал правильные иероглифы, которые используются при написании его фамилии, но с именем ему это сделать не удалось.
Съемки продолжились и на следующий день. Журналисты расспросили его о семье. Дядя Саша ответил, что в его семье было 14 детей.
Я принес компьютер и проиграл ему японские песни. Он знал такие песни, как «Варэва уми но ко», «Яси но ми», «Акатомбо», «Хару», «Кодзё но цуки» и «Сябондама».
Через две недели эту передачу показали на калмыцком телевидении, но она не вызвала серьезного интереса.
Японская газета сделала репортаж с моей подачи
Тогда мне передали копию этой программы, но я не помнил, куда я ее положил. Когда начал писать эту статью, стал искать видеокассету, но так и не нашел. Очень жаль, но я сам виноват.
Ситуация сдвинулась с мертвой точки в феврале 2001 года, когда из Москвы в Калмыкию приехал японский флорист. Он очень заинтересовался моим рассказом о дяде Саше. В мае в Калмыкию приехала японская делегация с целью расширения культурных связей. Они рассказали, что информация о японце дошла до японского посольства. Они проводят расследование.
В конце мая в Калмыкию приехали представители газеты Asahi и отправились на встречу с Накагавой.
По всей видимости, он не думал, что мы опять встретимся. Когда я сказал ему, что скоро возвращаюсь в Японию, он заплакал, хотя говорил, что сам больше не вернется в Японию.
Через пять лет в июле 2006 года мне сообщили, что Накагава приезжает в Японию. Я созвонился с его семьей. Была проведена экспертиза ДНК. Выяснилось, что это действительно Садао Накагава.
Я узнал, что он поехал в город Бибай на Хоккайдо, где живет его сестра. Я тогда жил также на Хоккайдо в городе Саппоро, но не стал связываться с ними, чтобы не беспокоить.
Постепенно Накагава начал вспоминать японский язык. Я видел телепрограмму, в ходе которой он говорил на японском.
Тем не менее в Японию он не вернулся. И сегодня дядя Саша живет в Калмыкии. Ему 88 лет. Я хотел с ним встретиться еще раз, но не получилось. Я встретился с его сестрой, которая живет в Бибай, и записал видео-письмо, но постеснялся передать его.
Странные программы на телевидении
За последние несколько лет японское телевидение подготовило несколько программ с участием г-на Накагава. Среди них были и весьма странные.
В конце концов неожиданная встреча с дядей Сашей привела к его возвращению на родину.
Естественно, в этом приняло участие большое количество людей, без помощи которых его возвращение бы не состоялось.
О судьбе дяди Саши писали разное. Зачастую информация не совпадала. Были различия в том, что он рассказал мне, и что о нем говорили окружающие. Впоследствии выяснились и другие факты.
В этой статье я рассказал о собственных впечатлениях, чтобы оставить запись о судьбе этого человека.
