Во время недавнего визита в Москву генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун выступил на расширенном заседании Постоянного совета при Организации Договора коллективной безопасности (ОДКБ), что комментаторы расценили как важную веху. На протяжении нескольких лет Россия добивалась официального признания значимости этой структуры на международном уровне, прежде всего в ООН и НАТО. С Североатлантическим альянсом пока не особенно получается, хотя по мере усугубления ситуации в Афганистане натовские страны уже не столь категоричны. С Объединенными Нациями сотрудничество складывается успешнее, весной 2010 года заключено официальное соглашение, а теперь Пан Ги Мун назвал конкретные направления взаимодействия – борьба с наркотиками, терроризмом и поддержание мира и стабильности. Так что Россию можно поздравить с успехом.
Теперь, однако, предстоит самое сложное – превратить ОДКБ в полноценный военно-политический альянс, который действительно может выполнять те функции, которые декларирует.
ОДКБ (раньше – организация Ташкентского договора) на протяжении почти 20 лет существовал как «клуб друзей России» без четких обязательств, и в таком виде он всех устраивал. После распада СССР существовала нужда в определенной координации, но главное – сохранение такой структуры способствовало поддержанию, прежде всего у Москвы, иллюзии того, что за странами-участницами стоит некая совместная сила.
Однако время имитации закончилось. Сегодня на фоне пугающей неопределенности в Афганистане и все более хрупкой стабильности в Центральной Азии возникает реальная необходимость в дееспособной структуре региональной безопасности. К этому ОДКБ на сегодняшний день не готова. Отношения Москвы с союзниками не урегулированы, особенно это касается Узбекистана, которому по идее должна принадлежать ключевая роль – это наиболее мощное в военном плане государство этой части Евразии. К тому же непонятно, каково место еще двух союзников – Белоруссии и Армении, у которых нет интересов в Центральной Азии и трудно себе представить их военное участие где-то на таджикско-афганской границе. К тому же Минск, например, использует свое членство в многосторонних структурах как дополнительный рычаг воздействия на Россию, с которой Белоруссия постоянно выясняет экономические отношения.
Зато у двух этих государств есть собственные проблемы безопасности. У Минска плохие отношения с Западом, а Ереван формально находится в состоянии войны с Азербайджаном. Выходом для России, вероятно, является параллельное укрепление двусторонних отношений в области безопасности с Белоруссией и Арменией. С Минском – это проведение с каждым разом все более масштабных учений «Запад». С Ереваном – продление в прошлом году на длительный срок (до 2045 года) размещения там российской военной базы и обновление гарантий безопасности страны по всему периметру ее границ, то есть не только против Турции, как было раньше, но и против Азербайджана.
Что же касается собственно ОДКБ, то трудности с принятием внутренних решений наглядно проявились год назад, когда на юге Киргизии вспыхнули межэтнические столкновения. Строго говоря, внутренние дела не попадают в компетенцию организации, однако региональная стабильность из-за этих событий, без сомнения, оказалась под угрозой, тем более что основными жертвами погромов стали узбеки, то есть соплеменники граждан и руководителей соседнего государства. Но страны-соседи совершенно не горели желанием наводить порядок в «горячей точке» и не хотели, чтобы этим занялась Россия. В Ташкенте и Душанбе больше были озабочены возможностью создания прецедента российского вмешательства в их дела, если ситуация, подобная киргизской, вспыхнет где-то еще. Узбекистан и вовсе хотел бы, состоя в блоке, сохранять полную стратегическую самостоятельность и держать открытой возможность полноформатного сотрудничества с США и НАТО.
Вообще, судя по всему, стабилизация и углубление отношений между союзниками по ОДКБ возможны в том случае, если страны Центральной Азии ощутят реальную угрозу с юга. То, что происходит на севере Афганистана, который раньше считался наиболее спокойной частью страны, а теперь превращается чуть ли не в гнездо радикализма (достаточно вспомнить разгром миссии ООН в Мазари-Шарифе и убийство сотрудников), не может не тревожить глав всех центральноазиатских государств. И в случае настоящего форс-мажора гарантий безопасности этим странам никто, кроме России, не предоставит.
Как бы то ни было, трансформация ОДКБ будет в обозримом будущем основным приоритетом России в области политики безопасности. Отчасти по той причине, что дееспособная ОДКБ стала бы весомым козырем и в выстраивании отношений с НАТО и США, которым остро необходим настоящий партнер в Центральной Евразии. Но главное – потому что любая серьезная нестабильность к югу от границ России почти неизбежно выплеснется и на ее территорию, так что нужны превентивные меры.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Во время недавнего визита в Москву генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун выступил на расширенном заседании Постоянного совета при Организации Договора коллективной безопасности (ОДКБ), что комментаторы расценили как важную веху. На протяжении нескольких лет Россия добивалась официального признания значимости этой структуры на международном уровне, прежде всего в ООН и НАТО.
